Книга Дурман для зверя - Галина Чередий

— Девочка просто устала ждать решительных действий от тебя!

Ну естественно!

— Бедняжка.

— Прекрати это, сын!

— Нет, мама.

— Ты не забываешься ли, противопоставляя себя семье? — Наконец-то гнев, настоящая эмоция сквозь треснувший вечный стокилометровый слой льда. — Кто ты без нас? Глупый щенок, пустое место!

— И я тебя люблю, мамуля, но не могла бы ты уже меня покинуть. Глупому щенку и пустому месту нужно немного поработать, чтобы у семьи, без которой я ничто, было на что позволять себе привычный образ жизни.

— Ты немедленно уволишь Родиона и велишь ему вернуться к себе!

— Сожалею, но у меня нет причин увольнять его. Да и гнать родного брата прочь из дома — натуральное скотство, не находишь? Он меня нисколько не стесняет.

Сверкающие острые ногти скрипнули по кожаной обивке кресла, выдавая бешенство матери, но поднялась она медленно и, как всегда, грациозно.

— Я так понимаю, что тебе стоит взять время на обдумывание и принятие единственно правильных решений, — произнесла она с неестественной невозмутимостью. — Что я была бы за мать, если бы этого не понимала и не пошла тебе навстречу. Не волнуйся, занимайся ПОКА спокойно своими делами, а я пообщаюсь с Аланой и ее семьей, все им объясню и прикрою тебя до момента твоего неизбежного переосмысления ситуации. Удачной поездки, сынок.

— И тебе всего хорошего, — ответил уже ей в спину и последовал за ней, намереваясь пресечь любой возможный выпад в сторону Аяны, при этом усмехаясь и качая головой. Интересно, сколько понадобится «подходов к снаряду», чтобы до нее хоть частично дошло, что беспрекословно подчиняться я больше не буду и добиваться своего ни впрямую и сразу же, ни в обход и продавливая упрямо и неотступно, у нее не выйдет. И странное дело, сейчас, решив не уступать ей, я вдруг ощутил себя дурным, упертым, но в то же время… счастливым, что ли, пацаном. Не тем, кто был вынужден сразу принять взвешенный и взрослый взгляд на мир и свои обязательства перед всем и всеми, а желающим… ну изучить его заново… Черт, лезет же в голову всякое. На самом деле нет ничего радующего в том, что я вынужден противопоставлять себя своей же матери. Это ненормально. Даже где-то гадко, но… но… но. Это моя семья, и не я изначально установил в ней правила.

В приемной мать притормозила-таки перед стоявшей у стола Людмилы Аяной, демонстративно игнорируя мое намекающее продолжить путь нависание у себя за спиной, и уставилась на мою кукляху своим «фирменным», вгоняющим в пол кого угодно взглядом. Учитывая, что моей девочке и так приходилось смотреть на нее снизу вверх, эффект должен был получиться мощный. Я видел столько людей, которых она реально заставила ощутить себя никчемным дерьмом одним только этим визуальным прессом. Уже открыл рот и потянулся к локтю Аяны, готовый «вытащить ее из-под обстрела», как вдруг сама мультяха откровенно вызывающе вздернула остренький подбородок, и не думая отвести свои громадные глазищи, и отхлебнула кофе из кружки. Госпожа асфальтовый каток отшатнулась, врезавшись в меня. Оглянулась почему-то едва ли не испуганно и рванула прочь, громко стуча каблуками.

— Идем, — потянул я Аяну обратно в кабинет.

— Я ничего не сделала, — тут же насторожилась она. — И слова ей не сказала!

— Захар Александрович, авиабилеты у вас на пятнадцать двадцать, — напомнила о насущном Людмила, и, глянув на часы, я понял, что у меня остался где-то час, чтобы подбить все самое срочное на пару дней вперед и собрать сумку в поездку. Благо давно имею привычку держать все самое необходимое наготове прямо тут, в офисе.

— Спасибо, Людмила. Аяна, расслабься.

Закрыв дверь, я не смог себе отказать в потребности облапать мою куклу и оставить поцелуй на ее шее, прежде чем усадить обратно на диван. Хрен знает почему руки и губы притянулись к ней как по собственной воле, как железо к магниту, несмотря на то, что мыслями был уже весь в работе.

— Так-то кое-кто уже официально трудоустроенный может теперь и иск кое-кому не в меру озабоченному вчинить за домогательство с использованием служебного положения, — пробурчала она, очевидно даже и не замечая сама, что прильнула ко мне сразу же, чисто на инстинкте, стоило только коснуться.

— Хм-мм, — потерся носом о ее висок и подтолкнул вперед, — ролевые игры начальник-подчиненная мы обязательно попробуем попозже, когда с самым срочным разберемся.

Оставшееся время я от Аяны не слышал ни звука, но сам факт ее присутствия в одном со мной пространстве успокаивал, компенсируя рабочее напряжение и стирая противный осадок от явления матери, что непременно будет иметь последствия.

— Так, все, поехали! — выключил я комп.

Родька, встреченный в холле, вроде двинулся ко мне, но потом махнул рукой и пожелал счастливого пути.

— То есть меня ты тоже с собой потащишь? — Аяна начала нервно ерзать на подъезде к аэропорту. — Вот на кой, скажи?

— Я большой начальник, и мне никак без личной помощницы. И к тому же я состоятельный бизнесмен, а всем же известно, что они прямо-таки не могут путешествовать без смазливеньких любовниц.

— Очень смешно, — огрызнулась она, зыркая по сторонам недовольно и все больше мрачнея.

— Не хочешь перекусить перед полетом? — поинтересовался я, заметив вывеску закусочной впереди и понимая, что приступ зверского голода может настигнуть сейчас девчонку в любой момент.

— Нет, — глухо ответила Аяна.

— Уверена?

— Да.

Пока мы стояли в очереди на посадку, она становилась все более тихой, при этом как-то очень пристально вглядывалась в лица стоящих поблизости будущих пассажиров, будто что-то в них выискивала.

— Может, в туалет? — сделал я еще попытку, закончив с очередным телефонным разговором.

— Нет. Лучше уж на такси и обратно в камеру, — она не говорила тихо, и на нас оглянулись. — Слушай, Захар, а давай я поклянусь тебе, что и шагу из квартиры до твоего возвращения не сделаю, а ты за это меня с собой не возьмешь? Еду чисто буду заказывать и на пробежки забью, а?

— Ты в Питере была?

— Нет.

— А теперь будешь. Я тебе город покажу. Не дури, со мной ты имеешь шанс увидеть то, что никогда не видела.

А еще я покажу тебе много чего нового и интересного, забравшись в тебя, как только мы заселимся в гостиницу. Так что прекрасно, что жить мы будем в отдельном домике, а то в соседних номерах никому отдохнуть бы не удалось. От предвкушения тело аж зазвенело в напряжении, и я невольно оскалился в довольной ухмылке.

— Я не хочу ничего, — насупилась Аяна, уткнувшись взглядом в пол, и сглотнула. А я внезапно ощутил себя слепым идиотом.

— Аяна, ты боишься летать? — спросил, взявшись за ее подбородок, чтобы взглянуть в глаза, но она резко дернула головой, освобождаясь и ускользая.

— Откуда мне, блин, знать! Я никогда этого не делала!