Книга Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? - Эрвин Ставинский

Леман решил, что в такой обстановке ему не мешало бы запастись иностранным паспортом. Зарубин, полагая что подобная мера успокоит агента и позволит ему действовать более уверенно, попросил Центр срочно изготовить для Брайтенбаха «книжку» или «сапоги», так на языке нелегалов называли паспорт.

Просьбу специалисты в Москве выполнили оперативно. Тогда же с агентом были оговорены условные сигналы, которые он подаст, если узнает, что готовится налет на советское полпредство, либо арест кого-либо из его сотрудников.

Вскоре от Лемана поступило сообщение, из которого следовало, что в гестапо начали составлять полный список «левых враждебных элементов» Получение информации о подозреваемом из списка в случае войны должно было послужить основанием для взятия «врага народа» под «охранный арест».

10 февраля 1936 года Геринг, как премьер-министр Пруссии, подписал закон, названный впоследствии основным законом гестапо. Отныне тайной государственной полиции поручалось расследование деятельности враждебных элементов на всей территории Германии и ее дела не могут быть рассмотрены административными судами.

Пол года спустя Гиммлер стал верховным руководителем всех полицейских служб страны и отныне подчинялся только Гитлеру.

Сразу после своего назначения рейхсфюрер разделил полицию на две ветви: полицию безопасности — ЗИПО (Зигерхайтсполицай), и полицию порядка — ОРПО (Орднунгсполицай).

Полицию безопасности, полное название — Главное управление полиции безопасности — в свою очередь разделили на два управления: Управление тайной государственной полиции /гестапо/ и Управление криминальной полиции /крипо/. Начальник Главного управления полиции безопасности Гайдрих по прежнему оставался также начальником партийной службы безопасности — СД. Партийная служба безопасности, занимаясь общими вопросами идеологического характера, по существу стала своего рода генеральным штабом в системе СС и полиции.

Ведущим подразделением в гестапо считался второй отдел. В нем было два заместителя — Флеш и Мюллер. Однако с 1 декабря хауптштурмфюрер Флеш по состоянию здоровья, вернулся на родину, в Мюнхен, и руководить отделом стал один Мюллер. В июле 1936 года Гайдрих официально утвердил его на должности начальника отдела, присвоив ему звание штурмбанфюрера СС.

Управление криминальной полиции возглавил Артур Небе, профессиональный криминалист, член НСДАП и СС с 1931 года, единственный человек, с которым Мюллер в знак уважения, был на «ты».

Как удивительно сложатся судьбы этих двух людей. В июле 1944 года, группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции Артур Небе, будучи посвященным в планы покушения на Гитлера, скрыл это, а когда путч провалился и начались аресты, он инсценировал свою гибель на озере Ванзее и скрылся.

Его лучший друг Хайнрих Мюллер «быстро разобрался, что самоубийство фиктивное и дал указание искать этого «мелкого заговорщика». Несколько групп поиска, сменяя одна другую, вели расследование и все безрезультатно. И тогда за дело взялся криминальный советник Литценберг.

Он начал с того, что арестовал любовницу Небе комиссара криминальной полиции Найди Гоббин и стал ее интенсивно допрашивать. Быстро выяснилось, что Небе прячется у супругов Фрик в их загородном доме в Мотце. Некоторое время Найди Гоббин провела с ним в этом доме и к своему сожалению, быстро убедилась, что бывший группенфюрер СС к ней охладел и более того, интересуется другими женщинами, которые нашли убежище у Фриков. Больше ее уже ничего не сдерживало. В январе 1945 года Небе был арестовали и доставлен к группенфюреру СС Хайнриху Мюллеру в Берлин.

Шеф гестапо, наслаждаясь триумфом, в напыщенных выражениях, просил старого друга понять, что теперь они уже не могут быть на «ты».

Спустя месяц Артур Небе вместе с другими политическими заключенными был отправлен в концлагерь Бухенвальд.

После всех реорганизаций, проведенных Гиммлером, Райнхард Гайдрих, благодаря благосклонности фюрера и поддержке Гиммлера, быстро стал одним из самых влиятельных чинов Третьего рейха. Сосредоточив в своих руках невероятную власть, шеф полиции безопасности и СД, стал проявлять интерес к абверу. Этой пока небольшой спецслужбе при Генеральном штабе, руководил недавно назначенный его бывший начальник на флоте капитан первого ранга Вильгельм Канарис.

Между гестапо и абвером периодически возникали трения, которые отражались на эффективности борьбы со шпионажем. Назначение Канариса способствовало временному примирению двух тайных служб и подписанию между ними своего рода договора о сотрудничестве, который в шутку чиновники в гестапо назвали «Договором о десяти заповедях».

Бумажной работы в контрразведывательном отделе Управления тайной полиции, как всегда, было очень много. Работа в субботу заканчивалась в половине пятого и в этот день, по установившейся традиции, чиновники прикидывали, куда бы пойти выпить пива. Погода стояла безветренная, было тихо и тепло.

Несколько человек остановились у выхода, решая куда направиться. Позвали Лемана, но он отказался. Жена прибаливала и он торопился сделать необходимые закупки до закрытия лавок.

Если говорить по честному, то ему не очень хотелось с ними выпивать. По возрасту в отделе он числился «стариком» и общаться с молодыми чиновниками ему было просто неинтересно.

Махнув коллегам на прощание рукой, Вилли стал спускаться по ступенькам и тут услышал, что его кто-то зовет. Оглянувшись, он к немалому удивлению увидел приближающегося к нему Вильгельма Бонаца. После событий тридцатого июня они практически не общались, а если случайно встречались в коридорах Принц-Альбрехтштассе, то обменивались дежурными приветствиями и старались поскорее расстаться, ощущая холодок взаимного отчуждения. Бонац будил у Вилли неприятные воспоминания.

— Привет старина! — как ни в чем небывало воскликнул Бонац. — Давно тебя не видел! Как поживаешь?

Он улыбался и со стороны могло показаться, что случайно встретились два приятеля, которые давно не виделись, и теперь очень рады этой встрече.

— Здравствуй, Вильгельм! — учтиво поздоровался Леман. — Живу потихоньку. Часто приходится бывать в командировках. А ты?

— Заведую документацией во внешней службе. Хватит бегать, набегался, пора и отдохнуть, — ответил Бонац, стреляя глазами по сторонам и избегая взгляда Вилли.

Они еще несколько минут поговорили о всяких пустяках и расстались. Леман направился к метро, недоумевая по поводу столь необычного поведения Бонаца.

При посадке в поезд городской железной дороги Вилли по привычке осторожно проверился. К своему удивлению, он обнаружил за собой «хвост». «Наверное показалось, — подумал он, — или может случайное совпадение».

Осторожно, боковым зрением, он наблюдал за двумя невзрачными мужчинами, как будто незнакомыми между собой, но Вилли видел их быстрые, косые взгляды в его сторону и чувствовал, что они следят за ним. Он многих сотрудников из наружной службы знал в лицо, но эти были ему незнакомы. «Возможно это люди из полицай-президиума. Надо их вытянуть в «мертвую зону», тогда все выясниться» — решил он.