Книга Повесть былинных лет - Валентин Леженда

— А-а-а-а!!! — истошно завопил Илья, да так, словно его половец зарезал.

Мертвенно побледнев (вопль воистину был ужасен!), Степан обернулся.

В телеге шла борьба.

Дико воющий Муромец от кого-то неистово отбивался. Единственный, кто был совершенно спокоен, так это Буцефал, давно уже притерпевшийся к постоянным воплям богатыря.

Поплевав на ладони, кузнец грубо растащил дерущихся.

— Ты?!! — удивленно выдохнул он, узнав в юноше, облаченном в женскую исподнюю рубаху, Луку Пырьева.

— Это насильник!!! — фальцетом орал Муромец. — Извра… извращенец. Он на меня с дерева прыгнул.

— Спокойно!

Колупаев отпустил юношу.

— Братья русичи, богом Велесом заклинаю, помогите, — запричитал пиит. — Не дайте в обиду, ибо жизнь моя висит на волоске.

— Что, снова девку какую соблазнил? — усмехнулся Степан, успокаивающе гладя близкого к нервному срыву Илью по пустой головушке.

— Так и есть! — кивнул Лука. — Нечистый меня попутал.

— Уж не с женой ли Осмомысла ты давеча тешился? — с подозрением поинтересовался кузнец, хотя ответ и так был очевиден.

— С ней самой! — чуть не плакал юноша.

— С благоверной родного дяди?!!

— Нечистый! Это все он, не я, — с отчаянием бил себя кулаком в грудь повеса.

— Гм… — Колупаев призадумался. — Ладно, можешь ехать с нами. Вот токмо… одет ты не по сезону.

— Спасибо, братья!

— Э… нет, я с этим типом в одной телеге не поеду, — прорезавшимся басом запротестовал Муромец. — Клянусь, он хотел мною овладеть.

— Чего?!! — Степан обалдело посмотрел на пиита. — Это правда?

— Да ты что, кузнец?!! — возмутился юноша. — За кого ты меня принимаешь?

— Дык…

— Илья, заткнись!

Богатырь злобно сверкнул глазами, но промолчал.

— Вот послушайте. — Лука вытащил из-за пазухи маленький листок бересты. — Я написал это сегодня утром в спальне любимой перед тем, как… ну вы поняли. Перед тем как туда ворвался дядя.

— Ну, давай-давай, — оживился Колупаев, всегда любивший вольную поэзию.

И пиит с выражением прочел:

Таинству жизни удивляюсь вновь,

Устроено все просто до предела:

Раз иссушает нам мозги любовь,

То кровь спешит в другие части тела…

— Ну как?

— Отменно! — Кузнец даже захлопал в ладоши от переполнявших его светлых чувств. — Ты, Лука, настоящий талант. Брильянт, так сказать, в нашей серой расейской действительности. Прочти еще чего-нибудь.

— Неужели вам действительно нравится?

— Давай, читай-читай!

Юноша явно был польщен столь эмоциональной реакцией на свой маленький опус и потому снова принялся нараспев декламировать:

Не обвиняй мужчину в низости,

О женщина! Таков итог:

Вам хочется душевной близости

А нас иначе создал Бог…

— Знатно! — снова восхитился Колупаев, чуть не свалившись при этом с телеги.

— М-да, ничего, — подал голос Муромец, по-прежнему с опаской поглядывая на странного юношу.

Лука смущенно покраснел, что в последний раз случилось с ним, пожалуй, во младенчестве.

* * *

— Двигаемся в верном направлении. — Николашка с глубокомысленным выражением на лукавой физиономии крутил в руках морской компас.

— Дай сюда, — отпустив секретарю подзатыльник, Всеволод отобрал у него ценный навигационный прибор. — Да, навроде все верно. Где это озеро находится, я, положим, знаю. Но что на его берегу стоит некий город, слышу впервые. И когда это его там построить успели?

Роскошный экипаж неистово подбрасывало на ухабах, но князюшка терпел, крепко стиснув зубы. Зато с каким шиком к Кипишу подкатит, врагам на зависть! То-то! Ради такого дела и неудобства в дороге перетерпеть можно. Задницу, чай, не отобьет.

— Ох ты, Акулина, Акулина, — хором пели сопровождающие карету дружинники, — грудь до пяток, просто чертовщина!

Князюшка злобно клацнул зубами и, высунувшись в зашторенное бархатом оконце экипажа, сипло прокричал:

— А ну заткнитесь, вражье племя!

— Так точно заткнуться, — браво отрапортовали дружинники.

— Вот так-то. — Князь засунулся обратно, но карета вдруг резко затормозила. — Ну что там еще?

«Еще» оказалось лежащими поперек дороги огромными соснами. Николашка поспешно выскочил из экипажа.

— Спиленные! — прокричал он, наметанным глазом изучая завал.

— Засада? — Всеволод вытащил из-под сиденья верный лук.

— Навряд ли это ловушка, — покачал головой секретарь, вернувшись к карете.

— И что теперь делать? — Князюшка нервно барабанил пальцами по дорогой обшивке экипажа.

Николашка повернулся к бравой дружине, уже готовой дать деру при первом же разбойничьем свисте.

— А ну-ка, увальни, расчехляйте пушку!

— Есть расчехлить пушку.

— А ты, Николай, голова, — похвалил прозорливость секретаря Всеволод.

Орудие быстро расчехлили, зарядили, навели на цель.

— Готовьсь! — решительно скомандовал Николашка. — Пли!

Оглушительное «Бабах» прозвучало громче, чем обычно. Видно, со страху дружинники малость переусердствовали с зарядом.

Искусственную преграду словно ветром сдуло.

Вытащив из ушей пальцы, Всеволод довольно осклабился.

— Знать бы, чьих это рук дело. М-да… Видно, кто-то очень не хочет, чтобы я до Кипиша добрался.

— Эт-то точно, — грустно кивнул Николашка. — Говорят, банда Семи Семенов снова в этих лесах бесчинствует. Может, они?

— Енто навряд ли, — не согласился князюшка. — Эти бы засаду устроили.

— Тогда кто?

— Узнаю, порешу, — пообещал Всеволод, и экипаж, скрипя колесами, двинулся дальше.

Притаившийся в придорожных кустах агент Шмалдер злобно выругался.

* * *

К великому сожалению, добраться до Разлив-переправы Гришке с Тихоном было не суждено.

Хотя, может, оно и к лучшему. Хмельград место опасное, его добрые люди стараются обходить стороной.

— Телега! — объявил Гришка, слух у коего был не в пример лучше, чем у братца.

— Может, Илья Муромец? — тут же предположил Тихон.

Снова встречаться с ненормальным богатырем княжьи племянники совсем не желали и потому быстро шмыгнули в придорожную канаву.