Книга Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Питер Гуральник

вылез из салона своего старого «Линкольна». Он пригласил Элвиса пойти посмотреть игру, Элвис последовал за автобусом в Бартлет и по окончании игры спросил Реда, не хочет ли тот сходить на выступление, которое он дает в следующие выходные. Ред сопровождал его на шоу, которые проходили по выходным, до конца учебного года.

Элвису нравилось, что Ред был рядом. Это придавало ему уверенности, да и Ред хорошо ладил со Скотти и Биллом. Тем не менее Элвис все еще чувствовал себя неуютно в Мемфисе, так как ему казалось, что люди превозносят его больше, чем он того заслуживает: что он как будто бы постоянно находится на сцене. Он никогда не мог чувствовать себя абсолютно раскованным, быть самим собой. Он становился городской знаменитостью и не знал, как себя вести. Восьмого ноября, когда они играли в Мемфисе, Элвис сфотографировался с майором Тоби. «Он обязательно заглянет в газеты, — сказал Гай Лански, — он беспокоится насчет того, что о нем напишут». Ронни Смит вспоминал, как он однажды столкнулся с Элвисом в WHHM, и тот сказал: «Эй, Ронни, я покажу тебе свой новый «Кадиллак». Мы зашли в лифт, спустились вниз. Обойдя стоянку, пошли дальше, пока не оказались перед телефонной компанией. Там был припаркован его старый «Линкольн»! Случалось, бывшие друзья Элвиса проходили мимо него, и он не мог понять, то ли они насмехаются над ним, то ли они его не одобряют, то ли каким–то образом чувствуют, что он поднялся выше, чем они.

В Шривпорте все обстояло иначе. Он словно был другим человеком, он мог создать себе совершенно новый имидж, и никто не пытался вернуть его к прошлому. В Шривпорте девушки делали все возможное, чтобы приблизиться к нему. Элвис, Скотти и Билл вернулись в Шривпорт через неделю после того, как туда прибыли Глэдис и Вернон. Они задержались в мотеле Al–lda в Bossier City, рядом с рекой. Как только ребята приехали, девушки начали показываться, словно почувствовали их присутствие. Ребенку, который за свои девятнадцать лет едва ли хоть одну ночь провел вне дома, все происходящее напоминало поездку в летний лагерь: он всегда любил флиртовать с девушками, любил заигрывать с ними и дразнить их. Но теперь вокруг не было никого, кто бы мог следить, чтобы это не зашло слишком далеко. Да и сами девушки не слишком об этом заботились. Во время своих выступлений Элвис черпал в зрительном зале уверенность и, когда встречал кого–нибудь, кто ему правился, начинал вести себя вызывающе, пока не обратит на себя внимание. Обнимая одновременно двух девушек, он притворялся пьяным, хотя все знали, что он не пил. «Он был обычным подростком, — говорил Скотти. — Довольно диким, но скорее озорным. Он любил шалости и розыгрыши. Нам приходилось почти силком вытаскивать его из кровати. Его родители были очень заботливыми. Случалось, мать Элвиса отводила мня в сторону и говорила: «Присматривай за моим мальчиком. Проследи, чтобы он кушал. Смотри, чтобы он…» — ну, вы понимаете, о чем я, типичная материнская болтовня. Но это все время сваливалось на меня. Элвис, казалось, не возражал. Вокруг этого не поднималось никакого шума, он действительно любил свою мать. Он был типичным маменькиным сынком. Что еще можно о нем сказать? Очень застенчивый — он гораздо уверенней чувствовал себя, сидя с гитарой, чем в разговоре с вами. Билл и я обычно брали разговор на себя, но он также мог быть и экстравертом. Знаете, я побывал везде, а он ни разу не выезжал за пределы города. Он наблюдал и изучал, я никогда ему ничего не говорил, потому что в основном мы общались без слов — но если он чего–то не знал, то только потому, что никто ему об этом не рассказал. Когда Элвис приехал в Шривпорт, он просто бегал вокруг, светясь от бездумной радости.

Вместе с Мерлом Килгором он засиживался в кафе «Мюриэль» на Маркет–стрит, напротив офисов «Хайрайд». Порой они могли сидеть там часами, закусывая гамбургерами, болтая о музыке и глазея на девушек».

«Он напоминал мне Хэнка Уильямса, — сказал Мерл, который познакомился с Уильямсом в четырнадцатилетием возрасте и чье преклонение перед своим кумиром не знало границ. — Что–то в его глазах. Он задавал вам один вопрос, но его глаза спрашивали о другом. Такой был взгляд. Он ждал ответа, а в глазах все еще был вопрос. Это было только у Хэнка и у Элвиса». Иногда Мерл и Пресли ходили к автобусной остановке поиграть в пинбол с Тибби Эдиардсом или останавливались около музыкального магазина Стэна, чтобы послушать композиции в стиле ритм–энд–блюз. Ешь когда хочешь, спи когда хочешь, девушки кружат вокруг тебя — мечта тинейджера. Каждый вечер Элвис звонил домой и разговаривал с матерью, часто звонил и Дикси, чтобы напомнить о своей неугасающей любви. Но тем не менее он был свободен делать все, что ему заблагорассудится.

Как–то ночью они работали в клубе Lake Cliff, где обычно выступали Хут и Керли. Элвис заинтересовался очаровательной дочерью Хута, Мэри Элис, но немного нервничал по поводу предстоящего разговора с Хутом, который играл в Indian Love Call Слима Уитмана. Он хотел попросить у него разрешения сходить куда–нибудь с Мэри Элис. Выступление в Lake Cliff обернулось чем–то вроде шутки. Хут и Керли играли там шесть лет и должны были выступать следующими, но, к сожалению, они еще не знали, что этой ночью играть в Lake Cliff им не суждено, и если они не бросались вещами, то творили нечто подобное. К концу первого отделения клуб практически опустел, и, по мнению Скотта, это был полный провал.

Основываясь на энтузиазме Тиллмана Фрэнкса и его обещаниях дать им работу, они обосновались в гостинице Al–lda с намерением пробыть там две недели до середины ноября. Однако они не были поставлены в известность, что Тиллман вдруг стал персоной нон грата. Это было для них крахом. По образному выражению Скотта, они чувствовали себя робинзонами на необитаемом острове — без денег, чтобы оплатить счета в отеле и заправить машину, чтобы добраться до Мемфиса. Единственное, что их спасло в эти дни, так это работа, которую им подбросил Пэппи Ковингтон, в Глэдвойтере и Техасе, находившихся примерно в шестидесяти милях к западу от Шривпорта.

Пэппи позвонил Тому Периману, пробивному малому, который приобрел известность в Глэйдвотере на радиостанции KSIJ, где он работал с 1949 года. Вдобавок к работе диджея он имел опыт работы инженера, диктора, спортивного обозревателя, менеджера по торговле, режиссера программ, а также