Книга Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

— Конечно нет. Но…

— Никаких «но», Крэйвен, — оборвал меня Торнхилл. — Я клянусь вам, что если сейчас вы не дадите мне достоверного объяснения, то прямо отсюда я отведу вас в крепость, замкну в камере, а ключ выброшу в Темзу.

Я пристально посмотрел на него, но он без труда выдержал мой взгляд и даже улыбнулся. Холодно, с вызовом и почти бесстрастно.

— История несколько сложная, — медленно начал я.

— А вы попытайтесь, — подбодрил меня Торнхилл. — Не такой уж я дурак, знаете ли.

— Все дело… в книге, — запинаясь, сказал я. — Думаю, что все дело в книге. Совершенно определенной книге, которая находится в моем владении. Люди, явившиеся сюда, выдавая себя за Говарда и доктора Грея, надеялись заполучить ее. Очень ценная книга…

— Да уж, наверное, — пробурчал Торнхилл, — раз из-за нее убили восемь человек.

— Но они могут убить и восемьсот человек, лишь бы завладеть этим фолиантом, — ответил я.

Торнхилл вновь поднял бровь, и я поспешил продолжить:

— Эти люди… К ним нельзя подходить с обычными мерками, инспектор. Они… фанатики. Религиозные фанатики.

Последние слова вырвались невольно, и с моей стороны это было чистой ложью, хотя позже я понял, насколько близок был тогда к истине. Однако сейчас эта фраза, неожиданно пришедшая мне в голову, прозвучала как довольно убедительный аргумент. И Торнхилл, похоже, был склонен поверить мне. Во всяком случае, он ничего не возразил.

— Я… не очень помню борьбу, — говорил я. — Все произошло так быстро… Каким-то образом мне удалось попасть в соседнюю комнату. Вы не смогли найти меня, потому что эти часы — отличный камуфляж.

— И вы хотите сказать, что эти… люди тоже не обнаружили вас? — спросил Торнхилл.

— По всей видимости, у них не было времени на поиски, — предположил я. — Тем более что вы и ваши люди прибыли сюда очень быстро. Да и кто вообще ищет в часах?..

Торнхилл снова наморщил лоб, но, к моему удивлению, ничего не сказал. Он только встал, молча вернулся к часам и заглянул вовнутрь через открытую дверцу.

— Тогда остается один вопрос: что это за… вещество? — спросил он. — Хотелось бы знать… из личного любопытства, так сказать. Вы можете объяснить, Крэйвен?

Однако он спрашивал вовсе не из личного любопытства. Я сразу почувствовал, что инспектор лукавит. И все же я встал, подошел к нему и…

Равнина раскинулась до самого горизонта, и даже дальше и выше его. На небе светила бледная луна цвета белой кости. В воздухе стояла вонь от разлагающихся тел, а между черными волнами, качающимися в мягкой монотонности, лежали ужасные существа неописуемого вида.

Я застонал. Странные образы мощным потоком хлынули в мое сознание. Я изо всех сил старался убедить себя в том, что это не больше чем простое видение, однако чувствовал, как во мне крепла непоколебимая уверенность, что эта пародия на мир, затерявшаяся где-то между широтами времени, существует и несет в себе реальную угрозу и смерть.

— Что с вами?

Голос Торнхилла прозвучал так отчетливо, как будто он крикнул мне прямо в ухо, тем не менее его слова не доходили до моего сознания. Я понял, что перед моим сознанием вновь появилась непреодолимая стена. Она стояла между миром и моими мыслями, и от нее отскакивало все реальное, осязаемое и настоящее, создавая место для сумасшествия, которое ледяными руками рылось в моем разуме.

— Крэйвен! — громко позвал меня Торнхилл. — Что с вами?

Словно сквозь колышущуюся пелену тумана и злых теней я увидел, как он повернулся ко мне и сделал шаг в мою сторону. Но затем неожиданно остановился, заметив что-то за дверью.

— Ничего! — простонал я.

Одно это едва слышно произнесенное слово стоило мне огромных усилий. Я начал дрожать. Силы вытекали из меня, как вытекает кровь из открытой раны, обрекая человека на бессилие и смерть. Я хотел предупредить инспектора, крикнуть ему, чтобы он развернулся и как можно быстрее бежал отсюда. Прочь от часов! Но я час за часом блуждал по равнине и не мог остановиться, чтобы дать себе хотя бы несколько минут передышки. Почва под ногами была такой зыбкой, что я боялся задержаться на одном месте дольше, чем на короткое мгновение, иначе тут же начинал грузнуть в проклятом черном болоте. Не в силах пошевелить даже пальцем, я не мог приблизиться к Торнхиллу, чтобы оттянуть его от часов.

— Не заходите… вовнутрь, — простонал я. — Ради Бога, инспектор. Не нужно туда идти…

Обессиленный, я беспомощно упал на пол, но даже не почувствовал, что разбил в кровь лицо.

Торнхилл тут же подскочил ко мне, поднял и встряхнул за плечи.

— Проклятие, Крэйвен, что случилось? — прошипел он.

— Туда… нельзя, — прохрипел я.

Мои мысли окончательно запутались; перед глазами стояла серая пелена, и от внезапного головокружения я едва понимал, что происходит вокруг. Наверное, я опять бы завалился, если бы Торнхилл не поддерживал меня. Мне показалось, что лицо инспектора расплылось, превратившись в аморфное белое пятно, глаза провалились, и теперь вместо них зияли черные, лишенные света впадины, из которых мне ухмылялось безумие.

Затем лицо Торнхилла вновь изменилось. Его черты стали тоньше, моложе и приобрели мягкую женственность. Теперь этот облик напоминал мне единственного человека, которого я когда-либо любил. Но это продолжалось только одно мгновение: образ вновь распался, и на поверхность вышло ужасное существо — отвратительная, извращенная карикатура на человека, воплощенная насмешка над Присциллой. Проклятый шоггот, появившийся в моем доме в образе Присциллы!

Именно это существо преследовало меня, когда я прошел через врата, чтобы скрыться в потустороннем мире. Вместе со мной монстр ворвался в магический туннель, который начинался в часах моего отца и заканчивался в мире ДОИСТОРИЧЕСКИХ ГИГАНТОВ. Однако во время нашего падения через вечности что-то произошло и мы прибыли в мир происхождения шоггота на некотором расстоянии друг от друга. Пространственном или временном — точно я не мог сказать. Но шоггот был здесь, он видел и слышал меня и вновь начал преследовать. Похоже, он собирался догнать меня, чтобы завершить то, что ему не удалось в библиотеке моего дома…

Из моей груди вырвался истошный крик, когда я на одно мгновение перешагнул границу безумия и увидел, что мир вокруг меня превратился в кошмар из черно-серой паутины и страха. Я вопил от леденящего душу страха, понимая, что не в силах преодолеть панику. Тогда Торнхилл, недолго думая, грубо схватил меня за плечи и залепил мне подряд шесть хлестких пощечин.

— Вы в порядке? — раздраженно спросил он. Его голос звучал холодно и сердито, как и раньше, но на какую-то долю секунды мне показалось, что в его взгляде мелькнула искренняя озабоченность.

Сбросив его руку со своего плеча, я выпрямился и кивнул. Затем отрицательно покачал головой.

— Ага, — не спуская с меня глаз, произнес Торнхилл. — И что это означает?