Книга Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, иди, погуляй! Не мешай заниматься.
Не тут-то было. Стоило посмотреть на него приветливей, он тут же обвил ее шею и стал ласкаться к щекам.
— Ну ладно. Хороший, хороший! Что тебе надо? — Аль легонько погладила ветерок.
Так его похвалили? Он пустился плясать, заставляя травинки наклоняться в сторону Аль. И никак не хотел улетать. А потом неожиданно бросил ей на колени свежий древесный листик.
— Это что же — подарок? Откуда ты его взял? Здесь не растут дубы.
Ветерок теперь сделался тише — словно чего-то ждал. Аль удивленно рассматривала листочек — доверчивый и прохладный, прилетевший из дальнего Леса. И будто что-то хранивший. Чье-то прикосновение? Чей-то тайный привет?
Она вдруг вскочила с места. Не может быть! Или — правда?
Ветерок легонько подул. Листик чуть оторвался и снова лег на ладонь.
Аль прижала его к груди и понеслась по поляне.
— Он прислал ко мне Ветер!
— Где-то в Лесу пожар? Горит муравьиная куча? — Юрулла притворно нахмурилась.
— Юрулла, послушай, Юрулла! Он прислал ко мне Ветер. И вот это. Смотри!
Юрулла хмыкнула. Ветерок тут же стал приставать к Юрулле.
— Стало быть, Ветер. Ручной. Как домашний галчонок. Дует с северо-запада. И дубовый листок. Пожалуй, у нас есть имя.
— Что-о?
У Аль округлились глаза — точь-в-точь как у совенка. Нельзя без смеха смотреть. Может, она ожидает, что Юрулла все ей расскажет? Прямо здесь, не теряя времени? Нет, правда, с ней обхохочешься!
— Ты уже выполнила задание? Как зовут муравьиную матку?
— Юрулла!
— Я три жизни Юрулла. Ты не ответила: как зовут муравьиную матку? Ну, так сиди, наблюдай! А вечером поговорим. Да, и напомни Анризе: пусть выкупает в росе наше живое яблоко. А то оно запылилось.
* * *
— Катись, чудесное яблочко, по меди, по серебру, по горам и долинам, по дальним краям и близким катись, и покажи того, чье имя мы назовем. — Анриза выпустила живое яблоко, и то, подскакивая от нетерпения, покатилось по блюдцу.
— Покажи нам того, кто говорит с Ветрами, покажи Ураульфа. — Юрулла светилась торжественным светом и была серьезной и строгой.
«Его зовут Ураульф!»
Аль застыла на месте, будто выпила мертвой воды.
— Ураульф из рода кейрэков. Потомок Белого Лося.
— Смотри, Аллибина! Смотри! Ты внимательно смотришь?
Аль кивнула — почти незаметно, но движение показалось ей слишком резким. Вдруг она сделает что-то не так, неловко вздохнет, повернется — и Ураульф исчезнет. Она же должна запомнить, как он выглядит, как он смотрит. Духи, вот он какой! Разве кто-то может быть лучше? И сейчас они спросят… А вдруг ее голос сорвется?
— Знаешь ли ты, Аллибина, что женщина Лунного скита может позвать кого-то только один раз в жизни?
— Выйдя замуж за человека, ты обрекаешь себя на короткую жизнь людей. Знаешь ли ты об этом?
— Однажды уйдя из скита, ты не сможешь вернуться. Аллибина, ты знаешь об этом?
— Если тот, кто с тобой обручился, нарушит данное слово, перед Лунным Законом отвечать придется тебе — за неправильный выбор. Аллибина, ты знаешь об этом?
Юрулла ненадолго умолкла.
— А теперь подумай. Не торопись с ответом. Аллибина, дочь серебристой и короля Угоры, ты хочешь позвать этого человека?
— Я позову его… Слушайте все, как я его позову: Ура-у-ульф!..
* * *
Маленький теплый Ветер мчался полями, лугами, оврагами и буераками, мчался густыми лесами и прозрачными рощами. И на лету кувыркался, лохматил верхушки деревьев и теребил траву и мягкую пыль на дороге.
И всем, кого касался, всем, кому улыбался, всем, на кого натыкался, — по секрету шептал:
«Вы знаете, что я видел? Как он ее обнимал!
Вы знаете, что я видел? Как он ее целовал!
И не мог наглядеться.
И не мог надышаться.
И не мог налюбиться.
И не мог оторваться».
А когда пришлось расставаться, она ему спела песню — серебристую песню, дар печальному сердцу. Песня ему поможет дождаться назначенной встречи.
Ручки мои серебристые,
Глазки мои золотистые,
Дни ожиданья минуют,
Не могут не миновать.
И мы с тобой будем вместе,
И мы с тобой будем вместе,
Дни ожиданья минуют —
Не могут не миновать.
Их смоет осенним ливнем,
Запорошит снегами,
Развеет весенним ветром.
Они зарастут травой.
И мы с тобой будем вместе,
И мы с тобой будем вместе,
Дни ожиданья минуют —
Не могут не миновать.
* * *
Маленький Ветер домчался до Лосиного острова. Но долины и Леса ему показалось мало. И он отправился в горы — туда, где еще не бывал.
Поначалу горы его испугали: здесь легко провалиться в ущелье, заблудиться в темной пещере. Но его подгоняла радость, и он не смог удержаться, забирался все выше и выше, щекотал своим теплым дыханием старые лысые камни — так, что они распахнули глаза, густо заросшие мхом, и никак не могли понять, что же с ними случилось, — и добрался до самой вершины. И увидел большое Дерево. Маленький теплый Ветер любил большие деревья.
Но это было особым: с гладким белым стволом, без единой морщины. И оно доставало ветвями почти до самого Неба. Правда, древесные руки были без пальцев-листьев.
— Ты такое чудесное! Такое большое и толстое! Смотри, я тебя касаюсь!
Но Дерево не отзывалось.
— Правда, я очень ловко кувыркаюсь на ветках? Ну, взгляни на меня!
Дерево не отзывалось. И Маленький Ветер почувствовал, что начинает зябнуть.
— Эй, Дерево, ты уснуло? — Он еще не решался подумать о самом худшем.
— Дерево, просыпайся! Знаешь, я видел счастье, серебристого цвета. Видел глазами Ветра. Я тебе расскажу. Ты же слышишь меня?
Он облетел вокруг столько раз, сколько звезд на небе. И нашел небольшое дупло — вход для мелкого дятла. Маленький Ветер забрался в древесную сердцевину и удобно устроился, свернувшись теплым клубком.
И засыпая, понял: Дерево его слышит.
— Хозяин, к вам гости. Все как один в красных шляпах.
— И что ты стоишь, как пень? Дать пинка, чтобы ты шевелился?
Слуга побежал к воротам. А Барлет, довольно присвистнув, двинулся следом: наконец-то! Проснулись, голубчики!
