Книга Соб@чий глюк - Павел Гигаури

– Давайте оставим обиды на попозже. А пока ясно одно – что вы не готовы расстаться. У вас есть естественная потребность друг в друге. И это та основа, на которой мы будем строить нашу сессию, – подвел некоторый итог Карл Маркс с хвостиком. – А теперь давайте вернемся в прошлое, вспомните, как начинались ваши отношения, как оно было тогда, много лет назад. Кто начнет?

– Пусть Артем начинает. Он первый заговорил со мной, – сказала Светка уверенно.

– Вот, все свалила на меня. Я плохо помню детали, была какая-то пьянка где-то у кого-то, меня ребята притащили туда, а я не пью, не курю – мне было как-то неуютно. Но смотрю – классная телка, я подкатил к ней, слово за слово, и все как-то пошло.

– Не очень романтично вы рассказываете, – посетовал Карл Маркс, – что вас в ней поразило или привлекло по сравнению с остальными вашими девушками?

– Она была моя первая девушка, – ответил я.

– То есть как? – не понял Макс.

– А так. Это долгая история, – уклонился я от прямого ответа.

– Артем, у нас уйма времени. Именно для долгих историй, – подбодрил меня Карл Маркс. – Расскажите свою длинную историю.

– Что тут рассказывать? В школе я был ботаником, точнее, математиком. Все время на математику, репетиторов, потому что я шел впереди программы, вечерние курсы и прочее, и не было времени на спорт. И школьная шпана меня долбила, деньги отнимала, все как положено. Справедливости ради надо сказать, что я никогда не сдавался добровольно. Деньги есть? Да. Гони сюда! Да, прям сейчас. Бум, в рыло получил, деньги все равно отняли. Но это вопрос принципа. Так что авторитет у меня в школе был ниже плинтуса, какие тут девочки. Девчонки в мою сторону даже не смотрели. Из друзей – один только Игоряша.

– Тот самый Игоряша? – осторожно спросил Карл Маркс.

– Да, он. Игоряша никогда не бодался со шпаной. Деньги есть? Да. Гони сюда! Вот, пожалуйста. Однажды они поймали нас, деньги отняли, но этого им мало показалось. Они скрутили меня, а Игоряше приказали дать мне пендаля или самому получить по рылу.

Светка смотрела на меня полными удивления глазами, она никогда не слышала этой истории, а Маркс замер и, казалось, затаил дыхание, глядя на меня.

– Игоряша отказался и получил по рылу, – закончил я эту часть рассказа.

Маркс одобрительно кивнул.

– Дальше я пошел в школу тхэквондо, и не знаю, чем я занимался больше, математикой или тхэквондо, но к концу одиннадцатого класса я восстановил справедливость, хотя было уже поздно. Девчонки по-прежнему мною не интересовались. А в универе я учился на математике, а какие бабы на математике? И первый курс был тяжелым, надо было как-то перестраиваться, не до баб было. Так, в душе тихонечко вздрочнешь, и на занятия. А на втором курсе все уже как-то образовалось, появилось немного времени. Вот тогда я Светку и встретил.

– А ты помнишь, что ты мне сказал при первой встрече? – растерянно улыбаясь, спросила меня Светка.

– Нет. Не помню.

– Ты подошел ко мне и спросил, как меня зовут, а потом сказал: «Света, пойдем отсюда». Я сказала: «Как же так? Мы только пришли». А ты сказал: «Мы пришли сюда, чтобы встретить друг друга. Мы встретились. Нам здесь делать больше нечего». И мы ушли. Я тогда была в десятом классе и пришла туда с подругой, которая была старше меня. Все было интересно, ребята уже студенты, все казались намного старше, все по-взрослому. Но пробыла я там пятнадцать минут и ушла с второкурсником. И тут началось! – засмеялась Светка.

– И что началось? – спросил Маркс.

– Звонки папе! – сказал я.

– Звонки папе? – не понял Карл Маркс.

– У меня папа был очень строгий и хотел все контролировать. Он постоянно требовал, чтобы я отчитывалась, где я, с кем и что делаю. Мне постоянно приходилось думать о своем алиби. И вот однажды мы очень активно занимаемся любовью, и тут звонит мой папа. Я отвечаю на звонок, а Артем продолжает, не останавливается, я кое-как поговорила с папой, сказала, что у подруги или что-то в этом роде.

А потом Артем мне говорит: слушай, позвони своему папаше еще, меня заводит, когда ты с ним на телефоне и объясняешь, как тяжело ты занимаешься с подругой. Я сначала отказывалась, мол, что я ему скажу и прочее, но потом позвонила, а Артем тащился от этого. И это стало нашей шифровкой – «позвонить папе». Мы могли прилюдно сказать что-то вроде: да, нам надо туда-то и туда-то, но надо еще успеть позвонить папе по дороге.

– Мы попробовали проделать то же самое с моей мамашей, но прокололись. Я сплоховал. Я не мог нормально говорить, дыхание спирало, я неровно дышал, голос срывался, и мамаша просекла! «Артем! Ты чем занимаешься сейчас? Как ты смеешь!» И прочее. С тех пор она невзлюбила Светку до самой глубины души.

– Очень забавно. И как дела шли дальше? – поинтересовался Маркс.

– Я в институте, а Светка еще школьница. Когда Светка закончила школу, я закончил третий курс, начал подрабатывать в ИТ-компании, платили неплохо. Светка поступила в институт, я снял квартиру, и мы начали жить вместе. Ее папаша сходил с ума, хотел меня побить, но у него не получилось. Моя мамаша надрывалась от досады, но нас это не трогало. Помнишь первую поездку вместе? Куда поедем? Она: конечно, в Париж. Бабы есть бабы!

– Макс, знаете, что Артем предложил? Куда поехать?

Макс пожал плечами.

– В Урюпинск!

– Куда?

– В Урюпинск!

– Что, я правда это предложил? – удивился я сам себе.

– Да! Ты сказал, что поездка в Париж – это пошлый стереотип. В Париже только ленивый не был. И потом, что туда ехать, если Париж – праздник, который и так всегда с тобой? А бедный Урюпинск, в который все друг друга посылают, но никто никогда туда не ездит, является на самом деле белым пятном на карте для всех, кто там не живет. И потом, поездка в Урюпинск дешевле! – вспомнила всю подноготную Светка.

– Оригинальничали? Или денег было жалко? – спросил Карл Маркс.

– Если честно, то не помню. Светке голову легко задурить, может, шутил, а может, и вправду хотел. Кто сейчас разберет. Хотя, справедливости ради, в Париже мы были уже несколько раз, а в Урюпинске так и не побывали.

– И как прошла поездка в Париж?

– Ой, замечательно! – воскликнула Светка, горя глазами. – Это было здорово, такой город! Там все как будто с детства знакомо. Мы бродили по улицам дни напролет, и каждое название как поэма: Лувр, Елисейские поля, Нотр-Дам-де-Пари, кораблики по Сене, и шампанское наливают стаканами!

– В этом и оказался подвох. Так купил бутылку – выпил ее, и знаешь меру. Но французы – народ хитрый, они наливают бокал, а за ним еще, и еще, и еще, и если все эти бокалы посчитать, то окажется, что выпил две бутылки. И вот Светик после романтической прогулки по вечернему Парижу потом полночи блевала, обняв унитаз. Романтика! То же самое можно было и в Урюпинске делать.