Книга Бумага Мэтлока - Роберт Ладлэм

— Кто такой Нимрод? — Мэтлок спросил это тихо, без нажима, но молодей человек тотчас отошел в дальний угол комнаты.

— Не знаю. Таких сведений у меня нет.

Мэтлок поднялся со стула и выпрямился во весь рост.

— Я еще раз задам вам этот вопрос; если я не получу на него ответа, я уйду отсюда, но вам конец. Весь благополучный ход вашей жизни изменится... если вообще вас оставят в живых... Кто такой Нимрод?

Молодой человек резко повернулся, и Мэтлок увидел страх в его глазах. Страх, который он видел на лице Лукаса Херрона, в глазах Лукаса Херрона.

— Будь что будет, но я не могу ответить.

— Не можете или не хотите?

— Не могу. Я не знаю.

— А я думаю, что знаете. Но я сказал вам, что задам этот вопрос еще только раз. Я это уже сделал. — И, не взглянув на студента, Мэтлок направился к двери.

— Нет!.. Я не знаю... Откуда мне знать? Вы не можете так поступить. — Пэйс бросился к Мэтлоку.

— Как?

— Так, как вы сказали... Я не знаю, кто они. У меня нет...

— Они?

Пэйс с удивлением посмотрел на Мэтлока.

— Угу... По-моему, это «они»... Я не знаю. У меня нет никаких контактов. У других есть, а у меня нет. Они меня не трогали.

— Но вы знаете об их существовании. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Знаю?.. Да, знаю. Но кто они — честно, клянусь Богом, не знаю.

— Пойдем на компромисс. Пока что. Расскажите мне то, что знаете.

Испуганный Пэйс стал рассказывать. По мере того как он говорил, страх передавался Джеймсу Мэтлоку.

Нимрод был невидимый главный кукольник. Это был не «он» и не «они» — это, по словам Алана Пэйса, была сила, запустившая свои щупальца во все крупные университеты на северо-востоке страны, во все города и муниципалитеты, связанные с университетами, во все финансовые учреждения, за счет которых существует сложная система высшего образования в Новой Англии. А если верить слухам, и на юге — тоже.

Наркотики были лишь одной из сфер «их» деятельности и непосредственной причиной майской встречи, пропуском на которую служила корсиканская бумага.

Нимрод прибрал к рукам не только наркотики и прибыли от них — он хозяйничал в десятках университетов. Пэйс был убежден, что составление учебных программ, наем и увольнение преподавателей, присвоение степеней и назначение стипендий, — все это осуществлялось по указаниям организации Нимрода. Мэтлок мысленно перенесся в Карлайл. Вспомнил заместителя председателя приемной комиссии в Карлайле — человека Нимрода, как утверждал покойный Лоринг, Арчера Бисона, тренера университетской футбольной команды, дюжину других преподавателей и сотрудников, числившихся в списке Лоринга.

Сколько же их еще! Насколько глубоко Нимрод проник в университеты?

Зачем?

И вдобавок — организованная проституция. Вербовкой занимались сами юные проститутки в своей среде; новеньким давали адреса, устанавливали таксу. Молодые существа, достаточно ловкие и привлекательные, могли найти путь к Нимроду и заключить с ним соглашение. Это давало им «свободу», «хлеб насущный».

И никто от этого не погибал. Это было преступление без жертв.

— Никакого преступления — просто свобода, дружище. Ни у кого не пухнет голова. Не нужно набирать очки, чтобы получить стипендию.

Алан Пэйс видел немало хорошего в этой завуалированной деятельности практичного Нимрода. И не просто хорошего.

— Вы думаете, это чем-то отличается от всего остального? Ошибаетесь, мистер. Это же мини-Америка — высокоорганизованная, набитая счетно-вычислительными машинами и самоуправляющаяся. Все сделано по единому американскому образцу, дружище, и работает так же, как большие компании. Это то же, что «Дженерал моторс», «Интернэшнл телефон энд телеграф» и старушка «Белл», — просто нашелся ловкач, прибравший к рукам академические сферы. И дело быстро растет. С этим не бороться надо, а присоединяться.

— Так вы и собираетесь поступить? — спросил Мэтлок.

— Это единственный путь, дружище. Во что же еще верить? Насколько я понимаю, вы тоже в этом увязли. Наверное, вы вербовщик. От вас ведь не спрячешься; я вас уже давно жду.

— А если это не так?

— В таком случае вы лишились рассудка. А скоро лишитесь и головы.

Глава 27

Тот, кто обратил бы внимание на белый универсал, возвращавшийся в центр Нью-Хейвена, и его водителя, подумал бы: вот мчится дорогой автомобиль под стать богатому пригороду и за рулем сидит человек под стать автомобилю.

Сторонний наблюдатель не знал бы, конечно, что водитель не замечает или почти не замечает потока машин, не в силах прийти в себя от того, что узнал в течение последнего часа. Это был измученный человек, который не спал двое суток; ему казалось, что он держится за тоненькую веревку, натянутую над бездонной пропастью, и в любое мгновение эта его связь с жизнью может оборваться и он рухнет вниз.

Мэтлок пытался заставить себя ни о чем не думать. Он хорошо знал, что человеческий мозг, по крайней мере его мозг, не может нормально работать, если он устал и переполнен впечатлениями.

А ему надо действовать.

Он находился в неисследованных водах. В морях, где на крошечных островках обитали гротескные люди. Джулиан Дюнуа, Лукас Херрон, Бартолоцци, Айелло, Шарп, Стоктон и Пэйс. Отравленные и отравители.

Нимрод?

Неисследованные воды?

Нет, они не неисследованные, подумал Мэтлок.

Скорее, хорошо исследованные. Они нанесены на карты, и пользуются этими картами величайшие циники планеты.

Мэтлок подъехал к отелю «Шератон» и снял номер.

Он присел на кровать и позвонил Говарду Стоктону в Кармаунт. Стоктона не было.

Сухо и официально он попросил телефонистку в Кармаунте передать Стоктону, чтобы тот позвонил ему (Мэтлок посмотрел на часы — было без десяти два) через четыре часа. В шесть. Мэтлок назвал свой номер в «Шератоне» и повесил трубку.

Ему необходимо поспать хотя бы четыре часа. Неизвестно, когда теперь удастся прилечь.

Он опять снял телефонную трубку и попросил разбудить его без четверти шесть.

Как только голова утонула в подушке, он поднес руку к глазам. Даже через ткань рукава Мэтлок почувствовал, какая у него отросла щетина. Придется пойти в парикмахерскую, и еще он оставил свой чемодан в машине. Мэтлок настолько устал и был поглощен своими мыслями, что забыл захватить его в номер.

* * *

Три коротких, резких телефонных звонка: служба «Шератона» выполнила его просьбу. Было ровно без четверти шесть. Через пятнадцать минут раздался еще один звонок — на сей раз более длинный, нормальный. Звонил Говард Стоктон.