Книга Брешь - Ли Патрик

— Вы когда-нибудь слышали притчу под названием «Свидание в Самарре»? — спросила она после недолгого молчания.

— Нет, — ответил Трэвис.

— Кто автор, не помню, это из тех текстов, которые школьники обычно читают в хрестоматиях. Короче говоря, пошел как-то в Багдаде слуга на базар и увидел там Смерть, которая погрозила ему. Испугавшись, бедняга прибежал домой и упросил хозяина дать ему коня, чтобы ускакать в город Самарру, где смерть его не отыщет. Хозяин согласился, дал коня, а сам отправился на базар, отыскал Смерть и спросил, зачем она пугала его слугу. «И не думала пугать, — ответила старуха с косой, — я просто удивилась, встретив его здесь. Нынче вечером у меня с ним свидание в Самарре».

И Пэйдж отвернулась от него, глядя в окно на расстилающийся под крылом пейзаж.

— Вот такое у меня складывается ощущение, — продолжила она после паузы. — Как будто, что бы мы ни делали, какой бы путь ни избрали, в конце его нас поджидает «Шепот». Если он в состоянии угадывать заранее выигрышные номера, так уж тем более способен предугадать любые наши действия. Даже если мы скажем себе: «Ладно, этот ход он наверняка угадает, так что поступим наоборот». Он угадает в любом случае.

Трэвис на это только и мог что кивнуть. Думать иначе не было никаких оснований.

— Ну и что нам в таком случае делать? — спросила Пэйдж.

Он задумался. Ему казалось, что если что-то и может привести к правильному решению, то только одно: имена, вырезанные на полу девятого этажа по Театерштрассе, 7.

— Нам необходимо узнать, зачем Пилгриму понадобилась смерть всех этих людей. Или зачем она понадобилась «Шепоту». Тому должна быть причина, и это имеет значение. И если даже чертова штуковина ожидает, что мы это выясним, и предвидела такой вариант десять лет назад, что нам еще остается? Если выход вообще существует, к нему ведет понимание того, чего нужно бояться.

Пэйдж кивнула, не столько соглашаясь, сколько признавая возможность такого подхода. Что более или менее совпадало с его собственными ощущениями.

Она смотрела на Северную Дакоту, на проплывавшие под крылом населенные пункты; некоторые из них выглядели не более чем отдельными, еще не выключенными в рассветном сумраке огоньками у перекрестка дорог.

И тут ему в голову пришла странная мысль. То есть на самом деле она вовсе не была странной. Мысль была нормальной. Странным было то, что это не приходило Трэвису в голову.

Его прежняя жизнь кончилась.

Его квартира в Фэрбенксе, тамошняя работа, постоянные колебания — оставаться там или вернуться домой, в Миннеаполис, — эта его жизнь прошла, будто ею жил кто-то другой. Сейчас он, нравилось ему это или нет, был накрепко связан с «Тангенсом», сделался его частью. Даже вздумай он отправиться домой, там, вне всякого сомнения, его уже поджидали бы люди Пилгрима. Да и «Тангенс», с учетом многих немаловажных сведений насчет Бреши, ставших за это время его достоянием, скорее всего, даже когда все закончится, предпочтет оставить его в своих рядах, просто из соображений безопасности.

Если, конечно, когда все закончится, он будет жив. И сохранится «Тангенс».

Глава

32

Лорен Кук сидела в офисе Пэйдж, почти на том самом месте, где днем ранее стоял только что развязанный Трэвис. Ей было двадцать три года, но выглядела она гораздо моложе и смотрелась потерявшимся ребенком.

Трэвис стоял рядом с Пэйдж. Кроме них в комнате находились Кроуфорд и еще несколько человек. Вот уже полчаса они задавали Лорен вопросы про ее отца, ответов на которые не находили в компьютерах. Но до сих пор ничего существенного не выяснили.

В глазах девушки Трэвис видел нечто знакомое ему по прошлой жизни, то, что наблюдал у некоторых людей во время допросов. Стремление что-то рассказать, подавляемое страхом. Страхом, порожденным недоверием к тем, кто задает вопросы.

Подавшись поближе к Пэйдж, Трэвис прошептал вопрос ей на ухо. Она взглянула на него, потом поняла идею, кивнула и вышла из комнаты, прихватив с собой сотовый телефон (темные глаза Лорен следили за ее перемещениями). Вернулась, когда Кроуфорд попросил ее разъяснить что-то, что она уже объясняла дважды, и снова вышла.

Спустя несколько минут Пэйдж вернулась с черной пластиковой сумкой, в каких переносили объекты.

Дождавшись, когда Кроуфорд закончит задавать Лорен очередную серию вопросов, Трэвис сказал:

— Можно мне с ней поговорить?

Кроуфорд кивнул. Трэвис выступил вперед, встретился с девушкой взглядом и мягко, но напрямик спросил:

— Вы ведь не верите, что ваш отец покончил с собой, не так ли?

Она покачала головой, глядя ему прямо в глаза.

— Это невозможно, — промолвила девушка. Она помолчала, опустив глаза к полу, а потом продолжила: — Конечно, все подряд мне только и твердили, что я должна смириться с произошедшим. Что ничего другого мне не остается. Что, когда такое случается, люди всегда чувствуют то же самое, что и я. И что такое всегда случается… неожиданно. Меня уверяли, что усадьба была под охраной, что там все проверялось от и до после случившегося и что никто туда не входил и оттуда не выходил. Но мой отец не кончал с собой. И пусть вы мне не верите…

— Мы знаем, что он не кончал с собой, — прервал ее Трэвис.

Лорен снова подняла глаза. Встретилась с ним взглядом. Трэвис повернулся к Пэйдж, и та передала ему черный футляр. Он сел на стол около двери и открыл его. Казалось, что внутри пусто. Трэвис запустил руку внутрь и наугад ухватил то, что там лежало. Ощущение было такое, будто он взялся за некий предмет одежды с закрытыми глазами. Сначала его пальцы, кажется, нащупали рукав, потом нижний край куртки или рубашки.

Он снова повернулся к Лорен.

— Убийца вашего отца носил вот это, — промолвил он и, засунув руку поглубже в куртку, вынул ее из сумки. Ниже плеча она была не видна.

Лорен содрогнулась, уставившись туда, где должна была находиться его рука. Голова ее затряслась, рот приоткрылся, кажется, чтобы задать вопрос, но он так и не прозвучал. Она просто смотрела. Прошло пять секунд. Потом десять.

Когда девушка наконец заговорила, голос ее был еле слышен.

— Где он сейчас?

Задавая этот вопрос, она снова посмотрела на Трэвиса. Тот, не моргнув, встретил ее взгляд.

— Мертв, — ответил он. — Я убил его.

Наблюдая ее реакцию, Трэвис увидел именно то, на что надеялся. Девушка поверила, что он сказал правду.

— Лорен, мы тут вовсе не плохие ребята, — промолвил он. — Нам можно рассказать все, о чем вы боитесь говорить с другими.

Некоторое время она продолжала смотреть на него, потом перевела взгляд на Пэйдж, затем по очереди на каждого из остальных. Каждый кивнул.

Девушка снова повернулась к Трэвису, потом, помедлив, опять опустила глаза и заговорила: