Книга Невидимка и (сто) одна неприятность - Яна Ясная

— Помнишь ты говорил поискать что-то по истории замка? Ну вот историю я нашла только краткую и в краткой ничего про смерть девушки нет, но! Там еще подробный план Горок был, а на плане — склеп. И я подумала… там в учебнике было написано, помнишь? Что действия призрака привязаны к месту гибели или захоронения. Скорее всего, она тут и погибла, упала с крыши, поэтому нас забросило на крышу, она пыталась объяснить, но что если она не только погибла тут, но была и похоронена тут? Я не знаю, почему она появилась только сейчас, но я много об этом думала, и у меня ощущение, что она умерла очень давно… еще до Горок. А до Горок замок долгое время принадлежал одной семье, и всех членов этой семьи хоронили прямо здесь…

— И как мы будем там ее искать? — Даниэль почему-то энтузиазмом не горел, он разглядывал склеп — небольшой каменный домик, побитые временем статуи ангелов, скрестившие косы над входом — с подозрением.

— Может там портреты есть… или просто по датам рождения и смерти. Наверняка там захоронено не так уж много девушек… просто проверим! Если она не была членом семьи, ее там и нет, но за неимением других вариантов… — и, не удержавшись, я поддела: — Тебе что, страшно? Ну… я могу тебя за ручку подержать!

Лагранж повернул голову и только вздернул бровь, не снисходя до глупых оправданий.

Я  же, окончательно обнаглев (зря что ли мне Мирей диагноз поставила?!) ухватила его за запястье и потащила вперед.

Впрочем, оказавшись внутри, я против воли почувствовала, что мой собственный энтузиазм слегка притупился. Темнота, затхлый воздух и общее мрачное ощущение заглядывающей через плечо смерти...

Тяжелая дверь из железного дерева закрылась за нашими спинами со скрипом — сюда давно никто на заглядывал. Замки и запирающие чары очень этому способствовали.

Какая удача, что у меня с собой оказалась универсальная отмычка: вскрывает замки магические и механические, блокирует сигнальные контуры и грамотно восстанавливает нарушенные периметры… Чудесная, замечательная отмычка в шикарной мускулистой упаковке...

— Ну же, не трусь, седая девочка! Если на нас нападет черная рука или гроб на колесиках — я смогу тебя защитить! — хмыкнул Лагранж, безошибочно уловив перемену в моем настроении.

...упаковке, у которой по сути один-единственный недостаток: паршивый характер!

Я сурово стукнула по лапе, притянувшей меня ко всему этому, мускулистому и шикарному — и мою талию отпустили. Только для того, чтобы сгрести за руку, припоминая мне мое же обещание.

Тусклый светляк взлетел над нашими головами, озарив призрачным неровным светом траурно-помпезное убранство наружного входа, скорбные статуи, подпирающие сводчатый потолок и лестницу вниз, в подземелье — где и начинался сам склеп.

В нервном, мигающем свете и без того давящая обстановка казалась пугающей…

Я осуждающе поджала губы. Лагранж смутился и заменил подыхающего инвалида осветительного труда на нормальный светляк, без устрашающих эффектов.

— Давай, хоть зеленый цвет оставим!

Не закатывай глаза, Элалия. Ты же знаешь, что он этого и добивается!

Я облизнула губы, поудобнее перехватила мужскую ладонь, надеясь, что мои пальцы ощущаются не слишком ледяными и мокрыми, и шагнула следом за Лагранжем во тьму ведущей вниз лестницы.

Спускаться приходилось осторожно. Ступеньки, вроде и каменные, но покрытые толстым слоем пыли, они казались какими-то ненадежными. У меня в волосах запуталось, кажется, полкило паутины, а светляк снова замигал…

— Это не я, — тут же произнес Даниэль, прибавляя яркости, и я ощутила мелкий неприятный озноб по позвоночнику. Идея, замечательно выглядевшая снаружи, внутри превратилась в какую-то глупость и вообще зачем мне все это нужно?

Я не то, чтобы боялась кладбищ и склепов. Здесь нечего было бояться, беспокойные мертвецы остались в прошлом, как и…

Привидения.

— Здесь что-то не так, — медленно произнес Лагранж, и слова сорвались с его рта облачком пара. Здесь, конечно, было холоднее, чем снаружи, где вовсю буйствовал май, но не настолько же…

— Значит, надо поторопиться, — решительно объявила я и повернулась к первым гробам спрятанным в нишах в стене — тяжелым, каменным, украшенным завитушками и скульптурами.

Буквы на табличках читались так себе — в самом начале — самые старые захоронения, склеп удлинняли по мере необходимости…

— Тут мужчина, и тут… а тут женщина, но пятьдесят лет… ой!

Голова гипсового ангелочка, нависшего над нишей отвалилась и бахнулась на пол перед самым моим носом, брызнув осколками и белой пылью.

Лагранж выругался, дернул меня на себя, прижимая вплотную.

— Держись рядом.

Против этого я не возражала, это меня наоборот даже очень устраивало, и Даниэль сам стал вглядываться в темные пыльные таблички, пока я мелко семенила за ним хвостиком.

В подземелье стало совсем холодно. У меня застучали зубы, и я стиснула челюсти, чтобы это не выдать. Первобытный ужас мешался с четким ощущением, что мы на правильном пути…

Вдруг раздался громкий треск.

Одна из подпирающих потолок статуй покрылась сеткой трещин, и Даниэль успел задвинуть меня полностью к себе за спину и раскрыть щит буквально за секунду до того, как она оглушительно лопнула.

А следом воцарилась тишина, нарушаемая только нашим громким дыханием.

— Все, хватит, — рявкнул Лагранж. — Уходим отсюда.

— Нет, стой, — я отчаянно вцепилась в его локоть. — Ты не понимаешь? Это же все неспроста! Мы на верном пути! Нельзя сейчас останавливаться.

Мне было страшно. Очень страшно. Но не настолько страшно, чтобы отступить. Не теперь, когда было очевидно, что разгадка — или ключ к ней — где-то совсем рядом. И если мы сейчас повернем…

Даниэль раздраженно дернул углом рта.

Он ведь не уйдет? Не оставит меня здесь одну?

Просто… это же важно. Он сам говорил, что это важно…

— Пусти, — сказал он, высвобождая локоть.

В груди остро кольнуло, будто туда вонзили длинную тонкую иглу. Я с усилием разжала пальцы, чувствуя как к горлу подступает ком.

А Лагранж тряхнул освобожденной рукой…

...и принялся колдовать.

Я застыла на вдохе, боясь пошевелиться.

Нити магической силы перебираемые ловкими пальцами сплетались в символы, символы в фигуры, фигуры в…

Я узнала эту магию, когда она начала формировать октограмму. То же самое он творил на крыше после того, как нас закинул туда призрак. Но… зачем?

Как только я задалась этим вопросом, пол под нами вдруг задрожал. Я пошатнулась, ухватившись за стену, Лагранж спружинил коленями, устоял, заклинание мигнуло, но не развалилось. Тогда пол затрясся сильнее.