Книга Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони

"Черт побери! – восхитился про себя Альдо, прекрасно знавший эти украшения. – Надень она корону, не выглядела бы более по-королевски! Тетушка Амели великолепна... И, надеюсь, вечер пройдет не хуже!"

Опасаться было нечего. Даже самый недоброжелательный наблюдатель не мог ни в чем упрекнуть гостей, обменивавшихся взаимными любезностями. Монументальный Лотарь, без сомнения, подпавший под очарование маркизы, проявлял куртуазность, какую никто, даже те, кто хорошо его знал, никогда в нем не подозревали.

– Мне кажется, мы в Версале, – пробурчал Юбер так тихо, что слышать его мог только Адальбер. – Интересно, что с ним такое?

– Но это же очевидно, – отозвался Адальбер, подмигивая Альдо. – Ваш кроманьонский человек влюбился с первого взгляда. И, думаю, он не скоро оправится после этого удара.

– Смешно вас слушать, – недовольно проскрипела План-Крепен. – Просто человек хорошо воспитан и, как видно, не часто имел возможность это обнаружить, если вы этого не знаете. А сейчас ему представилась такая возможность.

– Да что вы себе вообразили? Он что, троглодит? Воплощение доисторического человека? Да он...

Тут профессор вынужден был прервать свою речь, потому что тетушка Амели начала знакомить гостя со своим окружением.

– Мари-Анжелин дю План-Крепен, моя молодая родственница и моя компаньонка. Когда вы познакомитесь с ней поближе, будете удивлены обширностью ее познаний.

– Италия времен Возрождения помнит некоего Жана дю План-Крепена, который добрался до Китая? Это ваш родственник?

– Мы ведем свое происхождение от крестносца, – уточнила Мари-Анжелин.

– Вполне возможно, что и этот тоже... Но скорее всего это другая ветвь.

Археология, тем более египетская, снискала в глазах гостя уважение к Адальберу. Профессор Водре-Шомар ничего в ней не смыслил, в чем честно и признался. Правда, добавив, что все эти фараоны, обожавшие животных, начиная с коров и кончая кошками, и женившиеся на собственных сестрах, могли только деградировать, поэтому они никогда его не привлекали, но он всегда восхищался специалистами, способными разобраться в небесной иерархии египтян.

"Так! – подумал Альдо, уловив легкое посапывание "специалиста". – Теперь моя очередь!"

И приготовился держать удар, что было с его стороны весьма мудрой предосторожностью.

– Ну, ну, ну! Князь! И к тому же из Венеции! Стало быть, говорите сразу, сколько дожей у вас в семье!

– Три, профессор. Один из которых повел наши корабли и наших солдат к блестящей победе.

– Неужели вас не смущает занятие торговлей в обиталище столь достойных предков?

Кровь бросилась Альдо в голову, но тут Мари-Анжелин, а она была его соседкой по столу, сотряс такой приступ кашля, что он был вынужден заняться ею и даже похлопать ее по спине. А тем временем госпожа де Соммьер, сдвинув брови, что не предвещало ничего хорошего, пренебрегла любезностью, приличествующей хозяйке дома, и двинулась в атаку.

– Я удивляюсь, господин профессор, что человек вашего ранга и познаний мог высказать подобное суждение о деятельности моего племянника. Суждение, достойное мужланов и... дураков! Венеция завоевала величие и богатство оружием и доблестью своих мореходов, и вульгарная "торговля", как вы выразились, не имеет отношения к князю Морозини, эксперту с мировой известностью по части исторических драгоценностей и...

– Смотрите, этому медведю уже наполнили тарелку, – шепнула Мари-Анжелин Адальберу, сидевшему по другую сторону от нее. Ноздри ее затрепетали, вдыхая аппетитнейший аромат. – Посмотрим, что будет дальше.

Продолжения беседы пришлось ждать довольно долго, так как все внимание переключилось на меню, предложенное волшебницей плиты и кастрюль. Первое блюдо настолько отличалось от привычных, что предусмотрительная Евлалия попросила Сиприена объявить, что именно он принес.

– Салат из устриц "Сен-Жак", с черной икрой и лисичками. На Евлалию снизошло вдохновение в одну из недавних бессонниц[35], и она просит госпожу маркизу соизволить его отпробовать.

– Ни за что! – воскликнул гость. – Не подобает прекрасной и благородной даме браться за ремесло дегустатора! Оно подобает крепкому мужу! Подайте салат сюда!

И профессор положил себе на тарелку порцию, достойную Гаргантюа. Он проглотил ее, не удостаивая разжевывания, под пристальными взглядами всех остальных, старавшихся удержаться от смеха.

– И как? – поинтересовался Адальбер, очевидно, самый смелый из собравшихся.

– Мммммммм!.. Божественно! Отведайте, мой мальчик, отведайте! Если кому-то придется не по вкусу, я готов взять на себя его порцию!

Наступила тишина. Все погрузились в дегустацию. Гость пристально следил за тем, как уменьшается на блюде количество салата, который запивали душистым миллезимным[36]вином.

Когда блюдо собрались уносить, Водре-Шомар подобрал все остатки, приговаривая:

– Негоже отправлять такое чудо на кухню!

На смену салату появились легендарные волованы с трюфелями и "сладким мясом" теленка, при виде которых расцвела дю План-Крепен. Поскольку еще ни разу не случалось, чтобы они кому-то не понравились, Евлалия остановилась на них. И заслужила многочисленные похвалы.

Аппетит окончательно укротили цесарки с печеным картофелем, а затем были поданы сыры, которые за столом маркизы обычно не подавали. Окинув взглядом их разнообразие, ученый гурман восторженно воскликнул:

– Обед без сыра – все равно что красавица без глаза!

И с этими словами приступил...

Маркиза специально заказала поднос с сырами, так как гость был из Франш-Конте, и она понимала, что без сыров не обойдешься. А почему их было так много? Так это на тот случай, если гостю не придутся по вкусу другие блюда.

Подали и разнообразные десерты, а к сырам – еще одна неожиданность! – шампанское.

– Сыры – тяжелая пища! Пузырьки шампанского облегчат пищеварение.

Великан Лотарь пощипал сладкое и спросил, не соизволят ли подать ему кофе прямо в столовую? И объяснил:

– Раз уж мы собрались побеседовать, то, мне кажется, не стоит нарушать ту теплую атмосферу, что окутала наше празднество. Что вы думаете на этот счет, маркиза?

– Я... Я охотно соглашусь с вами, – кивнула тетя Амели, давно мечтавшая хоть немного размять ноги.