Книга Найди меня среди шторма - Кира Мон

Когда из-за горизонта выныривает остров, я перестаю улыбаться, а после того как швартую лодку и прохожу по пирсу, в желудке возникает ощущение, как будто все внутренности завязываются узлом. «Суну Джошу в руки его вещи и сразу уйду», – настраиваю себя я. И мы уж точно не будем чокаться шампанским, которое я для него купила.

А если он ничего подобного не планировал, тем лучше.

Еще лучше было бы встретить его до Мэттью, невзирая на то, что от одной идеи внезапно оказаться стоящей напротив Джоша посреди пологих холмов моя нервозность только увеличивается. Однако тогда хотя бы удастся избежать неловкости, которая возникнет, когда я переступлю порог маяка.

К сожалению, желание не сбывается. Я приближаюсь к маяку лишь в сопровождении шума разбивающихся внизу о скалы бурунов и периодического блеяния овцы. Джошу я не сообщала, что выехала. Быть может, я его и вовсе не застану. Возможно, он гуляет где-то по острову. Но вероятнее всего, он сейчас откроет мне дверь.

У меня хотя бы есть время подготовиться, чем я и занимаюсь. Глубоко вдохнув и выдохнув, расправляю плечи, а затем с силой стучу в дверь.

Стены слишком толстые и не пропускают звуки изнутри, поэтому я не знаю, спускается ли уже Джош по ступеням или вообще не слышал мой стук. Если несколько или все двери до кухни закрыты, в этом не было бы ничего удивительного. Вот именно по этой причине и необходимо предупреждать о своем визите.

Через какое-то время я стучусь второй раз, тоже безуспешно.

Черт.

Нехотя достаю из кармана смартфон, собираясь ему позвонить. Как назло, даже гудки не идут, а тотчас включается самый обезличенный автоответчик в мире.

– Вызываемый абонент недоступен…

Сбрасываю вызов.

Черт!

Что теперь?

Можно оставить ему рюкзак прямо под дверью, но в нем по большей части продукты, которые хранятся в холодильнике, а сегодня тепло, как обычно бывает поздним летом… ай, проклятье!

В мрачном настроении приваливаюсь спиной к двери, которая в этот момент распахивается. Взвизгнув, я падаю назад, прямо на руки Джошу.

– Хэй. Вот это сюрприз.

У него на губах играет робкая улыбка, но мгновения оцепенения, в которые я больше ни на что не способна, кроме как обескураженно пялиться на него, растягивает не только она, но и слабый аромат его лосьона после бритья.

Резко высвобождаюсь из его объятий.

– Извини. В смысле… вот твои продукты.

Махнув рукой, указываю на стоящий перед входом рюкзак.

– Зайти не хочешь?

– Нет.

Стоя передо мной вот так, Джош выглядит непривычно молодо, и мне требуется минута, чтобы сообразить почему. Никакого пиджака. Никакой рубашки. Никаких дорогих часов на запястье и элегантных кожаных туфель на ногах. Джош не пробыл здесь и двадцати четырех часов, но, похоже, уже избавился ото всего, что относится к его обычной жизни по ту сторону от Кэйраха. Сейчас он босиком, в свободной светлой футболке, а когда после моего грубого ответа на секунду опускает голову, черные волосы спадают ему на лоб почти до самых глаз. Даже от тщательно уложенной прически ничего не осталось.

– Айрин… знаю, я все испортил… позволь мне хотя бы объяснить?

– Нет.

И отворачиваюсь, пока победу не одержала та мягкая и слабая часть меня, которая из любви к Джошу с удовольствием бы его выслушала, надеясь, что это что-нибудь изменит.

Как будто это возможно.

– Я думал, что ошибся в тебе, – доносится у меня из-за спины.

Простите, что? Я резко разворачиваюсь на каблуках.

– Ты думал, что ошибся во мне? Именно ты? Да это…

Даже не знаю, что это. Абсурд? Вынос мозга?

Джош открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ему произнести ни слова.

– И кто же из нас двоих всегда перед всеми притворяется? Кто постоянно живет в режиме шоумена, кто прикидывался, словно что-то из того, что он утверждал за последние дни, имело значение?

Ведь так и было? Осознание, что я уже не уверена, не наделала ли ложных выводов во всем – в том, что он говорил и как поступал, – вдруг лишь сильнее разжигает мой гнев.

– Эта твоя проблема, что ты ненавидишь свою работу и не можешь быть тем, кто ты есть на самом деле. Вот что я тебе скажу: ты каждую секунду тот, кто ты есть! И в действительности сам решаешь быть таким, никто тебя не заставляет! Возможно, на этих чертовых съемках тебя к чему-то и принуждают, но до и после на тебя ведь не направлена камера, не так ли?

Джош пялится на меня и бледнеет.

– Не надо сейчас рассказывать, что ты во мне ошибся! Если ты считал, что подвернулась отличная возможность завалить в койку одну из своих фанаток, то это было целиком и полностью твое решение! – Я делаю шаг к нему. – Но чисто для сведения: я не вхожу в число твоих фанаток! Четыре недели назад я в принципе о тебе не знала! И мне все равно, знаменитость ты или нет, я просто ненавижу тот факт, что не заметила раньше, какой ты, помимо всего прочего, пустой, мерзкий засранец!

Внезапно Джош хватает меня за запястье и рывком дергает на себя. Мне приходится упереться ему рукой в грудь, чтобы не врезаться.

– Хорошо, сформулирую по-другому, – цедит он сквозь сжатые зубы. – Я ошибся. Когда в порту ты сказала, что смотрела видео со мной и… что делала это по той же причине, что и все остальные женщины… я решил… я решил, так ты хочешь сказать…

– Что? – шиплю ему в лицо, которое находится всего в паре сантиметров от моего. – Насколько неотразимым ты себя вообще считаешь? – Я пытаюсь выдернуть руку из хватки Джоша. – И даже если бы ты оказался прав, все равно было бы самой последней низостью после этого обращаться со мной так заносчиво, и по-хамски, и… и… пусти!

Его пальцы моментально разжимаются, и я быстро отступаю на шаг. Быть так близко к нему… это вызывает во мне чувства, которые не имеют ничего общего со злостью.

– Черт побери, да, ты права! – Джош тоже отшатывается назад. – Это было… я вел себя как засранец. Просто со мной слишком часто это случалось.

– О, прошу прощения! Может, тебя теперь еще и пожалеть за это надо? Ах ты, бедняжка, вечно приходится нырять в постель с женщинами, которые…

– Нет! Нет, я не это имел в виду! Я… ты говоришь, что не знала обо мне еще четыре недели назад, но важнее, что ты не знала обо мне четыре года назад. Прежде чем я…

Джош осекается. Несколько долгих секунд смотрит мимо меня, но не думаю, что он вообще замечает океан, который простирается за моей спиной до самого горизонта.

– Я совершил ошибку, – в результате произносит он, когда вновь переводит взгляд на меня, – и из-за этого кое-что потерял. Мне жаль.

– Да, – говорю я, – мне тоже.

И на этом все.