Книга В России жить не запретишь - Сергей Донской

– Гах, – прошептал боевик, душа которого вырвалась на свободу, чтобы устремиться в населенные гуриями сады вечных наслаждений.

Не позволяя обмякшему телу упасть, Бондарь вытащил нож, вытер его о мохнатый веер чужой бороды, а потом уж поволок мертвеца к камням, за которыми скрывался перед началом схватки. Уповать на то, что приближающийся отряд не заметит потери двух бойцов, было глупо, но стоило хотя бы попытаться выиграть время. Оно, время, неумолимо отсчитывало секунды. Алиса стояла как вкопанная, позабыв, кто она такая и что здесь делает. Щелкнув перед ее носом пальцами, Бондарь ринулся ко второму трупу, выдернул его из воды, как тряпичную куклу, взвалил на плечо, побежал к валунам.

– Уходим, – произнес он одними губами, избавившись от ноши.

Вышедшая из ступора Алиса закивала головой и сорвалась с места, смешно выбрасывая ноги в стороны. Бондарь устремился следом, но спутница, пробежав несколько метров, неожиданно остановилась.

– Рубаха, – пробормотала она, скрещивая руки на груди.

«Нет, боже, нет», – взмолился Бондарь. Голоса чеченских боевиков звучали уже совсем рядом. Было отчетливо слышно, как хрустят сухие сучья под их ногами, как шуршит раздвигаемая ими листва. Они пока гоготали каким-то своим шуткам, не подозревая о том, что происходит в нескольких десятках метров, но Алиса уже повернула обратно, не разбирая дороги, не замечая яростной жестикуляции Бондаря.

– Не сметь! – выдохнул он, попытавшись поймать девушку за плечо, но она увернулась, а потом было уже поздно. Шлепая ботинками по мелководью, Алиса выбралась на другой берег, и эти дополнительные секунды решили все. Ее заметили. Бондаря, поймавшего ее за руку, заметили тоже. Не было ни окриков, ни удивленных возгласов. Просто голоса идущих по склону боевиков внезапно смолкли, все разом. Как будто их отрезали. Осталась лишь гнетущая тишина, продлившаяся очень и очень недолго.

* * *

Думп! Первый выстрел прозвучал как бы понарошку. Словно пальнули для острастки или случайно. Однако через пару секунд все ущелье гремело раскатами трескучих очередей, выпускаемых со склона вниз, сквозь зеленый занавес листвы. Рр-ра-та-та-та-та!!! К счастью для беглецов, стрельба велась беспорядочно, наугад, вслепую. Будто гурьбе новобранцев выдали оружие и позволили им палить в свое удовольствие, не жалея патронов. Лишь две пули булькнули в ручье, но и те вряд ли были прицельными.

– Наверх! – Бондарь жестом указал Алисе направление бега, после чего, пропустив ее вперед, приостановился, целясь под кроны деревьев, между которыми уже мелькали бегущие фигуры. Оживший автомат задрожал в его руках, словно отбойный молоток. Самые резвые преследователи взвыли в две глотки, кубарем покатившись по склону, а остальные только усилили ответный огонь. Идиоты, подумал Бондарь, ретируясь из простреливаемой зоны. Судя по характерному звучанию рикошетящих кусочков металла, многие из боевиков стреляли ультрасовременными пулями со смещенным центром тяжести. Такая, попав в палец, не просто оторвет его, а вопьется в руку, пробуравит ее до самого плеча и, намотав на себя лохмотья плоти, выйдет где-нибудь под лопаткой. Однако пользоваться такими боеприпасами в лесу – самоубийству подобно. Каждый сучок, каждая веточка способны изменить траекторию полета пули, отбросить ее в противоположном направлении. Это не на открытой местности по ясно видимым мишеням палить.

Позади раздался исполненный боли крик, хотя Бондарь пока что не отстреливался. Надо полагать, кто-то из боевиков таки умудрился покалечить либо себя, либо кого-то из товарищей по оружию. Сразу после этого огонь начал слабеть и вскоре стих совсем, зато голоса преследователей сделались громче и отчетливее. Самые рьяные из них орали классическое «Аллах акбар», остальные просто ругались: кто по-чеченски, кто по– арабски, кто вообще по-русски. Интернационалисты хреновы, подумал Бондарь, помогая Алисе карабкаться наверх. Где-то там, за лесом, их ждало солнце, которое, конечно же, не встретит беглецов выстрелами в упор. Но туда надо было еще добраться, а оттуда – выбраться. Почти невыполнимая задача, учитывая физическую подготовку Алисы и увеличивающуюся крутизну подъема.

– Дальше сама! – крикнул ей Бондарь.

– А ты?

– Вперед! Я догоню.

Беспорядочно размахивая злополучной рубахой, Алиса снова полезла вверх. Из-под ее ног катились каменистые осыпи, из ее груди вырывались судорожные стоны, напоминающие всхлипы. Долго такого темпа она не выдержит. Это не из клуба в клуб порхать с веселой компанией. Бондарь расстегнул подсумок с гранатами, вглядываясь вниз, откуда, мелькая между стволами, наползали боевики, разбившиеся на два отряда, чтобы зажать добычу в клещи. Бой был неизбежен. Совершенно ненужный, опасный, неравный бой, шум от которого уже разнесся по всей округе. Что ж, терять было нечего, кроме жизни. Двух жизней. Своей и чужой, которую взялся спасать Бондарь.

– Из России, с любовью, – прохрипел он, метая вниз ребристое яйцо первой гранаты со снятой чекой. Два гостинца полетели налево, два – направо. Каждой твари по паре, мысленно прокомментировал Бондарь, когда загремели взрывы, перемежаемые паническими воплями преследователей. Сами они не имели возможности добросить гранаты до занимающего стратегическую высоту противника, поэтому просто возобновили огонь, который показался Бондарю значительно более жидким, чем в начале погони. Осколочные «Ф-1» неплохо проредили ряды боевиков.

Подмывало добавить еще парочку «киндер– сюрпризов», но их следовало приберечь на закуску. Не дожидаясь, пока преследователи определят его местонахождение, Бондарь снова побежал наверх, безошибочно отыскивая уступы природных ступенек, от которых было удобно отталкиваться подошвами. Когда он настиг Алису, она уже не просто помогала себе руками, а ползла на четвереньках, сопя, как самый шумный, самый медлительный в мире паровоз. Автомата при ней не было – куда-то подевался во время панического отступления, – зато проклятая рубаха волочилась следом, словно от ее наличия зависело Алисино будущее.

– У «чехов» мешок с крысами, – придумал на ходу Бондарь, поравнявшийся с девушкой.

– За… зачем? – пропыхтела она.

– Сунут в мешок по пояс, завяжут…

– И что?

– Крысам придется прогрызать себе выход. Догадываешься, через какие органы тела?

При этих словах у Алисы открылось то, что называется в спорте вторым дыханием. Повизгивая, как если бы зубастые твари уже подбирались к ее нежной плоти, она набрала вполне приличную скорость, яростно продираясь сквозь заросли, сминая кусты, кроша ногами трухлявый валежник. Боевики не отставали, хотя опять временно прекратили бесполезную стрельбу. Лишь прерывистое дыхание многих людей оглашало лес – странный, противоестественный, угрожающий шум на фоне беззаботных дробей дятла да птичьего щебета.

– Не останавливайся! – крикнул Бондарь Алисе, переводя автомат в режим одиночной стрельбы. – Продолжай в том же духе… Крысы!

До вершины гребня оставалось метров сто, всякий беглец постарался бы поскорее добраться туда, чтобы затеряться в чаще, сбежав вниз, но Бондарь не был всяким. Он прекрасно знал, что чеченцы легко возьмут след, маскировать который некогда. И еще он знал, как полезно действовать порой вопреки логике, наперекор здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Укрывшись за упавшим стволом, Бондарь вскинул автомат и превратился в его дополнение, чутко реагирующее на каждое постороннее движение в пределах досягаемости пуль. Банг! Сраженный горец всплеснул руками и покатился под откос, увлекаемый вниз своим рюкзаком, набитым боеприпасами. Банг! Лопнула неосторожно высунувшаяся из-за дерева лохматая башка. Банг! Пораженную пулей физиономию перекорежило, как восковую маску, попавшую в огонь. Банг… банг… банг… Ни одного промаха, ни одной пули, выпущенной напрасно.