Книга Клим Драконоборец и Зона Смерти - Михаил Ахманов

Холодные мурашки пробежали по спине Клима.

– Если это его ипостаси, то где он сам?

– Здесь, спит за этой пррегррадой. – Кот поднял лапу, затем царапнул когтями пол. – Внизу, твое величество.

– Могу ли я увидеть его истинное обличье?

– Зачем? Ты знаешь, что он – ммне человек. Обличье этих существ ты уже видел – там, за Поднебесными горрами, когда к нам явился Лесной Хозяин. Его сорродич, но ммне такой старрый. Еще может перредвигаться.

Голова Клима поникла. Стоя над ложем юноши, он думал о древних существах, поддерживающих порядок в этой реальности – или хотя бы в какой-то ее части, весьма обширной и населенной где людьми, где лесными тварями. Сроки их жизни огромны, могущество велико, но рано или поздно они исчезнут, уйдут в небытие. Кто их заменит, кто станет новой опорой магической вселенной?.. На чьи плечи ляжет тяжесть мира?..

Он уже догадывался об этом, но мысли, пришедшие к Климу, его не порадовали. Впрочем, размышлять на такие темы было преждевременно.

– Ты, баюн, поведал мне об удивительных вещах, – произнес он. – Прежде мне казалось, что твои истории о лемурах, что спят в Поднебесных горах, глупые байки и сказки. Теперь я так не думаю. Но откуда ты это знаешь? Все, о чем ты рассказал?

Кот не ответил. Молча повернулся и, задрав хвост, направился к выходу.

Глава 13

Синее море, буйные ветры

От Бомбая держать прямо на закат до острова Бробдингнег, где обитают великаны ростом с гору. К берегам не приближаться, ибо великаны гневливы – завидев судно в ближних к острову водах, они швыряются камнями. Дальше опять на закат, и в двух днях плавания будет остров Цупанго, где можно запастись водой, плодами и мясом диких обезьян. Дальше держать немного к северу – так, чтобы ночами звезда Псоглавец восходила точно перед носом корабля. Остров Сирен обойти при свежем ветре, когда ход судна столь быстр, что сиренам его не догнать. Не слушать их песен и не пытаться задобрить их, бросая с борта рыбу и иную пищу; если же догонят и полезут на корабль, не соблазняться их видом, а поливать пресной водой, чего они не любят. Идти прежним курсом до Малых, а затем Больших Черепашьих островов, где можно высадиться и набрать яиц. В глубь острова, где обитают хищные ящеры, не заходить. Таковы опасности, с какими справится разумный корабельщик. Если же увидит он разбойничьи паруса, надо готовить стрелометы, брать мечи и молиться Благому Господу.

Лоция Синдбада-морехода, старинный свиток, доставшийся ему от предков

Покачивалась под ногами палуба, ветер свистел в снастях и раздувал паруса, била о борт волна, и ночами восходили в небесах путеводные звезды: синяя звезда Псоглавец, багровая Глаз Демона, алая Пастушья и золотистая звезда Онагр. Карабкались по мачтам и реям корабельщики, тянули канаты, драили палубу, омывали ее набранной в ведра морской водой, а трое самых опытных стояли с капитаном у штурвала. Капитан же всякую ночь доставал из сундука бронзовую астролябию и смотрел на сонм небесных светил, соразмеряя с ними ход корабля. Хоть рожа у него была хитрая и выглядел он человеком, коему палец в рот не клади, в мореходном деле он и впрямь оказался искусником. Наблюдая за кормчим, Клим почти уверился, что он тот самый Синдбад или, во всяком случае, потомок сказочного морехода. И почему бы не быть ему хитрецом? Плавал он по соленым водам не ради приключений, но в поисках выгоды и, как всякий торговец, старался купить подешевле, а продать подороже – словом, изворачивался и хитрил, надувал и обманывал. Правда, этот рейс был особым: заплатили Синдбаду щедро золотом, чтобы доставил он короля Хай Бории в Дикое море, к таврским берегам.

Судно Синдбада считалось самым быстроходным среди прочих иундейских кораблей, но не самым большим: сорок пять шагов от бушприта до кормы, восемнадцать шагов поперек. Три мачты с огромными прямыми парусами вздымаются в небо, на корме – надстройка с капитанским мостиком, под бушпритом – таран с бронзовым острием и два больших арбалета на палубе; в надстройке – оружейная кладовая и две каюты, для кормчего и особо знатных пассажиров. Носовая палуба приподнята, и там – камбуз, кубрик и гальюн. Вместительный трюм заставлен бочками с водой и солониной, бочонками с пивом и вином, корзинами с провизией, ящиками и сундуками; поверх них – свертки тканей, ковры, мешки с пряностями, хрупкие изделия из фаянса, стекла и слоновой кости. Синдбад рассчитывал поторговать с веницейцами на Черепашьих островах либо, высадив пассажиров, добраться до западных стран, где иундейские товары ценились очень высоко.

В команде, как Бахлул доложил королю, было тридцать крепких молодцов, привычных к морским и воинским делам. Если имелись когда-то у них имена, то моряки давно их позабыли, сменив на клички Гундосый, Уксус, Шестипалый, Дырявый Зуб, Глотка, Весло и остальное в том же роде. Трое рулевых, стоявших в очередь у штурвала, носили особо почетные прозвища: Клык, Удав и Пропащая Душа. Последний был сверх меры зубаст и волосат; поговаривали, что он потомок псоглавца и иундейской девицы. Кроме двуногих мореходов имелся в команде пернатый – зеленый попугай по кличке Зоркий Глаз. Он выполнял службу дозорного, сидел на мачте или летал над судном, высматривая пиратов, тритонов, морских змеев и прочих чудищ моря-океана. По причинам, неведомым Климу, кот к попугаю благоволил и временами вел с ним долгие беседы. Возможно, они были одинакового возраста; Синдбад клялся, что попугаю триста лет и что в их семействе его передают от деда к отцу и от отца к сыну.

Больше недели они плыли с попутным ветром на запад, пока не встала из волн гористая суша с изрезанными фиордами берегами. Очевидно, место это было обитаемым; Клим видел дымы, что поднимались над склонами гор, и что-то похожее на поля и луга. Синдбад сверился с картами и старинной книгой, довольно кивнул и, встав к штурвалу, направил судно на юг, а потом на север, огибая остров по широкой дуге. Бробдингнег, Опасные земли, пояснил он Климу. Край великанов, больших шутников; любимое их развлечение – швырнуть в корабль глыбину величиной с быка. Если удастся снести мачту или разбить борт, собираются великаны кучей, тычут в судно пальцами и гогочут так, будто гремят небесные громы. Самая же радость им – закидать камнями и потопить корабль; тут пускаются они в пляс, от коего дрожит земля и качаются горы.

Об этом Синдбад поведал Климу вечером, когда они пили вино и угощались солониной в пассажирской каюте. Корабль снова шел на запад, к солнцу, что опускалось в морские воды, ветер надувал паруса и врывался в распахнутые окна, бросая в лица собеседников капли соленой влаги. Выслушав капитана, Клим спросил:

– Скажи мне, Синдбад, как появились великаны на уединенном острове посреди моря? Приплыли с континента? Тогда должен быть у них корабль, и, возможно, не один. Огромное судно, если вспомнить об их размерах!

– Нет, преславный цезарь. – Синдбад часто обращался к Климу так, с подчеркнутым уважением. – Они не плавают по морям, и – хвала Вседержителю! – у них нет кораблей. Никому не ведомо, как они очутились на Бробдингнеге. Дошло от пращуров моих, что остров сей был прежде диким, пустынным и безопасным. Потом его заселили великаны, и произошло это внезапно. Будто с неба упали, как якорь падает в воду.