Книга My black rose - Саун Грейв

мне. Она будет красива и все охнут, когда она придет забирать. Все будут хотеть, чтобы она забрала их, а она заберёт именно меня. И меня одного. И она меня будет любить. Будет любить и заботиться обо мне как о родном… У меня будет мама… Мама…"

В ту ночь Тому снился странный сон. Он сидел в парке, смотря на уток в пруду, когда вдруг увидел вдалеке какую-то смутно-знакомую фигуру. Ему казалось, что уже когда-то видел ее, но не мог вспомнить где именно. А может это был лишь обман и он хотел, чтобы эта фигура была тем, кем не являлась. Ноги сами понесли Реддла вперёд по парку и, прежде чем он осознал что делает, он уже держал за руку женщину. Она была красива: черные вьющиеся волосы, приятное лицо с мягкими чертами, нежная и ласковая улыбка.

— Вы моя мама? — сорвалось с губ Тома. Ему захотелось, чтобы она сказала "да", очень захотелось.

— Нет, милый. Ты потерял свою маму? — Женщина присела, взяв маленькие ладошки Тома в свои руки и тепло ему улыбнулась. — Давай я помогу тебе найти ее?

— Нет, не нужно. — Мальчик растерялся, смотря на женщину.

Почему она так говорит? Она же точно его мама. Только мамы могут смотреть с такой нежностью и улыбаться так тепло и ласково. Только у мам такие теплые руки и только с ними бывает так спокойно. Так почему же? Мальчик подступил на шаг и крепко обнял женщину, запуская пальцы в ее мягкие черные кудри, вдыхая тонкий, еле уловимый аромат роз. И тихо, почти неслышно, словно бы боясь, что эти слова могут куда-то улететь, прошептал:

— Лучше Вы будьте моей мамой.

— О, твоей мамой? Хорошо! — женщина мягко рассмеялась и тоже обняла Тома, поднимаясь и поднимая мальчишку на руках. — Что ж, тогда, идём домой?

— Да. Идём. — Реддл кивнул, всё никак не выпуская женщину, крепко обнимая ее, словно бы она могла исчезнуть в любую минуту.

Они медленно вышли из парка и направились по городской улице. Постепенно улица сменилась лесом, затем полями, а когда Том открыл глаза, то они оказались около небольшого, но явно богатого поместья…

Вдруг кто-то закричал. Пронзительно, громко. Реддл резко сел на кровати, осматриваясь по сторонам. Кричали мальчишки в комнате, а вся комната, нет, весь приют и вся земля дрожали.

— Это просто землетрясение! Успокойтесь! — Крикнула одна из нянечек, заглянув в спальню.

Не прошло и минуты, как всё перестало дрожать. Ребята начали шумно переговариваться, обсуждая тряску, а Том упал на постель, повернув голову на бок и посмотрев на календарь на столе. Приподнявшись, он оторвал листок, убирая его в ящик стола, открывая на календаре новую дату "12 августа 1931"

***

— О чем думаешь, Том? — Роза коснулась ладонью плеча сына, что почти дремал на диване в гостиной.

Это было в рождественские каникулы и Том приехал домой. Рождественский бал и день рождения были давно отпразднованны большими шумными компаниями, с подарками и шумными танцами. Наступил январь и все могли немного отдохнуть, как от учебы, так и от праздников.

— Просто вспомнил… Один странный сон, что приснился мне в детстве. — Том сонно сощурил глаза на огонь и, почувствовав, что женщина присела рядом, повалился на ее плечо, блаженно прикрывая глаза. — Ещё когда я был в приюте.

— И что же это за сон? — Розамунд обняла сына за плечи и мальчик устроился поудобнее, словно бы собирался спать на плече у приемной матери.

— Мне было лет пять. Не помню почему, но когда я ложился спать, я был очень зол и обижен. А когда уснул, то видел странный сон: я сидел в центральном парке Лондона, смотрел на уток. А потом увидел женщину. Она, знаете, мадам, была чем-то похожа на Вас, но в то же время была совершенно другой. Я попросил ее стать моей мамой и она согласилась и забрала меня домой.

Том замолчал, заново в голове вспоминая тот сон. Розамунд тоже молчала, чувствуя себя очень странно, чувство какого-то дежавю, словно бы она уже когда-то слышала эту историю. Может, Том уже рассказывал ее? Розамунд крепче обняла сына, губами прижавшись к его макушке, а Том вновь заговорил:

— А самое забавное, что через полгода пришли Вы. Когда я Вас увидел, то замер и не мог пошевелиться, словно бы онемел. И, когда вы пришли, я был уверен, что заберёте Вы именно меня.

— Правда? — Розамунд улыбнулась, посмотрев на Тома, что так и сидел, закрыв глаза.

— Да. В вас было что-то… Такое же как и во мне. Волшебное? Не знаю. А может просто я очень хотел, чтобы мой сон оказался правдой.

— Знаешь, Том, люди часто говорят: если чего-то хочешь, оно обязательно сбудется. Видимо ты очень захотел.

— И ничуть не жалею. Спасибо, что забрали меня, мадам.

— Я не могла поступить иначе, — Роза провела ладонью по щеке мальчика и тот довольно зажмурился, улыбнувшись. Женщина тихо вздохнула, переводя взгляд на огонь. — Знаешь, Том, осенью кое-что случилось… Я не стала тебе писать, не хотела волновать тебя.

— Вы о зеркале? — Мальчик приоткрыл глаза, через ресницы смотря на пляшущие языки пламени в камине.

— Откуда ты знаешь?

— Кеннет рассказал. Услышал разговор отца с мистером Блэком.

— Ох, вот как. — Розамунд тихо хмыкнула, беря ладонь Тома в свою и начиная вырисовывать пальцем на его руке узоры, просто так, без особого смысла. — Не умеют они язык за зубами держать, а?

— И не говорите. — Том слабо рассмеялся, но затем вновь стал серьезным. — Это правда, что вы больше не сможете иметь детей?

— Да.

— Мне жаль, мадам.

— Правда? Ты хотел бы младшего брата или сестру? — Женщина изогнула бровь, удивлённо посмотрев на Тома. Тот помолчал пару секунд, но затем неопределенно пожал плечами. Розамунд улыбнулась. — А я, Том, не жалею. У меня есть прекрасный сын, а других детей мне и не надо.

— Почему? — на этот раз удивился Том. Он поднял голову с плеча матери и вопросительно взглянул на нее.

— М, не знаю. Наверное, это чувство возникло из-за того, что мы с Роджером очень хотели совместных детей. А потеряв его я потеряла и это желание. Так же как потеряла желание иметь детей с каким-либо мужчиной. — Роза грустно улыбнулась и опережая вопрос добавила. — Ты — совсем другое дело.

— А как же мистер Эйвери? Мне казалось, что вы с ним… Близки.

— Ох, Том, ты действительно хочешь это обсудить? — Роза улыбнулась, а Том заметил на ее щеках лёгкий румянец и кивнул. — Ну, у нас с Каллумом не совсем обычные