Книга Черное солнце - Ирина Арбенина

Потом, после посещения «женщины в белом», перепуганный Геннадий Гец, перебирая в уме возможных жертв вируса, включая и себя самого, вспомнил об этом ребенке. Вспомнил, что в детской коляске на особом объекте, пока Семенова мыла пол, мирно спал мальчик. Не девочка. Именно мальчик.

Итак, очевидно, что всеми пострадавшими от вируса были мужчины.

Почему же тогда Женщина в белом?

Почему не Мужчина в белом?

Как тогда объяснить, что Фокина женщина?

* * *

Соседка Алевтины Фокиной, любознательная, как многие другие жители этого города, из-за забора сообщила Светловой, что хозяйка дома обычно в это время гуляет в городском саду. "Идите и вы туда.

Это рядом. И найти легко… Потому что кто же еще средь бела дня, рабочего дня, там гуляет? Только такие, как она".

И Аня отправилась в городской сад, куда ее так любезно послали.

Женщина в белом…

Аня увидела ее силуэт в аллее сада. В разгар солнечного дня. В куртке с большим просторным капюшоном, почти целиком, если наклонить голову, закрывающим лицо.

Действительно, нелегко было понять — женщина ли это?

Как-то неприятно, неуютно становится на душе, когда не имеешь возможности увидеть — томительно долго! — лица человека. Человек упорно его прячет, не поворачивает головы. И возникает от этого ужасное предчувствие.

Аня, например, каждый раз, даже заранее зная развязку, вздрагивала, когда смотрела фильм про мистера Хайда. Она вспомнила тот напряженный момент финала, когда малютка Джекил, перестав играть, поворачивает наконец к зрителю свое ужасное лицо…

Что-то похожее Аня испытывала и теперь.

Наконец Светлова приблизилась к той, кого она искала так долго.

— Мне дала ваш адрес Тоня Семенова, — сказала ей в спину Светлова. — Я все знаю… Точнее, знаю почти все. Мне нужно с вами поговорить.

Фигура в капюшоне обернулась.

Аня постаралась не дрогнуть.

Но все-таки вздрогнула.

Хотя, в общем-то, ничего сверхъестественного она не увидела, если, конечно, не считать того, что вид человеческой болезни и мучений не может не вызвать сострадания даже у самых твердокаменных.

Это была очень сильная экзема.

Но теперь стало понятно, почему все, кого она посещала, были так перепуганы.

Аля Фокина предупредила о том, что вирус проснулся, и страшным доказательством тому было лицо, открывшееся из-под откинутого капюшона.

Однако самым удивительным было не это.

Теперь, когда Светлова наконец увидела эту «женщину», она, кажется, начинала понимать, в чем дело. Вот так разгадывалась загадка! Пострадать от вируса могли только мужчины или, изъясняясь современным языком, «лица мужского пола». Но тут… перед Светловой, несомненно, оказалось лицо мужчины! Скорее мужчины, чем женщины, тут же мысленно поправила она себя.

Вот почему видевшие Фокину затруднялись утверждать, что это была именно женщина!

— Удивлены?

Фокина опустила капюшон ниже — почти на глаза, Так она и продолжала говорить дальше — наклонив голову и глядя куда-то в землю.

— Знаете, в жизни еще не встретился никто, кто бы понял меня. Единственный, согласившийся с моей правотой и уверенностью в том, что я мужчина… Жестокий парадокс! Это был вирус! Ведь этот вирус, как вы уже, наверное, догадались, избирателен: его жертвами становятся только мужчины…

Аня с изумлением смотрела на свою собеседницу.., собеседника. Так вот в чем дело…

Первым, по жестокой иронии судьбы, от вируса из Октябрьского-27 пострадал транссексуал!

Женщина-мужчина Алевтина Фокина.

У нее было обезображено лицо.

* * *

… С самого детства девочка Аля всегда носила брюки. А когда кто-то случайно переделал ее имя Аля в шутливое Алик, ей странным образом это очень понравилось.

Маленькая Аля-Алик всегда играла с мальчиками, наивно и чистосердечно считая себя мальчиком.

Когда детский сад выехал летом на дачу и в первый раз детей повели в душ, Аля расплакалась. Оказывается, у нее все было как у девочек.

Сколько раз позже, повзрослев, шагая стремительным размашистым мужским шагом и дымя на ходу сигаретой, она слышала, как к ней обращались: «Молодой человек! Гражданин!» И всякий раз, когда ее, вот так, обознавшись, принимали за мужчину, когда к ней обращались как мужчине, на сердце у Али —Алика происходило невероятное…

Когда она чувствовала себя мужчиной, она чувствовала себя человеком.

Эта ее уверенность в том, что она мужчина, всегда делала транссексуала Алю Фокину в жизни изгоем.

Объектом насмешек и презрения. Вряд ли, рядом с ней был когда-нибудь хоть кто-то, кто бы ее понимал.

* * *

Аня печально, не проронив ни слова, слушала грустную исповедь Али-Алика.

И в самом деле: «жестокий парадокс!». Единственный, кто «согласился» с ее правотой и уверенностью в том, что она мужчина, был вирус.

Правда, избранные для подтверждения этой правоты аргументы были хоть и несокрушимы, но слишком жестоки. Болезнь.

Оказывается, вирус выбирал не только «настоящих мужчин».

Пострадали не только настоящие мужчины. Досталось и «ненастоящим».

Правда, поскольку все-таки Аля-Алик была некоего «среднего пола» — и действие вируса было половинчатым. Она не умерла, как другие. Но постоянно мучила сильно кровоточащая экзема.

— Ал… — Светлова запнулась. — Аля!

Все-таки Светлова была, очевидно, слишком консервативна, чтобы называть эту женщину Аликом.

У нее не получалось. Не настолько Анна оказалась продвинутой… Однако спросить Алю-Алика следовало о многом.

— Что вы делали возле дачи Тегишева? — задала она первый вопрос.

— Вы, очевидно, думаете, что я хотела его убить?!

Нет! Вовсе нет. Я совсем не собиралась ему мстить.

Я просто хотела посмотреть ему в глаза и порасспросить кое о чем. Не верите? Знаете, поскольку обычно я очень волнуюсь, когда говорю о чем-то, слишком для меня важном, то даже записала то, что хотела ему сказать. Вот…

Она протянула Ане листок бумаги.

Светлова взяла протянутый, слегка дрожащий в руках Фокиной листок и принялась читать…

"Я перебрала по песчинкам, по мгновениям свою жизнь, чтобы понять, за что ниспослано мне такое несчастье. За что я расплачиваюсь.

И я не нашла ничего, даже отдаленно напоминающего… Кроме… Кроме, может быть, своего недолгого пребывания в городе Октябрьский-27. Мне кажется, что город этот был окутан какой-то мрачной тайной. И я, не ведая, а возможно, лишь едва догадываясь, оказалась причастна к ней. Знающих эту тайну — немного. И среди них, конечно, господин Тегишев. Вы…