Книга Вороны Одина - Мелисса Марр

Удар молота поразил Глемира. Король драугров отшатнулся. Но это было не более чем спотыкание, и Мэтту не хватило времени даже на то, чтобы приблизиться на два шага к Мьелльниру, стоявшему теперь на краю разбитой каменной плиты у них под ногами.

Бой продолжался. Взмах. Уворот. Удар молотом. Восстановление. Нырок. Блок. Повторение. Все это время внимание Мэтта было приковано к Мьелльниру, даже когда он делал вид, что это не так. Однако Глемир не был глуп. Он знал, что Мэтт направляется именно туда, и все время обрывал его и гнал назад.

Наконец, Мэтт понял, что ему нужно сменить тактику. Он не получит молот, не нанеся серьезного урона королю зомби. Поэтому он сосредоточился на молоте, который у него был… на своем амулете. Ему тоже удалось получить несколько серьезных ударов. Взрывы, которые чуть не сбили Мьелльнир с плиты своей силой. Те же удары взорвали бы и меньшего драугра. Или с меньшим количеством плоти на костях. Самое большее, что удалось Мэтту — это сбить с Глемира мелкие, несущественные детали. Ухо. Зуб. Несколько костлявых пальцев. Этого было недостаточно.

Хитрость, как понял Мэтт в середине последовательности «Слэш-Додж», состояла в том, чтобы направить удары молота куда-то еще, кроме груди Глемира. Он блокировал удар меча и отскочил назад, почти к другой стороне плиты, целеустремленно балансируя на краю. Глемир ухмыльнулся, как будто Мэтт не знал, где он находится. Драугр рванул к нему с мечом, направленным прямо на щит, его единственная цель — отбросить Мэтта на шаг назад и повалить на камень внизу.

Но Мэтт был готов. Он выстрелил молотом прямо в левое колено Глемира… голую кость под рваными штанами. Это тоже был хороший взрыв, сопровождавшийся грохотом и вспышкой, от которых ближайшие стоящие пошатнулись. Летящий шар света попал точно в цель… и половина левой ноги Глемира пролетела через плиту, оставив остальную часть стоять там. На долю секунды он, казалось, не понял, что произошло. Потом упал.

Мэтт помчался по плите, огибая короля драугров, а Глемир взревел, приказывая стражникам найти оставшуюся часть его ноги. Мэтт стоял в пяти футах от Мьелльнира. Четыре. Три. Он услышал, как Глемир взревел, и упал, ударившись животом о каменную плиту, скользя по ней, когда она прорезала его рубашку, вошла в кожу, внезапная боль была мучительной, но ему было все равно. Мьелльнир был там, прямо там…

Край плиты осыпался, и молот упал. Мэтт видел его всего в нескольких футах внизу, ручка все еще была поднята. Он мог бы оттолкнуться от края и…

— Мэтт!

Он не нуждался в предупреждении Лори. Он почувствовал Глемира и повернулся, чтобы увидеть меч короля драугров, идущий прямо на него, в то время как щит Матта неуклюже изогнулся под ним, бесполезный.

Вместо этого он выстрелил молотом. Он отбросил Глемира назад, как раз настолько, чтобы меч просвистел над головой Мэтта. Мэтт вскочил на ноги, готовый спрыгнуть с плиты, но Глемир снова нанес удар, на этот раз прорезав рубашку Мэтта, едва не задев кожу. Парень рывком поднял щит. Внизу он увидел Мьелльнир, лежащий на земле…

Нет, подожди! Он не просто лежал там. Он двигался. Качался. Вибрировал. Мэтт протянул руку, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза. Мьелльнир качнулся сильнее.

Он сосредоточился на том, чтобы призвать молот к себе. Что было бы намного проще, если бы он не был также сосредоточен на том, чтобы не быть проткнутым, заколотым или разрезанным. Он уклонился от удара мечом и блокировал другой. Все это время Мьелльнир раскачивался, но ни на дюйм не приподнимался над землей.

— Ты не получишь Мьелльнир, мальчик, — сказал Глемир. — Он не твой.

Нет, мой. Я вытащил его из камня. Я бросил его, и он вернулся в мою руку. Он мой.

А теперь вернись ко мне, Мьелльнир!

Он качнулся один раз. Только один раз. Глемир заметил это и рассмеялся.

— Как я уже сказал, он не твой, самозванец.

— Ты же знаешь, что нет…

Глемир замахнулся, оборвав его. А еще он почти остриг волосы. Мэтт увернулся, затем блокировал, затем отступил в сторону.

Он знает, что я — чемпион Тора. Он знает, что я освободил Мьелльнир. Он лжет. По какой-то причине он лжет.

Мэтт понял это, и новая волна ярости пронзила его. Он хорошо себя зарекомендовал. Так оно и было. Он совершенно точно знал, и если были какие-то сомнения…

Нет, сомнений не было.

— Я — Тор! — взревел он, продолжая блокировать Глемира. — Аса-Тор. Атли Тор. Оку-Тор. Я и есть все это. Я — Вингтор. Воинственный Тор. Мьелльнир! Вернись ко мне!

Молот взлетел вверх. Он ударил его по руке так сильно, что парень с силой отдернул руку. Но пальцы инстинктивно обхватили ручку. Он схватил молот и бросил прямо в Глемира. Тот ударил драугра в плечо, кости руки взорвались. Мэтт не стал ждать, достаточно ли этого. Он ударил его снова, молот был похож на каменный молоток, расщепляющий кости под высохшей плотью. Второй удар опрокинул Глемира на спину. Мэтт снова ударил его в другую руку, и меч Глемира взметнулся в воздух. Затем он встал над королем драугров, подняв Мьелльнир над головой Глемира.

— Я — Тор! — крикнул Матт, и он поднял голову, глядя на толпу, готовясь к первому знаку нападения со стороны воинов драугра.

Но они не нападали. Они склонили головы, опустившись на одно колено.

— Вингтор! — крикнул один из них.

Другой подхватил крик, и он эхом разнесся по руинам и по полю мертвых воинов.

Вингтор.

Воинственный Тор.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: ФИН — СМЕРТЬ ВСТУПАЕТ В ИГРУ

Фин сбросил волчью форму и встал рядом с кузиной, а драугры кланились Мэтту и приветствовали его. Он не собирался становиться таким обидчивым и говорить что-то вслух, но это было довольно удивительно. Сражение прекратилось, словно волна тишины накрыла толпу, и Торсен застыл над поверженным предводителем драугров.

— Мы победили, — сказала Лори. — У него Мьелльнир.

Даже когда воцарилась почти благоговейная тишина, Болдуин все еще неистово подпрыгивал. Он подошел и встал рядом с Фином.

— Это представление Бога — самая эпическая вещь на свете. Мы сражались с мертвецами и мерзкими волками.

Фин поднял брови и посмотрел на Болдуина.

— Волк слушает.

Болдуин пренебрежительно махнул рукой.

— Ты не из противных. Это не считается.

Фин не мог не улыбнуться. Он был очень рад, что Болдуин снова жив.

Мэтт повернулся и многозначительно посмотрел на них, а затем на близнецов. Он наклонил голову в приглашающем жесте.