Книга Остров перевертышей. Рождение Мары - Дарья Сойфер

И тут в дверь кто-то поскребся.

— Это я, — раздался шепот Тимохиной.

Мара поднялась и впустила Лизу. Та пихнула что-то ей в руки, в темноте было ни черта не видно.

— Хлеб и печеночные котлеты, — пояснила Тимохина. — Хлеба мало дали, а котлеты три взяла, их все равно почти никто из наших не ест.

Мара их тоже не жаловала. Обычно. Но сейчас в животе заурчало, она торопливо откусила сразу половину и прикрыла глаза от удовольствия. Этот сухой, сладковатый с горчинкой фарш казался ей верхом кулинарного мастерства.

— Ну, как ты? — тихо спросила Лиза.

— Не жнаю. — с набитым ртом проговорила Мара. — Нормально.

Здесь не привыкли делиться переживаниями, потому что произнесенное вслух сразу кажется материальным. Нет слов — нет слабости. Про перевертышей рассказывать тоже нельзя было. Оставалось только вскользь упомянуть Швецию и пансион, который Мара из чувства солидарности назвала интернатом, и радоваться, что Лиза не станет стучать.

Уничтожив свой сухой паек, Тамара поблагодарила Тимохину и вернула ей телефон.

— Ключ засуну под плинтус прямо у двери, — предупредила она. — Завтра меня здесь уже не будет. И как придешь, загляни под стеллаж, там в ящике был мой тайник.

— Зачем?

— Загляни.

— Как скажешь.

Они распрощались, и Лиза прокралась в коридор. Едва заперев за ней дверь, Мара услышала тихий скрежет, будто иглой водили по стеклу. Нанду! Второпях она споткнулась о ящик. Распахнула форточку — ее окатило морозным воздухом, над ухом захлопали крылья. Она замерла, но ничего не происходило. Нечем было даже посветить.

— Ты где? — прошептала она, слепо шаря глазами по комнате.

В ответ знакомый дроздовый посвист: три долгих, два коротких.

— Я поняла, что это ты! Перевоплощайся!

Снова заливистое щебетание.

— Да тут и так темно, я даже не знаю, куда мне отвернуться! — она встала в угол, как наказанный ребенок. — Все, не смотрю.

Шорох, стук, шипящее португальское ругательство.

— У тебя нет фонарика? — спросил Нанду уже по-английски.

— Конечно! Фонарик, палатка, спальный мешок и портативная радиостанция, — съерничала она.

— Где ты тут? — он нащупал ее ладонь и положил туда что-то маленькое и холодное. — Купили твоей подруге кулон. Пока вы болтали, я чуть не окоченел. Даже ваши дрозды улетают на зимовку, а мой тотем вообще к этому климату не приспособлен.

— Ладно, извини, — она села на корточки и убрала подарок в тайник.

— Сейчас я перевоплощусь и полечу впереди, — в голосе Нанду зазвучали командные нотки Вукович. — Проверю, все ли свободно. Показывай, куда лететь, а я дам знак, если кого-то замечу. На всякий случай, смени облик. Тебя не должны здесь видеть.

Мара настроилась и снова отрастила светлые волосы. Блондинок всегда жалеют.

— А какой сигнал? — спросила она. — Свистеть нельзя, разбудим кого-то.

— Давай так: лечу под потолком — идти можно. Лечу вниз — стоп. Тебе в лицо — срочно назад.

Ее обдало жаром — так всегда бывало, когда Нанду или Брин перевоплощались. Профессор Эдлунд что-то объяснял про размер тотема и выброс энергии, но Мара так и не смогла вникнуть. Или не пыталась.

Она оделась. Стиснув зубы, влезла в мокрые сапоги, хотя, в конце концов, распухшей щиколотке стало приятно от влажной прохлады, и приоткрыла дверь — учительское крыло пустовало. Спрятала ключ, махнула Нанду и поспешила вниз, припадая на здоровую ногу. На первом этаже остановилась, пропустила дрозда вперед, он вернулся и взмыл к потолку. Охранника в коридоре не было. На цыпочках пробиралась вдоль стены — из его каморки доносился приглушенный гомон телевизора. Прошмыгнула к выходу — связка с ключами лежала на столе у входной двери, на том самом столе с хреновыми бабочками. Иван Саныч, бывало, выходил перед сном проветриваться и оставлял ключи под рукой.

Мара уже открывала последний, нижний замок, когда услышала за спиной громкий возглас.

— Куда это ты?! А ну, стоять! — прокричал охранник.

Она замерла. Зажмурилась, перевоплотилась, как она надеялась, в парня. Мельком взглянула на руки — мужские. И сапоги до боли сдавили ступни.

— Ты кто?

— Кирилл Осипов, — Мара не оборачивалась.

Ему не повредит взбучка.

— Куда собрался? Отойди от двери! — дикция охранника была нечеткой. — Отбой был два часа назад!

— Птица залетела. Хотел выпустить.

— Уйди, я сам!

Он двинулся к ней, но Нанду, слетев на пол, перевоплотился. Бедный Иван Саныч взвыл и пошатнулся.

— Бежим, — крикнул бразилец, и она толкнула дверь.

Нанду кинулся следом. Видимо, следующая трансформация была уже на бегу, потому что пока Мара возилась с замком на воротах, дрозд уже исчез за забором. Охранник так и не вышел.

Машина Вукович с готовностью рычала и пускала клубы дыма в двух шагах. Мара пропустила птицу внутрь, плюхнулась на сиденье, и хорватка вдавила педаль газа в пол. Девочку впечатало в спинку.

— Как все прошло? — опекунша сжимала руль обеими руками.

— Нормально, — прокряхтел Нанду, натягивая джинсы. — Никто не видел, как мы ушли.

Мара смолчала. Она понимала, что ее друг нарушил главное правило международного кодекса солнцерожденных о запрете трансформаций перед обычными людьми. Первокурсники только подбирались к основам права, но это их сразу заставили выучить назубок. Нанду рисковал ради нее, и выдавать его она не собиралась. Все равно Иван Саныч был под мухой, и даже если он настолько глуп, чтобы поведать миру о превращении птахи в голого парня, его в лучшем случае уволят, а в худшем — упекут в дурку. Внутри камеры нет, а снаружи… Что они засекут? Убегающую фигуру? Кому нужны лишние проблемы, если все на месте, и никто не пропал? Да и охранник, наверное, решил проспаться, так что смотреть в мониторы некому.

— Нормально, — повторила Мара и почувствовала, как ладонь Нанду сжимает ее плечо. — Все уже спали.

Вукович отложила допросы. Ехали молча, каждый думал о своем, бразильский щебетун — и тот был на удивление тих.

— У нас нет никакой еды? — Маре хотелось если не насытиться, то хотя бы утешиться. — В гостинице ужин давно закончился.

— Мы не едем в гостиницу, — сообщила хорватка.

Действительно, прошло уже минут сорок, а за окном так и не посветлело от городских огней.

— Она сказала, надо срочно возвращаться в Москву, — пояснил Нанду.

— Не она, а мисс Вукович, — женщина сжала губы и еще крепче вцепилась в руль. — Не стоило брать вас с собой. Представить не могу, что скажет донна Зилда. Какой скандал!.. Посмотри, в бардачке оставались крекеры.