Книга Женщины гребут на север. Дары возраста - Мэри Пайфер

Последние десять лет Норма и Сэл жили вместе с матерью Сэл, которая страдает артритом и почти ослепла, заботятся о ней: помогают принимать ванну, готовят еду и общаются. Ее мама чувствует себя плохо и по-доброму к ним относится. Сэл больше не держит зла на мать за то, что та не защитила ее в детстве, когда она в этом нуждалась. Теперь в помощи нуждается сама мама.

У Сэл были постоянные проблемы со здоровьем, например вирус Эпштейна — Барра. Она шутит, что в тридцать «страдала аллергией на все подряд и могла только ветки жевать». Потом у нее обнаружили рак груди, и она должна была смириться с мыслью, что может умереть. Но постепенно, не только благодаря традиционному лечению, но и с помощью йоги и вегетарианской диеты, она восстановила здоровье.

Излечившись от рака, она осознала, как ей нужен Бог, и стала семинаристской. Получив сан, основала собственную церковь. Теперь молитвы и церковные обряды стали неотъемлемой частью ее жизни.

По воскресеньям Сэл читает проповедь прихожанам. Она часто проводит свадьбы, поминальные службы и освящает дома. Руководит приютами и большую часть жизни посвящает людям, стремящимся к духовному саморазвитию. Сэл проповедует простую мысль, что мы достойны любви и уважения. Она научилась быть добрее к себе, балует себя по мелочам. Например, посещает курсы керамики, а раз в неделю ходит есть суши. После всего пережитого Сэл радуется, что осталась жива. Когда она вспоминает свою юность, понимает, что пыталась приблизиться к Богу, став алкоголичкой. «Я искала Бога во всем, а теперь Он посетил меня», — призналась она мне.

* * *

Независимо от жизненных обстоятельств, если мы решаемся в полной мере быть самими собой, жизнь будет прекрасна и прожита не зря. Жить, оставаясь собой, можно, если внимательно прислушиваться к своему телу, сердцу и разуму. Лучше всего в этом помогает медитация, но любой другой способ обретения самосознания — например, занятие искусством, ведение дневника, йога и вдумчивые беседы с другими людьми — помогают нам понять себя.

Такое самосознание позволяет понять, где проходит граница между нашими потребностями и желаниями и потребностями и желаниями других людей. Мы снова и снова можем задаваться вопросом: «Какое отношение это имеет ко мне? В чем ситуация меня не касается?»

Подобные вопросы учат не принимать все подряд на свой счет и при этом нести ответственность.

Мы можем научиться отслеживать и выявлять капризы, «слепые точки» и истории, которые с нами повторяются. Распознавать свои импульсы и деструктивные мысли, подавив желание действовать в соответствии с ними. Мы можем осознать стремление выносить суждения, отказываясь высказывать эти мысли вслух. Прислушаться к внутреннему голосу, который стремится защитить нас, и делать так, чтобы нам было лучше.

К тому моменту, как исполняется шестьдесят пять, мы научились наслаждаться обычным днем и внутренне готовы к тому, что совершим ошибки, будем расстроены и в чем-то потерпим неудачу. Мы понимаем, что все страдают и ошибаются, но при этом прекрасны и достойны любви. Можем прекратить борьбу с реальным миром и позволить себе чаще испытывать то, что Эллен Берстин называет «днями, когда я ничего никому не должна».

Познав себя, можно простить. Как сказала Шэрон Зальцберг, «ты можешь обойти весь свет и не отыскать никого, более достойного любви, чем ты сам».

Возможно, самая большая мудрость в том, чтобы понять, как по-доброму относиться к чокнутому младенцу, живущему в глубине души. Когда мы этому научимся, сможем быть милосердными и к другим. Можем намекнуть им, что притворяться незачем. Становясь более зрелыми, мы способны научить чему-то других. Наш урок будет заключаться в том, что можно быть несовершенным и что-то напутать, противоречить себе и при этом оставаться замечательным человеком. Когда мы принимаем себя такими, какие есть, становимся менее тщеславными и в меньшей степени стремимся к престижу. Мы по-прежнему будем признавать, что желаем конкурировать с другими, и нам необязательно действовать из стремления быть лучше других. Многие мои друзья говорят, что гораздо реже пытаются произвести на кого-то впечатление или добиться чего-то. Наоборот, они испытывают прилив радости, если им удается вдохновить людей.

* * *

Виллоу перестала воспринимать себя просто как производственную единицу. Она продолжала трудиться, однако работа у нее была другая: заботиться о Соле. Она по-прежнему была целеустремленной, но временами жила не по часам. Поняла, что хоть хорошо приносить пользу другим, иногда лучше этого не делать. Теперь она позволяет себе вздремнуть или почитать статьи о моде в «Нью-Йорк Таймс». Они с Солом стали больше шутить. Когда она случайно увидела свое отражение в зеркале, удивилась тому, что улыбается. А услышав собственный смех, подумала: «Я нравлюсь себе такой».

Что касается меня лично, я постоянно стремилась к большему. Цитата «Даже в Киото я мечтаю о Киото» точно обо мне. Но когда мне исполнилось семьдесят, я стала получать больше удовольствия от жизни, какова она есть. Часто я засыпаю с мыслью, что если бы это оказался последний день моей жизни, я была бы довольна тем, как провела его. Если бы узнала, что жить осталось неделю, не думаю, что изменила бы что-то в распорядке дня.

Еще я всю жизнь старалась себя усовершенствовать. Есть немецкое слово schlimmbesserung, что значит «лучшее — враг хорошего». Иногда это относится ко мне. Мое постоянное и яростное желание становиться лучше часто мешало мне просто радоваться тому, какая я есть. Некоторые буддисты говорят: «Ты и так совершенен, но можешь стать немного лучше». Так себя и ощущаю. К великому счастью, я не всегда поглощена стремлением к самоусовершенствованию — иногда счастлива и так. Я все еще стремлюсь к чему-то, но могу отпустить себя на свободу, позволив отдохнуть от планов по работе над собой. Иногда просто признаю за собой право на причуды, а мои неврозы — неотъемлемая часть личности.

Мое согласие с самой собой — результат медленного развития на протяжении десятилетий. Время от времени меня посещают прозрения, благодаря которым я совершаю очередной прыжок в развитии. Позволяю себе испытать и жестокость, и любовь Вселенной. У меня трезвый взгляд на себя и окружающих, но я не хочу никого судить. И все принимаю.

Я пережила момент озарения, когда однажды в июне летела на Большой остров на Багамах с подругой Джен. Мы мечтали об этом с тех времен, как нам исполнилось двадцать. У нас обеих мужья не любят ездить в отпуск, и в течение многих лет такую роскошь мы не могли себе позволить. И вот, наконец, когда мне исполнилось шестьдесят девять лет, я поняла, что готова. Нам с Джен везде было весело и интересно — ходить по велосипедной дорожке или обедать в забегаловке, — но мы оказались на Карибских островах с белоснежными пляжами, голубыми волнами и величественными пальмами.

Это был очень простой отдых. Мы просыпались с рассветом и любовались закатом по вечерам. Наше расписание зависело от времени приливов, движения облаков, света и цветов. Мы постоянно были на воздухе, только в жару уходили с улицы и читали. Гуляли по пляжу, заказывали себе простую еду и плескались в бирюзовой воде. Джен плавать не умеет, а я развлекалась с маской и трубкой, рассматривая красивых рыбок и кораллы.