Книга Под небом четырех миров - Милена Завойчинская

Ну и черт с тобой! Нравятся полуголые блондинки? Сколько угодно, но без моего участия. Я вообще могу самоустраниться. И плевать мне на традиции обручения Лилирейи. По земным обычаям — я в любой момент могу вернуть кольцо, и все. Я шмыгнула носом и, проходя мимо двери в спальню Рила, демонстративно заперла ее на засов.

На следующий день я дулась на Эрилива, он пытался со мной поговорить, но настроения что-либо выяснять у меня не было. Ничего конкретного я ему предъявить не могла. Ну — смотрел на полуголую девицу, ну — на грудь ее пялился, так ведь руками не трогал. Сам к ней не лез. А то что я ревную, как дура, так это мои проблемы. От этого я злилась еще сильнее.

Азберт весь день прятался от Лины, а она, словно взявший след гончий пес, раз за разом его находила, где бы он ни укрывался. Народ в Замке, уже не скрываясь, делал ставки: кто кого? Ренард не вмешивался, похоже, ему тоже было интересно. К тому же такая школа выживания для отпрыска — какой же правитель откажется? Один раз Азберт уже лопухнулся, подсунув мне зелье, — теперь расплачивается. А я просто злорадствовала. Над Азбертом — ибо это была моя месть за зелье. Над Эолинной — так как это тоже была моя месть, за наглость и хамство. Поэтому лично я наслаждалась этими играми в кошки-мышки. И, похоже, мышка Азберт скоро попадется в мышеловку, а точнее, в мягкие хищные лапки.

Так и прошел день. Правители работали, в перерывах гуляли по пляжу, смотрели фильмы, Азберт удирал от Лины, а я занималась делами и избегала выяснения отношений с Рилом, который видел, что я злюсь.

К ночи нам пришлось снова менять комнату для Азберта. Уж не знаю как — правда, что ли, у эльфов нюх как у собаки, — но эта ушастая проныра нашла его новую комнату и пыталась в нее проникнуть. И принц сбежал ко мне, слезно умоляя о помощи. Ха!

Третий день пошел по тому же сценарию, только вот теперь Лина, поняв, что так просто наследник верховного лорда демонов сдаваться не собирается, пошла в еще более активное наступление. После завтрака Назур, давясь от смеха, шепнул мне, что Эолинна зажала Азберта в углу и пытается поцеловать, а тот никак не решается врезать ей — ведь это же скандал, — но и отцепиться никак не может. Посмеиваясь, я отправила на помощь Азберту Эйларда, попросив его увести жертву на пляж — тренироваться в защитных заклинаниях, чтобы проверить, чьи лучше — человеческие или демонические.

Азберт бежал за Эйлардом с таким энтузиазмом, с каким, наверное, не летел в постель к своей любовнице, если она у него есть. Эолинна злилась и, судя по мрачным взглядам, что-то задумала.

А за ужином Лина решила устроить показательное выступление. То ли желая вызвать ревность Азберта, то ли забыв о моем предупреждении, она захотела урвать куш побольше и переключила свое внимание на лорда Ренарда. И вот тут пришла очередь Селены ревновать, а Ренарда — нервничать. Эльфийка вышла к столу в настолько откровенном платье, что даже я, будучи землянкой, слегка опешила. А дальше…

Переключившись на Ренарда и периодически бросая взгляды на Азберта, Лина пошла в атаку. «Ах, лорд Ренард, вы такой мужественный», «Ло-орд… — Это с томным придыханием. — А вы не нальете мне вина?» И все в таком духе. Селена начала мрачнеть, а я поняла, что с нашей лесной гостьей скоро случится кое-что страшное.

И точно!

После того как Эолинна в какой-то момент наклонилась к Ренарду, чтобы попросить у того очередную порцию вина, и прижалась к его руке своим почти до пупа оголенным бюстом, над нею промелькнула маленькая молния. А в следующую секунду все с изумленными возгласами вскочили из-за стола.

На стуле между Азбертом и Ренардом сидела… белая пупырчатая жаба.

— А где?! — растерянно спросил Азберт.

— Это — что?! — не менее изумленно прогудел Ренард, глядя на белое земноводное.

— Вика, твоя работа? — очень тихо спросил Эрилив.

— Риббит! — издала звук Эолинна. А в том, что это была именно она, я не сомневалась ни минуты. — Риббит!

— Да-а, Лина… — Встав, я обошла стол и наклонилась над бородавчатой белой жабой, так и не ответив никому на невразумительные вопросы. — А я ведь тебя предупреждала.

— Риббит! Риббит!

— Леди! — Ко мне подошел Албритт. — А почему она белая?

— Блондинка потому что! — Я пожала плечами.

— Какая гадость! — Король брезгливо поморщился. — Мой идиот еще легко отделался, похоже…

Я промолчала в ответ на эту провокационную реплику. Ну, не говорить же королю, что его сын и правда идиот. Не поймет ведь: это он может сына хоть идиотом, хоть придурком назвать, а другим-то нельзя.

— Так это действительно лэри Эолинна? — Принц Азберт вытаращил глаза, все еще не веря.

— Ну надо же! А почему такие странные звуки? — К Албритту приблизился Кирин. — Я всегда считал, что лягушки и жабы квакают.

— Ну-у, вероятно, у меня в голове сработал стереотип на звуки. Такой странный крик на Земле издает одна-единственная порода земноводных — тихоокеанская древесная лягушка. Живет в Голливуде, это своего рода «Фабрика грез», там снимается большинство фильмов. А звук этот часто используют в звуковых заставках. Вот, наверное, у меня это нечаянно и щелкнуло.

— Да? — Ренард тоже не выдержал и наклонился, внимательно разглядывая жабку. — А какие звуки издают остальные ваши лягушки?

— Ну, русские как-то все больше квакают — немного похоже на утиное кряканье. А прочие — по-разному. В Таиланде лягушки говорят: «Об-об», в Алжире: «Гар-гар», в Польше: «Кам-кам», в Японии: «Кероке-ро», а в Корее: «Гэ-гул-гэ-гул».

— Ничего себе! — Правители переглянулись. — А вы откуда все это знаете? И какие еще звуки бывают?

— Я знаю, так как иногда смотрю по телевизору передачи про животный мир. А еще… Могу перепутать, но вроде еще те, что живут в Аргентине, издают звук «бьорп», бенгальские говорят: «Гангор-гангор». А те, что квакают на хинди, — это я не смогу произнести. Нечто, отдаленно похожее на «мео-о-око, мео-о-око», только гнусаво.

— М-да… И что теперь будет с лэри Эолинной? — Албритт протянул руку и осторожно прикоснулся пальцем к пупырчатой спинке.

— Риббит! Риббит! — тут же завопила та, и все вздрогнули.

— А что с ней будет? Я ее предупреждала: даже думать не смей о том, чтобы увести жениха у леди Селены. Не так ли, Эолинна?

— Риббит!!!

— Виктория, а это… навсегда? — На меня смотрела Селена.

Выражение глаз у нее было неоднозначное. Вроде как изумление, сочувствие, но в то же время — некое удовлетворенное женское злорадство.

Ну да, мы, женщины, существа добрые и милые, если только всякие мымры не пытаются у нас отбить любимых мужчин. Очень хорошо понимаю Селену.

— Прям-таки не знаю… — задумчиво осмотрела я жабу.

— Риббит!!!

— Лина, не послушалась — сама виновата. Вот теперь будешь квакать и питаться мухами, пока не перевоспитаешься и искренне не раскаешься в своем безобразном, невоспитанном и хамском поведении, — приняла я решение.