Книга Последнее лето - Елена Арсеньева

Нет, не может быть. Это не он , не он , не он , он не могсюда прийти, это же слишком опасно!

Неужели?.. Вот сейчас он в спальне Лидии. И больше никогорядом, некого позвать на помощь. Если и есть опасность, то лишь для нее.

Нет, это не он … Кудрей нет, вот что. Не он!

– Если вы дверью ошиблись, то сейчас самое времяисправить ошибку, – глухо проговорила Лидия, цепляясь за последние остаткисамообладания. – Выйдите, пожалуйста. Вы меня слышали? Подите вон!

Даже самый наглый гость после такого окрика вышел бы,конечно. Самый наглый – только не этот…

Развалился в кресле, поглядел в упор:

– Уйду, когда захочу.

Сердце у Лидии словно ухнуло куда-то, в груди стало холоднои пусто, когда яркая синева проблеснула меж насмешливо прищуренных век.

Он …

«Вот и смерть твоя пришла», – произнес где-то вдаличей-то безнадежный голос. Это она сама сказала, Лидия? Или кто-то подсказал,подготовил к тому, что сейчас неминуемо произойдет? Ножи из рукава визитки… тузкозырный…

– Вы, вы… – пробормотала, не слыша своего севшегоголоса. – Это вы?!

– Узнала, – кивнул Бориска. – Вот и хорошо. Ятак и думал, что ты меня сразу узнаешь, как увидишь. Нарочно проверить пришел.Вот – проверил. Значит…

– Значит… что? – всхлипнула Лидия, прижимая рукико рту и в бессильном ужасе кусая пальцы. – Убьете меня теперь? Не надо,не надо, послушайте, не надо! Я же никому ничего не сказала!

– Ну, как могло такое быть? – недоверчивопроговорил Бориска. – Ты же на меня долго пялилась, должна быларазглядеть. А тут вокруг тебя Смольников крутился, я сам видел. Выспрашивал обомне?

– Ну да, конечно, – закивала Лидия, –крутился, выспрашивал. Ну и что? Я никому ни слова не сказала ни Смольникову,ни мужу своему. От встреч со следователем отказывалась. Я вас не выдала нисловом, ни словечком, клянусь!

Ей в самом деле казалось сейчас, что она вообще ничего неоткрыла Смольникову. Внешность не описала… Имя назвала? Ну, это ерунда,наверняка «Бориска» – не настоящее его имя. Ничего Смольников от нее не узнал!

– И мужу не сказала? – Бориска недоверчиво покачалголовой. – Да разве могут быть от мужа секреты? Или вы плохо живете?

– Мы? Хорошо, хорошо живем, – пробормоталаЛидия. – Почему плохо? Хорошо!

– Любит тебя муж? Спите небось вместе, а не врозь, какиные господа?

Ничего не соображая, Лидия истово кивала.

– Значит, что, будет твой мужик по тебегоревать? – участливо спросил Бориска. – Как думаешь?

Мгновение Лидия смотрела на него, потом рухнула на колени,да так, что гул по комнате прошел и ноги заломило, но она ничего нечувствовала, кроме холодного ужаса надвигающейся смерти.

– Ты убить меня пришел, но ты меня не убивай, ненадо… – забормотала бессвязно.

– Ну, может, и не убью, – вдруг усмехнулсяБориска, но глаза его были холодны. Глумливой была усмешка,издевательской! – Я не решил еще. Может, и не убью… Только ты меня попросихорошенько, ладно?

Лидия смотрела на него снизу вверх, ломала ледяные пальцы. Ине верила ушам своим…

Что это такое? Что происходит? Правду говорят, будто все вжизни повторяется? С ней уже было такое раньше – она точно так же стояла наколенях перед мужчиной и умоляла его о пощаде, а он смотрел на нее, усмехался иговорил: «А вы меня попросите, Лидия Николаевна, хорошенько попросите! Умоляйтеменя!»

Два года назад… Они тогда жили в Петербурге…

Танюше исполнилось тринадцать, Олегу – пятнадцать. Сынувзяли репетитора по математике и физике. Олежка – прирожденный гуманитарий,сочинения лучше всех в классе писал, историк его заслушивался, по языкам, пустьдаже мертвым, круглые пятерки, а дойдет дело до точных наук – и все, лопалсяумный мальчик, словно мыльный пузырь.

Никита неистовствовал: сын Шатилова – в литераторы пойдет? Вдекаденты-с? Нет, только в Политехнический! По стопам отца! Чтобы дельныминженером стать! Страшно орал на Олега за каждую тройку, а уж двойки-то и вовсебыло невозможно принести, кулаками махать начинал. Лидия в свое время отучиласькое-как в провинциальной частной гимназии да и забыла благополучно про товремя, Никита же Ильич окончил в свое время реальное училище с золотой медальюи никому про это не позволял забыть.

У Олега при одном упоминании Политехнического институтаначинались судороги. Однако он был мальчик умный и понимал, что за два года,оставшиеся до окончания гимназии, всякое может произойти, глядишь, они слюбящей маменькой и переупрямят упрямца-папеньку. Как в той сказке: или шахумрет, или ишак заговорит. При этом Олег прекрасно понимал, что никуда его не примут,даже на желанный исторический факультет университета, если в аттестате пофизике и математике будут тройки. Он готов был заниматься, зубрить!

Приятель посоветовал Шатиловым бывшего репетитора своихподросших сыновей. Мальчики блестяще сдали экзамены благодаря этому студентувыпускного курса Политехнического института. «У него и самого блестящие знания,при том приятные манеры, хоть он из бедных мещан. В разговоре ловок. У нас жилкак член семьи… Да, молодой человек очень недостаточен, хорошо бы его взять состолом и жильем, тогда и плата за уроки будет куда меньше, совершенносимволическая. А он вам заодно и Танюшку подтянет, она ведь тоже не сильна вточных науках?» – говорил приятель.

Конечно, лучшей рекомендацией для Никиты Ильича было то, чтоЛаврентий оказался одним из светил своего выпускного курса. Пожелали увидеть.Думали, заявится увалень с Охты, а пришел – весь точеный, черный, похожий наитальянца, вернее, испанца, потому что у итальянцев глаза томные, голубиные, ау этого были узкие, острые – ножи, а не глаза. Так и резал ими!

Хосе, Эскамильо, Дон Жуан… Нет, скорее статуя Командора,потому что будущий репетитор оказался очень молчалив.

Лаврентий Кораблев (никаких Лавриков или Лариков новыйдомашний учитель не признавал, только полное имя, желательно с отчеством –Лаврентьевич, но Шатиловы языка ломать не пожелали, звали только по имени)держался и впрямь прилично, за столом вилки с ножом не путал, хлеб на скатертьне крошил, из ложки не «сарбал». Что еще нужно от домашнего учителя? А главное,с Олегом в считаное время произошла сущая метаморфоза: пятерки стал приноситьодну за одной вместо прежних, с трудом натянутых троек! Никита резко подобрел…