Книга Ревность волхвов - Анна и Сергей Литвиновы

Кстати: не наш ли с Лесей самопальный обыск напугал его? И стал причиной исчезновения? Уж такой человек, каким он оказался, наверное, должен был заметить, что в его вещах рылись…

Невзирая на род занятий Родиона (отныне известный нам благодаря геноссе Бокову) я не переставал ему симпатизировать. Спокойный, умный и уверенный в себе мужик, без грамма понтов и выпендрежа. И почему-то до сих пор не верилось, что он может оказаться вдобавок убийцей. Да и зачем ему было убивать Вадима?

Я опять сбиваюсь… Итак! Я отыскал на своем телефоне фотку — снимок листка из блокнота Сыромятского. Там значилось:

БНГК — МРМН: 18—22

МРМН — РВНМ: 2—3

РВНМ — СТКГЛ: 2—3

Еще на бегу, в лесах, я, кажется, понял, что означала эта абракадабра. Теперь я проверил себя, с помощью Интернета, — и практически перестал сомневаться.

Время было еще детское, всего одиннадцать вечера (правда, в Финляндии — наверное, из-за полярной ночи — многие стали рано ложиться спать, но ко мне это не относилось). Я оделся и отправился через лесок в другой коттедж, занимаемый нашей компанией. Злодейка-судьба распорядилась так, что теперь там проживали исключительно дамочки: Леся со Светой, несчастные вдовы Женя с Настей, а также ставшая соломенной вдовой Стелла.

Я начал фантазировать на ходу: может, над домом тяготеет страшное заклятье? Может, отдыхала там когда-нибудь финская пара. Какая-нибудь чета, скажем, Нюханенов: Кокки, допустим, и Кайя. И рассердился однажды Кокки на жену свою Кайю, и одолели его бесы снежной равнины, и ударил он несчастную Кайю, и пала она наземь, и ударилась виском об угол камина, и испустила дух. И заплакал тогда Кокки, стал жалеть свою Кайю, плакать, обнимать ее хладное тело и звать обратно — но недвижима осталась Кайя. И тогда вышел из избушки Кокки и пошел куда глаза глядят, по безмолвной равнине, и затерялся в снегах, и пал, покрытый белым саваном… С тех пор живет в том доме дух несчастной Кайи и мстит всем мужчинам, оказавшимся в нем. Убивает их Кайя, или доводит до самоубийства, или изгоняет… А что, чем не сюжет для готического романа! Его можно было бы назвать «Вдовий домик». Кстати, проклятие злобного духа тоже ведь можно рассматривать в виде версии — она не лучше, но и не хуже, чем прочие. Только вряд ли ее примут всерьез финская полиция и Кирилл Боков. Да и Леся, донельзя правильная девушка.

Тогда, вчерашней ночью, я добрался до пресловутого «вдовьего домика» и увидел, что в Лесиной спальне еще горит свет. Я тихонько постучал в стекло. Жалюзи отодвинулись, появилась голова Леси. Девушка разглядела меня и удивилась. И, кажется, обрадовалась. Возможно, решила, что я пришел петь у нее под окном серенады.

Она открыла свой тройной стеклопакет.

— Что случилось?

— Выходи, поговорить надо.

— Сейчас.

Через семь минут она, одетая, появилась на крыльце.

— Прогуляемся? — предложил я.

— Что произошло?

— А ты гуляешь с мужчинами, только когда что-то происходит?

— Когда меня поднимают среди ночи — да, — парировала она.

— Тогда считай, что произошло.

— Опять кто-то пропал?

— Лучше. В мой мозг пришла роскошная мысль.

— Неужели? — не без иронии улыбнулась она (убить ее мало за эту иронию!). – Ну, выкладывай. Кстати, у тебя не найдется сигаретки?

Я протянул ей пачку.

— Я чувствую себя совратителем малолетних.

Она прикурила и подняла глаза:

— А ты сам не чувствуешь себя жертвой совращения?

Леся впервые упрекнула меня за эпизод с Женей, и я, признаюсь, слегка смешался:

— Для мужчин подобные взбрыки очень мало что значат.

— Да? Вот оно как? Что же тогда для вас значит много? Ты скажи, чтоб я знала. Для будущего общения с вашим братом.

Она пристально смотрела мне в глаза.

— Нну… Для мужчин важно глубокое искренне чувство. Привязанность. Непреодолимая тяга к партнеру.

Она усмехнулась.

— А ты молодец. Хорошо подготовился.

Мы стояли лицом к лицу, и самое время было ее обнять.

— Руки прочь!

Я, однако, попытался прижать девушку к себе.

— Руки прочь, я сказала! — воскликнула она яростно и высвободилась. — Я не люблю быть второй!

— О’кей, — я сделал вид, что и обиделся, и смирился. И тоже закурил.

Наш поганый дым, казалось, портил среду обитания на десяток километров в округе.

Мы молча пошли по пустынной дороге. Вокруг нас возвышались величественные, словно орга́н, ели, усыпанные снегом. Небо, впервые за все время нашего пребывания в Лапландии, было совершенно ясным, ни облачка. Сверкали мириады звезд — от хрустальных гвоздей до крошечных светляков. И забирал морозец.

— Ну, выкладывай, что ты там придумал.

Леся затушила сигарету о снег и, чтобы не засорять природу, дошла до ближайшего мусорного контейнера, стоявшего у пустующего коттеджа, и выкинула туда чинарик. Здесь мы все очень быстро стали закоренелыми чистюлями. Лучшее доказательство философской идеи, что бытие определяет сознание.

А мне уже расхотелось рассказывать. Да и вообще иметь с Леськой дело. Сколько еще она будет на меня дуться? Сколько мне еще придется устраивать вокруг нее танцы с бубном? Но раз уж пришел… И заинтриговал ее… Я нехотя молвил:

— Я расшифровал страничку из блокнота Родиона.

Я давно уже заметил, что Леся принадлежит той странной и непонятной мне породе женщин, кого работа возбуждает. И когда я завел разговор о расследовании, она немедленно оживилась:

— Да ты что!

Я показал ей на дисплее телефона записи Сыромятского.

БНГК — МРМН: 18—22

МРМН — РВНМ: 2—3

РВНМ — СТКГЛ: 2—3

— Знаешь, что это? График движения груза. Аббревиатуры — названия городов. БНГК — значит Бангкок. Бангкок у нас что? Таиланд, золотой треугольник… Наркотическая столица, даже бритому ежику ясно…

Леська слушала внимательно, заинтересованно.

— Второе слово, МРМН, — я думаю, Мурманск. Незамерзающий порт Заполярья. Значит, наркотик собирались везти из Бангкока в Мурманск. Видимо, по морю. По Тихому океану, потом Северным морским путем… А знаешь ли ты, женщина, что торговый пароход делает в среднем двенадцать миль в час? Стало быть, около пятисот километров в день. Вот и получается, что весь путь от Бангкока до Мурманска займет как раз восемнадцать — двадцать два дня. Разброс — в зависимости от штормов, ледовой обстановки и прочего…

— Слушай, ты такой умный, — грубо польстила мне Леся, и это был добрый знак.

— Ну, это не я, а Интернет, — решил я поскромничать. — А теперь вернемся к нашим баранам, то есть пароходам. Итак, груз приходит в Мурманск. Оттуда его везут по суше, через российско-финскую границу, в Рованиеми. Или, на таблице Родиона, — РВНМ. Дорога от Мурманска сюда, по его подсчетам, займет два-три дня. Уж не знаю, чем его повезут: грузовиком, машиной, оленьей упряжкой… А отсюда его отправят в СТКГЛ, то есть в Стокгольм…