Книга Лучшие парни галактики - Надежда Мамаева

И все же к тревожащей теме пришлось вернуться.

— Расследование хотя бы ведется?

— Что-то пытаются сделать, но…

— У тебя тоже ощущение, что это лишь видимость, профанация какая-то?

— Уже не спустят на тормозах и не прикроются отписками и показными задержаниями тех, кто лишь будет прикрывать основных фигурантов.

— Ты говоришь так уверенно…

— Все после. — Алекс притянул Кэм к себе и обнял. А она стала догадываться, что там все, видимо, ещё запутаннее, а оттого и более отвратительно. — Ты действительно в порядке? То, что говорят врачи, я уже знаю. Но мне хотелось бы услышать от тебя.

Кэм подняла на него глаза. Знает он уже все. Никакой личной жизни… Кстати, о ней.

— В первые сутки, как пришла в себя, было не очень хорошо, но сейчас все в норме. Насколько это может быть. Выписать, как ты наверняка уже знаешь, — ехидно протянула Кэм, — собираются послезавтра. В общем, все прекрасно, но есть один момент…

Рой нахмурился и поспешил отвернуться.

— Ты что-то знаешь, но не хочешь говорить? Да?

— У меня нет точных сведений. — Алекс наконец-то повернулся, но встретиться взглядом с Кэм ему было непросто, поэтому он предпочел смотреть поверх ее макушки. — В последний раз Джея видели возле твоего дома, когда оттуда увозили Айзека.

— Да нет… — Кэм затрясла головой, будто отгоняла от себя непрошеные мысли. — Он же не мог… Нет-нет-нет!

— Успокойся, — Алекс повысил голос. — Его забрали спецы. Будут разбираться, что он мог, а что нет. Но если тебя интересует мое мнение, — он выразительно посмотрел на подругу, — то это просто недоразумение. К нападению на тебя он не имеет отношения.

Девушка резко выдохнула, сцепила руки замком на коленях и напряженно спросила:

— Ему же тогда адвокат понадобится?

— Никки уже позаботилась. Все нормально.

Ах Никки… Впрочем, сейчас не время для ревности.

Видимо, внутренняя борьба отразилась на ее лице, поэтому Рой пояснил:

— У него нет родственников. Он же в приюте вырос. Α друзей нет так много, учитывая специфику его окружения, в том числе и профессионального.

Эйджея не пытали, вообще никакого физического насилия не применяли. Просто скрутили и увезли в неизвестном направлении. Правда, предупредили, чтобы не дергался, а то действительно применят устрашающие приемы.

Доказывать, что гэбэшники что-то не так поняли, ведущий не собирался. А то он не знает, как работает эта структура. Проще молча отправиться с ними, чем пробовать возмущаться.

Они прибыли на другой конец планеты — судя по тому, как долго добирались. Там Джея высадили перед основательным серым зданием. Все серьезнее некуда.

Тут же провели через множество точек контроля. Обыскали, само собой. Права зачитали. И даже потрудились сообщить, что задержали в связи с подозрением в содействии преступной группировке, организованной Αйзеком.

Джей не так хорошо знал законы Конфедерации — не юрист все ж таки. Но и его скудных знаний хватило, чтобы понять — такое преступление в случае обвинительного приговора потянет на пожизненную экспедицию в далекую-далекую галактику. На дикую планету, которую обживать будут только такие же бедолаги. И все с одной целью — рудники редких, а порой и радиоактивных, металлов. Пусть производство давно отточено, автоматизировано и выстроено на всех этапах, но кто-то же должен контролировать добычу и первичную переработку. Тот, кого не жалко, пo большей части. К тому же оборудование там чаще выходило из строя — сказывалась специфика работы.

В общем, перспективы нерадужные.

Однако без адвоката допрашивать его не решились, несмотря на всю широту полномочий. Точнее, Джей не сомневался, что полномочия у гэбэшников в этом деле самые широкие. Вот только расширились они, когда все вышло из-под контроля.

Адвокат прибыл спустя час. Все это время ведущий просидел в комнате без окон. Один. Все те же серые ровные стены без каких-либо намеков на декор. Джей по собственному опыту знал, что чем невзрачный, депрессивнее обстановка, где дожидается своей участи задержанный, тем проще потом его «колоть». Стол крепкий, цельный, чтобы не разломать, не открутить ничего. Такие же три стула — два с одной стороны, один — с другой, на котором придется сидеть именно ему. Сотрудник ГСБ и адвокат — напротив. Контактировать с подозреваемым слишком близко даже адвокату нельзя.

Вся мебель крепится к полу — не сдвинуть. И не сесть удобно. Да еще и спинка на стуле, который одиночный, ровная, прямая. Опереться на нее непросто — тут же спина колом становится и хочется сползти вниз. А это еще неудобнее — сиденье твердым краем больно впивается в ноги. Уютненько, короче. Но хотя бы о стакане воды позаботились. Стакан, к слову, силиконовый. Держит форму, не проливает жидкость и не бьется, что чуть ли не самое важное.

Все это Эйджей фиксировал в голове автоматически. Просто потому, что все эти объекты и замашки местных — знакомо. Не сказать, что привычно. Но и ничего экстраординарного. Α вот то, что могло случиться с Кэм или же случилось…

Ведущий твердил про себя, что раз там были гэбэшники, и если они появились раньше него, значит, с Кэм все в порядке. Успели, предотвратили. И Кэм в безопасности. Думать иначе не хотелось.

А потом у Джея от беспомощности начали трястись руки.

Даже в минуты самой острой опасности он не терял хладнокровия. Даже тогда, когда у его виска было дуло автомата. Что своя жизнь? Смысл за нее трястись? Чему быть, того не миновать. Однако же опускать руки он не привык. И даже когда дело касалось друзей-товарищей, сослуживцев… Джей привык, что близких у него мало, а близких настолько, чтобы переживать за них… Как-то обходилось без этого. И везло ведь — выкручивались, выбирались живыми из любых заварушек. А кто не выбирался… Все ж таки они были военными, понимали, на что шли.

В случае же с Кэм… Отсутствие какой-либо информации о ней просто выводило из себя. И никто не ответил на его вопросы.

— Ждите адвоката. — Это все, что ему сообщили, прежде чем заперли.

Час. Это же недолго? Если только ты не чувствуешь, что тебя поджаривают на огне собственной вины.

Он опоздал минут на пять, не больше. Не успел, и теперь неизвестность вперемешку с отчаянием кислотой растекалась по венам.

Бывший космодесантик с силой потер лицо.

Наконец бронированная дверь открылась, и в комнату зашли двое. Лощеный, уверенный в себе адвокат. И нервный, прячущий руки в карманах слегка мятого костюма, агент ГСБ.

Адвокат быстрым взглядом окинул помещение, просканировал своего подопечного и будто удовлетворенно кивнул:

— Добрый день, господин Бэнс. Я ваш адвокат. Давид Ковач.

Дҗей кивнул в ответ. Пожать друг другу руки они не могли.