Книга Бумажная магия - Чарли Хольмберг

Белая блузка – та самая, в которой она скиталась по сердцу Эмери, – была безнадежно испорчена, зато юбку вполне можно было носить, если сделать пару-тройку заплаток. Сиони отстирала ее, повесила сушить во дворе под лучами солнца и занялась ланчем. Она сделала сэндвичи с огурцом и съела их в одиночестве. На обед она захотела приготовить курицу с розмарином.

Курицу она взяла из ледника, увядшую луковицу – из шкафа возле кухонной раковины, а пучок сушеного розмарина сняла с веревки, натянутой напротив двери в гостиную. Но когда Сиони принялась резать грудку, ее пальцы оцепенели, как только из мяса выступила водянистая кровь.

Лира застыла… и никогда не пошевельнется.

Сиони отложила нож и внимательно осмотрела руки, пытаясь разглядеть кровь там, где, как она точно знала, ее уже не могло быть.

«Я сотворила бумажное заклинание – вот и все», – напомнила себе Сиони.

Но бумажные иллюзии не действуют на живых людей, верно?

Сиони закусила губу. От мг. Эйвиоски до сих пор нет вестей. Неужто бывшая учительница подозревает ее? А может, она вообще телеграмму не получила?

Сиони выглянула в столовую. Дверь, ведущая на лестницу, была закрыта. На втором этаже спал Эмери.

Что Сиони скажет ему?

– Чепуха! – воскликнула она и начала резать курицу.

Натерла мясо приправами, обваляла в панировке и сунула в духовку. Аромат домашних блюд, мытье и уборка помогли ей успокоиться.

Сиони навестила Эмери. Он не очнулся, хотя и выглядел мирно и совершенно безмятежно.

После обеда Сиони разобрала содержимое вязаной сумки, отнесла Фенхеля в библиотеку и, усевшись за стол, попыталась делать разнообразные Складки. Она хотела понять, сумеет ли самостоятельно восстановить собачку. Оказалось, что она еще слишком неопытна. Да уж, она еще совсем зеленый подмастерье! Сочленения туловища и лап, резкие линии сотен несхожих Складок поставили Сиони в тупик. Она сомневалась, что смогла бы повторить работу Эмери, даже если бы увидела воочию, как он создавал песика. Заклинания были чересчур сложными для нее.

Отчаявшись и стараясь не замечать щемящей занозы в сердце, Сиони прошлась вдоль стеллажей и выбрала повесть под названием «Паук из амбара». В книге было много наглядных графических иллюстраций. Сиони прочла ее Эмери от корки до корки, но поскольку прежде не была знакома с историей амбарного паука, то не смогла создать ни единой иллюзии. Значит, ей нужно практиковаться.

В тот вечер, едва она успела поставить книжку на место, застрекотал телеграф. Пока он печатал текст, Сиони держала пальцы скрещенными на удачу.

Прикусив зубами первую фалангу мизинца, она прочла сообщение от мг. Эйвиоски.

Телеграмма гласила: «Проверили по координатам точка нет следов лиры точка кабинет начал расследование точка надеюсь все хорошо точка».

Непонятно почему, но известие о том, что Лиру не удалось отыскать, не слишком успокоило нервы Сиони. Наоборот, оно взбудоражило и напугало ее еще сильнее.

Она мучилась от бессонницы, ее мысли бродили где-то на острове Фаулнесс. В голове прокручивалась недавняя схватка с Лирой.

В конце концов Сиони принялась проверять пульс у себя на шее – «пуум» из созвучия «ПАМ-Пом-пуум» практически не ощущалось.

На следующее утро она проснулась поздно и взялась за свои обычные утренние занятия: завивалась, красилась, одевалась и занималась прочими делами.

На завтрак, или, вернее, ланч, она пожарила яичницу с беконом и тостами. Ну, просто горячая еда из закусочной на колесах! Да еще на двоих. Съев свою порцию в полной тишине, Сиони проверила, сколько продуктов осталось у Эмери, и сделала вывод, что скоро нужно отправиться за покупками. Она предпочла бы сделать это не в одиночку.

Однако позже она вышла из дома Эмери Тейна. Сквозь редкие облака на коттедж падали лучи теплого летнего солнца. Сиони огляделась по сторонам: на заднем дворе – как раз под навесом крыши – был разбит самый настоящий садик с живыми растениями, а вовсе не с их бумажными подобиями. Он выглядел вполне ухоженным, хотя среди мяты, петрушки и чего-то, похожего на редиску, уже пробились робкие стебельки сорной травы. Сиони вырвала их с корнями и отложила, чтобы они засохли. Потыкала указательным пальцем в землю – пора поливать.

Она вернулась на кухню за кувшином и услышала в столовой негромкий, но отлично знакомый ей звук: нечто вроде слабого похлопывания в ладоши.

Это означало только одно – бумажный лай Фенхеля.

Ей показалось, будто ее нутро развалилось на части, как затейливая мозаика, и начало медленно собираться, но теперь сердце прочно обосновалось где-то возле горла.

В кухню, возбужденно тявкая, вбежал Фенхель. Лапы песика скользили по гладкому паркету. Он завалился на бок, но тотчас вскочил и кинулся к Сиони. Она, разинув рот, опустилась на колени. Фенхель лизал ее рукава бумажным язычком и так яростно махал хвостом, что она забеспокоилась, как бы тот не оторвался от тела и не улетел в ледник.

– Ну вот! – приговаривала Сиони, почесывая Фенхеля за ухом и гладя по голове… – Ведь ты спал совсем немного, да?

Но она отлично понимала, что Фенхель не мог магически реанимировать себя сам. Пульс в ее ушах звучал, как колокол, и теперь без всякого труда она различила гулкое «пуум».

Она успела дважды вдохнуть и выдохнуть, и тут дверь на лестницу отворилась, и на ступеньках показался Эмери в синем балахоне, но в чистой сорочке и серых брюках, которые Сиони постирала только вчера.

Она медленно поднялась, чувствуя, как ее лицо розовеет. Он шел, слегка сутулясь, что говорило о некотором дискомфорте, но во всех прочих отношениях казался совершенно здоровым.

Его глаза поймали ее взгляд – его прекрасные зеленые глаза, – и они улыбались.

– У меня есть твердое ощущение, что я пропустил нечто весьма впечатляющее, – сказал он.

Его голос звучал грубее, чем обычно, и он откашлялся, а уж затем добавил:

– И еще я немыслимо голоден.

– Ох! – вырвалось у Сиони, и она бросилась наперерез Фенхелю к хлебнице. – Я сейчас приготовлю что-нибудь. Садитесь. Вы любите огурцы? Ну конечно, любите… Это же ваши огурцы.

Он нахмурился, но его глаза смеялись, и уголки его губ поползли вверх.

– Думаю, Сиони, я достаточно здоров и способен сам сделать сэндвич.

Но она упрямо мотнула головой, схватила разделочную доску и вынула из ледника последний огурец. Эмери постоял секунду на пороге между столовой и кухней, но потом сдался и опустился на стул.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Сиони, у которой продолжал грохотать в ушах пульс. Она принялась лихорадочно чистить и резать огурец, ее руки заметно тряслись. Она мысленно запретила себе торопиться, чтобы ненароком не полоснуть себя по руке.

– Как человек, у которого в груди кто-то хорошенько потоптался, разглядывая то, чего ему видеть в принципе не полагалось, – ответил он.