Книга Время бесов - Сергей Шхиян

— Не все, только те, под которые мы сделали подкопы, но тот берег видно хорошо.

— Прекрасно, дай мне попить и еще раз посмотри, что там делается. Если нас застанут врасплох, ну, ты понимаешь.

Даша уже пришла в себя, успокоилась, что не осталась одна и действовала вполне адекватно. Она подняла мне голову, помогла попить и, укрыв одеялом, побежала на чердак. Я несколько минут пролежал, наслаждаясь тишиной и покоем и без труда сел на постели. Шок проходил и возвращались силы. За выбитыми окнами небо быстро светлело.

— Никого! — крикнула с чердака Даша. — Мне можно спуститься?

— Спускайся, — ответил я достаточно громко, чтобы она меня услышала.

Ордынцева застучала каблуками о деревянные полы и влетела в комнату.

— Все спокойно, а их лодку прибило к нашему берегу.

— Правда! Вот это здорово! — обрадовался я. — Она с веслами?

— Не знаю, я ее не рассматривала, но если хочешь, схожу, посмотрю.

— Возьми винтовку, сходим вместе, — ответил я, тяжелым шагом направляясь к выходу.

— Тебе не нужно ходить, лучше полежи! — заволновалась она.

— Мне уже лучше, пойдем, посмотрим, что мы с тобой натворили.

Даша взяла винтовку, повесила ее на плечо, и мы вышли из дома. Вокруг все изменилось. Впечатление было такое, как будто над островом прошел торнадо. На пути оказался завал из упавших деревьев, и нам пришлось обходить его стороной. Мы дошли до берега и осмотрели из-за деревьев водную гладь и противоположный берег. Там, действительно, не оказалось ни одного человека.

— Нужно привязать лодку, — сказал я, — а то вдруг переменится ветер, и ее отгонит к назад.

— Я сейчас привяжу, — вызвалась Даша. — В доме есть веревка, я сейчас сбегаю.

— Только осторожно, чтобы не подстрелили, — предостерег я. — К лодке лучше подползи.

— Вот еще, я испачкаю пальто! Тебе оно нравится?

— Нравится — тогда надень что-нибудь другое, — рассердился я, — тебе что, пальто дороже жизни?

— Хорошо, сейчас схожу за веревкой, и заодно переоденусь. Тебе оставить винтовку?

— Оставь и, пожалуйста, собирайся быстрее, пока окончательно не рассвело. У них там есть хороший стрелок, он даже в темноте чуть в меня не попал.

Даша ушла, а я, выбрав позицию для стрельбы, всматривался в противоположный берег. Над озером стелился туман, и рассмотреть что-либо в подробностях было невозможно. Пока никаких признаков жизни там заметно не было. Видимо, наши взрывы действительно испугали нападавших, и они отступили или попрятались. Атаки я тоже не ждал, единственная лодка, на которой можно было переправится, была на нашей стороне.

Ордынцева, как ушла, так и пропала, видимо, подбирала подходящее пальто, в котором ей будет не стыдно ползать по земле. Задача, конечно, в сложившейся ситуации, весьма ответственная. Наконец, минут через пятнадцать, с того места, где лодка приткнулась к берегу, послышался шорох. Я удвоил внимание и напряженно вглядывался в предутреннюю туманную белизну. Ордынцева, как мне казалось, возилась уже слишком долго. Ей всего-то нужно было набросить веревочную петлю на нос лодки и привязать суденышко к любому пню Однако, она все не возвращалась и я, начиная нервничать, чуть не пропустил возникший в белесой пелене человеческий силуэт.

Высокий мужчина в солдатской шинели и буденовке стоял рядом с деревом, за которым, вероятно, до этого момента прятался и медленно поднимал ствол винтовки. Я чуть переместился и, выбрав удобное положение для стрельбы, поймал его в прицел. Для меня в психологическом плане стрелять в человека всегда чрезвычайно сложно, тем более в собственного соотечественника, волею судьбы оказавшегося на противоположной стороне. Другое дело, когда это происходит в горячке боя, при защите собственной жизни. Теперь же мне было нужно почти хладнокровно выстрелить в такого же, как я, россиянина. Усилием воли я заставил себя забыть, что целюсь в человека и представил, что передо мной обычная фанерная мишень. Получилось это не очень хорошо, но хотя бы позволило выстрелить по цели, а, не, обманывая себя, мимо.

После выстрела я, как в американском боевике, откатился на несколько шагов в сторону и спрятался за толстым комлем березы, чтобы меня не посекли ответным огнем. Однако, противная сторона стрельбу не подняла. Там было тихо и безлюдно. Человек, в которого я стрелял, исчез.

— Что случилось, почему ты стрелял? — спросила Ордынцева, падая на землю рядом со мной.

— Что ты там столько времени возилась! — набросился я на нее. — Тебя чуть не подстрелили!

— Веревка запуталась, потом было не к чему привязать лодку, — спокойно ответила она.

— Ползем назад, — сказал я, никак не комментируя такое хладнокровие. — Только не поднимай голову.

Мы отползли от берега и встали на ноги. Даша была в кожаной комиссарской куртке, с головой, аккуратно повязанной белоснежным платком!

Глава 14

В доме с выбитыми стеклами было промозгло и холодно. Полы устилало хрустящее под ногами разбитое стекло. К восходу солнца погода испортилась, и небо закрыли низкие, тяжелые тучи. После предрассветной баталии и бессонной ночи чувствовали мы себя не очень бодро, Когда мы вернулись с берега, я первым делом промыл ободранное лицо чистой водой, потом щедро смазал царапины йодом, так что вид у меня стал романтичным, но не эстетичным. После падения от удара взрывной волны, больших повреждений на мне не оказалось, только синяки и сильно распух ободранный щепой нос. Так что мне больше досаждал холод, а не героические раны.

Переправляться в лес через болота среди бела дня было крайне рискованно. Я не знал, попал ли в снайпера и сколько еще людей следит за островом. После военного совета мы решили уходить, как только стемнеет, чтобы за ночь убраться как можно дальше от опасного места. Первым делом нужно было хорошо отдохнуть и набраться сил. Мы попытались уснуть, завернувшись в тулупы, но холод постепенно пробирался и через теплую овчину, и полноценного отдыха не получилось.

— Ты сможешь натопить печь в бане? — спросила меня генеральская дочка, уныло сидя около выбитого окна.

Мысль была вполне здравая. Баня была единственным местом, где можно было отсидеться в тепле. В сарае лежали убитые революционеры, и заходить туда нам очень не хотелось, а дом продувало насквозь.

— Конечно, смогу, — ответил я почти с энтузиазмом.

— Правда? — обрадовалась Даша. — Я еще ни разу сама не смогла растопить печь. У меня почему-то никак не разгораются дрова.

Я сразу приободрился и отправился в баню. Запас дров там был впечатляющий, на всю зиму. Потому, несмотря на «сложность процесса», через двадцать минут я уже сидел возле гудящей пламенем печки. Ордынцева устроилась рядом, внимательно наблюдая за тайной разведения огня.

— Ты зачем положил туда эти щепочки? — спросила она, когда я, нащипав лучин, положил их под дрова и поджег спичкой.