Книга Слезы Черной речки - Владимир Топилин

Сейчас от старательского кладбища не осталось никаких следов. Никто не чтит память усопших. Сгнили, упали, исчезли красные кедровые кресты. Неумолимое время сровняло с землей могильные холмики. Однако живет небольшой, густо разросшийся лесок из старых хвойных деревьев, в стволы которых, по поверью наших предков, вселялись души умерших людей.

Скоротечен размеренный бег времени. Год за годом уходит в прошлое, на смену прошедшему спешит будущее, принося череда новых событий. «Все проходяще». Но эти слова не должны быть оправданием нашей неблагодарности, не почитания собственных корней...

Иногда, бывая у старого старательского кладбища, я невольно обращаю внимание на самую большую, широко раскинувшую свои ветви красавицу пихту.

В лютый мороз трещит, скрипит на ветру промерзший ствол дерева. Быть может, это душа Наташки стонет от холода?

Осенней порой, хмурыми промозглыми днями молчит угрюмое, насупившееся дерево. Может быть, Наташка скучает и передает свое настроение окружающим ее деревьям?

Ранней весной, с прилетом скворцов, с дуновением мягкого, теплого ветерка шумит, раскачиваясь, ожившая пихта, в шуме которой невольно слышится едва различимый детский смех. Быть может, это смеется Наташка?

В дождливый летний день, когда все небо окутано низкими, мрачными облаками, а напитанный влагой воздух сеет противную мокрядь, на ветвях пихты собираются огромные кристальные капли. Срываясь, они падают на землю с глухим туканьем. А может быть, это плачет Наташка?..

НЕМТЫРЬ

Утром меня вызвал начальник милиции майор Краев Виктор Федорович. Теряясь в догадках, я постучал в его дверь, доложил о прибытии.

— Тучнолобов! Здорово! Вот ты-то мне как раз и нужен, — отложив в сторону папку, приветствовал он меня с места, через стол протягивая руку. — Садись, — указал на стул, взял в руки какую-то бумажку. — Северо-западный район твой?

— Да.

— Сколько ты там работаешь?

— Второй год пошел, — предугадывая очередное задание, ответил я.

— Все деревни знаешь?

— Положено знать.

— Это хорошо.

Отложив листок, встал, сцепив руки за спиной, подошел к окну. О чем-то раздумывая, некоторое время смотрел на улицу, потом, не поворачиваясь, спросил:

— В Каменно-Горновке давно был?

— Недели две назад… — вспоминая дату последнего посещения населенного пункта, ответил я. — Что-то там случилось?

Я был немного растерян. Из всех входящих в мой участок деревень она была наиболее «спокойной». В том смысле, что в ней меньше всего случалось криминальных событий, у меня с ее жителями практически не было проблем. Слова начальника Уярской милиции вызывали любопытство.

— А случилось там, товарищ лейтенант, одно непонятное происшествие! — будто читая мои мысли, посмотрел на меня майор Краев. — Если его таковым можно назвать.

Он вернулся к столу, сел на место, взял в руки знакомую мне бумажку, начал читать:

— «Начальнику районной милиции, товарищу Краеву В. Ф. Докладная записка. Исполняя обязанности Председателя сельского совета деревни Каменно-Горновка, докладываю. На подворье гражданки Зенты Веред замечен неизвестный гражданин, прожинающий семь дней с 12 июня 1955 года. На требование предъявить свидетельство о регистрации или паспорт, гражданин ничего сказать не может. Зента утверждает, что это ее брат. Прошу разобраться с незнакомой личностью, как с опасным для окружающих человеком, от которого можно ожидать чего угодно. Председатель сельсовета Кмых Иван Федорович. 19 июня 1955 г.»

Прочитав донесение, Краев отложил его в сторону, потянулся за папиросами, закурил:

— Что скажешь, товарищ участковый?

— Даже не знаю… Я об этом слышу впервые, никто не говорил.

— А кто может сказать? Там деревня — все друг за друга горой! Сам понимаешь, латыши народ дружный — круговая порука. Сядет самолет — скажут, не видели.

— Это так. Добиться правды тяжело.

— Есть какие-нибудь предположения? — холодно посмотрев на меня, спросил Виктор Федорович.

— Дезертир?

— В том и дело, что если уклоняющийся, у нас была бы в архиве на него ориентировка.

— Старовер?

— Хм! Зента — латышка, они со староверами никаким боком.

— Беглый из зоны?

— Может быть. За последние годы из лагерей много зэков сорвалось. Есть такие, кого не нашли.

— Надо проверить.

— Надо, уважаемый Валерий Дмитриевич. Надо! И как можно скорее.

— Мне сейчас выезжать?

— Ты еще здесь? — усмехнулся начальник.

— Разрешите идти? — вскочив с места, спросил разрешения.

— Иди! — напутствовал он меня суровым басом, погружаясь в бумаги. — Завтра к обеду чтобы на моем столе был протокол допроса. — И на выходе, пока я не успел закрыть за собой дверь, приказал: — Оружие с собой возьми. Неизвестно там чего…

— Есть!

Быстро собравшись в дорогу, на ходу соображая, как мне попасть в Каменно-Горновку, вышел на крыльцо. Кроме старенького фронтового «виллиса» и крытого «автозака» «ЗИС-5» для перевозки подозреваемых в милиции машин не было. Обе были постоянно задействованы, поэтому надеяться на автомобильный транспорт не приходилось. Ездил участковый милиционер по району в лучшем случае верхом на лошади. Водитель стоявшего у конторы «виллиса» приветствовал меня из-под капота напутственными взмахами руки:

— Шагай, милок, вон туды. Там тебе дадут Сивку. А на меня не рассчитывай, без тебя ездоков хватает.

Бросив косой взгляд на равнодушного к моим проблемам шофера дядю Ваню Петрова, я пошел в сторону конюшни. Но и здесь постигла неудача. Увидев меня, дежурный конюх, дядька Степан Потехин, издали закричал:

— Даже не подходи! Нет лошадок, все задействованы. Наряд из Озерного не вернулся. С утра двух коней на подхоз забрали. Три мерина колхоз на вывоз сена подрядил, остальные лошади на выпасах. Так что, если хочешь, бери седло и дуй в луга, там тебе Витька Стригалев кобылу даст!..

Тащить на себе седло в луга, до которых было пять километров, не хотелось. Тем более, что это было в противоположной от необходимого маршрута стороне. Мне ничего не оставалось, как, собравшись с духом, идти в деревню пешком. Вспоминая недобрыми словами тот день, когда меня отправляли на курсы шоферов, а я отказался, а также счастливчика в пустой конюшне Степана Потехина, Витьку Стригалева с кобылой, неторопливо попылил по грязной дороге.

Расстояние до Каменно-Горновки от Уяра около двадцати километров. Если ехать на коне, можно срезать через лес, по прямой, тогда путь будет в два раза короче. Добираться до деревни два часа. Но пешком лучше идти по тракту, так быстрее и надежнее — проверено ногами. Был случай, в прошлом году под осень я пытался пройти так, как подсказал Степан. Ничего хорошего из этого не получилось. Как ни старался, к утру все равно вышел на луга к Витьке Стригалеву.