Книга Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - Франс В.М. де Валь

Однако восхищение обобщением, сделанным Уилсоном, похоже, прошло. Возможно, для тех, кто верит в уникальность человека, его подход оказался излишне радикальным и всеобъемлющим. В частности, теперь шимпанзе изображаются настолько склонными к соперничеству и агрессии, что не считаются способными к сотрудничеству. На основании этого делается вывод, что если таковы наши ближайшие родственники, то что уж говорить о более дальних? Их, то есть все остальное животное царство, можно просто не рассматривать. Один из главных сторонников такой точки зрения, американский психолог Майкл Томазелло, на основании сравнения человекообразных обезьян и детей пришел к заключению, что только представители нашего вида способны разделять стремление к общей цели. Свою точку зрения он сформулировал однажды в броском заявлении: «Невозможно себе представить двух шимпанзе, несущих вместе бревно»{273}.

Это голословное утверждение, учитывая, что Эмиль Менцель фотографировал и снимал на камеру, как два молодых шимпанзе помогают друг другу водрузить тяжелое бревно на ограждение их территории, чтобы выбраться наружу{274}. Я не раз видел шимпанзе, использующих длинные палки как лестницы, чтобы перебраться через электрические провода под напряжением, окружающие буковые деревья. Один из шимпанзе держал палку, пока другой забирался по ней, чтобы сорвать свежие листья и не получить удар током. Мы также сделали видеозапись двух самок шимпанзе подросткового возраста, постоянно пытавшихся проникнуть в окно моего кабинета, которое выходило на территорию обезьян на полевой станции Центра изучения приматов Йеркса. Обе самки подавали друг другу знаки при помощи рук, двигая тяжелый пластиковый бак прямо под моим окном. Одна из них запрыгивала на бак, в то время как другая забиралась на нее и вставала ей на плечи. Затем обе самки одновременно поднимались и опускались, как огромная пружина, и та, что была наверху, когда приближалась к окну, пыталась дотянуться до него. Действуя слаженно и явно имея в виду одно и то же, они часто играли в эту игру, меняясь ролями. Так как им никогда не удавалось достичь их общей цели, она существовала скорее в их воображении.

В зоопарке Бургерса деревья окружены электрическими проводами под напряжением, тем не менее шимпанзе научились на них забираться. Они используют для этого ветви, которые отламывают от сухих деревьев, и, пока одна обезьяна держит ветвь, другая поднимается по ней на дерево

Эти попытки, вероятно, нельзя буквально сравнить с совместной переноской бревна, но такому поведению издавна обучали азиатских слонов. До недавнего времени в Юго-Восточной Азии слонов использовали на лесозаготовках. Сейчас их редко можно увидеть за этим занятием, но они все еще демонстрируют свои навыки туристам. В Центре охраны слонов около Чиангмая в Таиланде можно наблюдать, как два молодых слона без видимых усилий поднимают бивнями длинное бревно каждый со своего конца, обхватив его хоботами так, чтобы оно не катилось. Затем, слаженно двигаясь, они проходят несколько метров с бревном, расположенным между ними, в то время как погонщики, сидящие на их спинах, болтают, смеются и оглядываются по сторонам. По всей видимости, погонщики не руководят каждым движением слонов.

Для этой работы, несомненно, требуется обучение, но никто не способен научить животных действовать так согласованно. Можно научить дельфинов одновременно выпрыгивать из воды, потому что они поступают так в естественных условиях, или обучить лошадей скакать одинаковым аллюром, потому что дикие лошади тоже так делают. Дрессировка основана на природных способностях. Очевидно, если один из слонов пойдет быстрее другого или поднимет бревно на неподходящую высоту, все представление будет испорчено. Необходима постепенная отработка темпа и движений самими слонами. Они должны от понимания «я выполняю это задание» прийти к пониманию «мы выполняем это задание», что служит основой совместных действий. Слоны заканчивают свое представление, сначала хоботами снимая бревно с клыков, а затем медленно опуская его вниз. Они кладут тяжелое бревно на штабель бревен без единого звука, безупречно согласованно.

Когда Джош Плотник исследовал поведение слонов в подобной ситуации, он обнаружил, что они прекрасно понимают необходимость синхронных действий{275}. Групповые действия еще более существенны для животных, которые вместе охотятся, таких как горбатые киты. Они выпускают вокруг стаи рыб сотни пузырьков, которые окружают ее, подобно сети. Киты совместно окружают рыбу пузырьками все теснее, пока несколько китов не бросаются в центр ловушки с широко открытыми пастями, чтобы проглотить добычу. Касатки продвинулись еще дальше, до такой степени координируя свои действия, что редкие виды, включая людей, могут с ними сравниться. Когда касатки замечают тюленя на льдине у побережья Антарктики, они перемещают льдину. Это требует больших усилий, но в результате льдина оказывается в открытом море. Затем четыре-пять касаток выстраиваются бок о бок в ряд. Действуя одновременно, как один огромный кит, они быстро плывут к льдине, создавая высокую волну, которая смывает несчастного тюленя с льдины. Мы не знаем, как касатки договариваются построиться в ряд или синхронизировать свои действия, но, видимо, они каким-то образом общаются друг с другом, прежде чем перейти в наступление. Непонятно также, зачем касатки делают это, потому что, наигравшись с тюленем, они часто отпускают его. Одного тюленя касатки даже посадили на другую льдину, видимо оставив до следующего раза{276}.

Вероятно, самого высокого уровня в целенаправленных совместных действиях в животном царстве достигли касатки. Они выпрыгивают из воды, чтобы обнаружить тюленя, лежащего на льдине, затем выстраиваются в ряд и одновременно плывут к льдине на большой скорости. Действуя таким способом, они поднимают большую волну, которая смывает тюленя прямо в чью-то поджидающую пасть

На суше тесное взаимодействие характерно для львов, волков, диких собак, пустынных канюков (разгоняющих голубей на Трафальгарской площади в Лондоне) и других животных. Швейцарский приматолог Кристофер Бош описывает, как шимпанзе охотятся на колобусов в Кот-д'Ивуаре: часть самцов исполняют роль загонщиков, в то время как другие самцы занимают позиции в засаде высоко на деревьях, ожидая стаю колобусов, спасающихся бегством под пологом леса по направлению к ним. Так как охота происходит в густых джунглях национального парка Тай, а шимпанзе и колобусы рассредоточены в кронах деревьев, то точно определить, что происходит, довольно сложно. Тем не менее шимпанзе, видимо, предварительно распределяют между собой роли и предугадывают поведение своих жертв. Добыча оказывается в руках одного из сидящих в засаде шимпанзе, который имеет возможность незаметно скрыться, но поступает прямо противоположным образом. Пока идет охота, шимпанзе молчат, но, как только колобус пойман, они устраивают какофонию уханий и криков, привлекающую к ним всех самцов, самок и детенышей, старающихся протолкнуться к добыче. Однажды я стоял под деревом (в другом лесу) во время подобного события, и оглушительный шум надо мной не оставлял сомнений в том, как высоко шимпанзе ценят добытое мясо. При разделе добычи охотники получают преимущество над теми, кто пришел позже, — даже над альфа-самцом, если он не принимал участия в охоте. Видимо, шимпанзе способны оценить вклад в успех. Совместный пир служит для того, чтобы поддержать этот вид групповых действий: для чего вкладывать силы в совместное предприятие, если не ради общего вознаграждения?{277}