Книга Москва – Питер - Ольга Станиславовна Назарова

возмущением:

-Зверрррское безобразие! Как он мог! Приволок меня в какой-то совершенно дикий дом! Ну, разве это нормально, когда все кричат, орут, воняют так, что приличной кошке чихается до стука подбородком об пол? Когда даже в шкафах на кошку нападают всякие странные штуки и застревают в когтях? А главное-то, главное! – Мурьяна возмущённо фыркала. – Подлая клевета той противной дефффицы! – она вспомнила о Вере и снова начала натирать нос, пострадавший от навязчивого запаха Кензо. – Я орала? Я мяукала? Да как она могла такое говорить? Сама влезла в комнату моего Мяукса, сама ныряла во все шкаффффаааааАПЧХИ! – чихание прервало поток котокритики, правда, ненадолго! – Так могут себя вести только кошки! Она что, возомнила себя подобной мне?

Мурьяна возмущалась до самого дома и утешилась только у кактуса – всегда приятно, когда есть кому излить душу! Недавнее кактусовое преступление было забыто, и Мурьяна в упоении рассказывала ему о возмутительнейших особах, которые смеют причислять себя к абсолютному совершенству – кошкам.

Кактус, который всегда был убеждён, что верх совершенства в мире – это кактусы, скромно молчал, ведь всем известно, что болтливую кошку не переспорить!

Макс, Мила и Елизавета Петровна отправились в уютное питерское кафе, где прекрасно проводили время, в доме академика Антон и Марина изображали хор из греческой трагедии, активно мешая академику разрабатывать меры по обезвреживанию возможного отравителя, а Вера тихонько выскользнула из дома и через дальнюю калитку отправилась по дороге, где она сегодня уже проходила.

– Только недавно утром было… А столько всего случилось! Словно год прошёл! – думала она, легко шагая по жёлтой листве, щедро позолотившей дорогу. – Да, я пойду туда, если меня пригласят! – она решила, что Елизавета не похожа на пустословного человека. – Пойду и буду заниматься тем, что мне нравится и так, как я могу! Да, понятно, что легко мне не будет, но уж и хуже, чем сейчас точно не станет!

Расстроенного владельца конюшни она заметила не сразу, для него с утра тоже, кажется, прошло много времени, и всё это время он провёл не очень-то хорошо!

– Вы ещё хотите прокатиться? – невесело уточнил он у противной девицы, которая уже приходила утром.

– Нет, я просто гуляла! – Вера отошла уже прилично далеко, а потом, сама не зная почему, обернулась.

Мужчина опустился на стволик берёзы, положенный как скамья, неловким жестом схватился за голову, и кажется, даже покачивался слегка.

Нет, утром бы Вера и не подумала вернуться… В конце концов, какое ей дело до какого-то конюха, пусть даже владеющего небольшой конюшней? Но с утра уже прошли годы и столетия!

– Ээээ, у вас что-то случилось? – уточнила она, подходя к нему.

– Да! Да, случилось! Я не могу выкупить ещё одну! Я выскреб уже всё, что можно, забрал четырёх, но больше у меня нет, и кредит мне не дадут – я за конюшню плачу и платить мне ещё прилично, а деньги нужны срочно, иначе её на колбасу пустят!

Начало речи Веру отрезвило – чего она полезла-то? Денег многим не хватает… Сейчас ещё просить начнёт, чего доброго! Она уже сделала шаг назад, когда услышала про колбасу.

– Не поняла… Кого на колбасу? – озадаченно спросила Вера.

– Лошадь, конечно! Она красавица, донская, породистая, молоденькая, а её на мясокомбинат! По весу! Понимаете, по весу сдавать будут! Да, она неухоженная, конечно, они там все стояли по брюхо в навозе, но это же поправимо! А! Да что я говорю! У неё срок до вечера и всё!

Он посмотрел на темнеющее небо и тихо продолжил. – Уже всё…

Вера только глазами хлопала. Нет, верхом-то она ездила, конечно, но это было по настоянию родителей – для улучшения осанки. К лошадям никаких особых чувств она не испытывала, кроме недовольства тем, что они такие широкие – сидеть странно. В конюшне ни с кем особо не общалась, почитая это ниже своего достоинства, поэтому, о том, как в разорившихся конюшнях избавляются от лошадей и близко не слышала!

– Вы что? Вы серьёзно? Как можно это… – Вера вдруг вспомнила первую лошадь, с которой познакомилась. Нет, не в конюшне – в парке. Маленькой Вере она казалась огромной, но такой доброй! Она очень аккуратно брала с ладони куски сахара и морковь, ласково поглядывала на Веру большим карим глазом и вздыхала. Вере казалось, что вздыхала лошадь потому, что моркови много, а сахара мало, поэтому в следующий раз лакомства приносили больше.

– Много лет не вспоминала, а сейчас так ясно… – машинально подумалось ей.

Мысль о том, что кто-то может обидеть такую лошадь, привела Веру в состояние холодной ярости.

– Сколько? – коротко уточнила она.

– Чего сколько?

– Денег, конечно! И как заплатить? И куда потом ставить? Да чего вы тут сидите-то? А? Да вставайте же!

– Зачем? – опешил её собеседник.

Вера сузила глаза, набрала побольше воздуха в грудь и заявила, чётко выговаривая каждое слово:

– Я хочу купить лошадь! Ту, которую должны на колбасу… да что опять-то? Что вы так на меня смотрите, словно у меня крылья выросли? Быстрее давайте! Кому звонить, как оплатить?

Мужчина схватился за карман куртки, вылавливая оттуда смартфон, чуть не уронил его в лужу, торопливо выбрал нужный контакт.

– Вы всерьёз? Нет, правда? Только это дорого!

– Сколько? – Вера неплохо зарабатывала, плюс деньги постоянно подкидывали родители и дед, так что проблем с финансами у неё не было.

– Девяносто пять… – он опасливо покосился на девицу, ожидая от неё крика или возмущения. Возмущение он получил, конечно, а как же!

– Да что вы замерли? Набирайте! – рявкнула Вера, прямо шкурой чувствуя, как тикают невидимые часы и уплывают в вечернее небо минуты, решающие лошадиную судьбу.

– Но деньги…

– Слушайте, я вас сейчас с берёзы скину прямо в эту лужу! Если я сказала, что покупаю, значит, могу себе это позволить! Но если вы опоздаете из-за пустых разговоров, я не знаю, что с вами сделаю!

Они не опоздали… Золотистая донская кобылка Златка дождалась и спасения, и хозяйку, а замотанный, но донельзя счастливый Артём – владелец конюшни, новую постоялицу.

– Ну и деееень у нас! – бормотал Артём, уже в темноте выруливая с прицепом-коневозкой в открытые ворота, откуда только недавно выбежал в полном отчаянии.

– Да вы даже себе не представляете, какой! Какой замечательный у нас день! – Вера вспомнила свою сегодняшнюю спасительницу Елизавету и хмыкнула, – Она ведь так толком и не сказала, почему мне помогла. Хотя, наверное, я и сама уже поняла – просто меня пожалела!

Вера смотрела, как из коневозки выводят худую, жутко грязную Златку и кивнула сама себе, –