Книга Экономика и культура - Дэвид Тросби

Одно из наиболее очевидных применений концепции культурного капитала – в сфере культурного наследия, т. е. материальных и нематериальных культурных активов, которые были унаследованы от прошлых поколений и должны быть переданы будущим. Концепция культурного наследия как культурного капитала аналогична общепринятой концепции природных ресурсов и экосистем как естественного капитала. Техника, которая успешно использовалась для оценки природных условий, теперь применяется к оценке выгод, которые могут принести культурные активы. Тот факт, что культурный капитал воплощает и создает как культурную, так и экономическую ценность, определяет и то, какие аналитические методы должны использоваться для его оценки. Так, рассмотрение проекта, связанного с культурным наследием (например, реставрация произведения искусства или реконструкция исторического центра города), можно представить как анализ инвестиций, используя знакомые методы анализа затрат и прибылей, но учитывая при этом создание проектом со временем как экономической, так и культурной ценности. Конечно, как уже отмечалось, нельзя недооценивать определенные проблемы при оценке потоков культурной ценности в непротиворечивых категориях. Однако уже есть признаки того, что в этом направлении был достигнут эмпирический прогресс, хотя и требуется более глубокое исследование.

Концепция культурного капитала в целом и ее применение к культурному наследию в частности ставит вопрос об оценке в долгосрочной перспективе. Большинство культурных активов не амортизируются в короткие или средние сроки и не имеют ограниченного срока годности, что позволяло бы списывать их по истечении определенного времени. Наоборот, можно ожидать, что ценность материальных и нематериальных единиц культурного наследия со временем должна повышаться, а не уменьшаться. Если это активы, унаследованные из далекого прошлого, увеличение их ценности с течением времени может быть уже очевидным и, как ожидается, продолжит расти в будущем. Если это активы, создающиеся сейчас, их будущая прибыльность носит более неопределенный характер. В обоих случаях, однако, оценка таких единиц культурного капитала – вопрос, выходящий за пределы настоящего поколения и подразумевающий этическую ответственность нас как ныне живущих, которые должны заботиться об этих капитальных активах и передать их в хорошем состоянии наследникам и потомкам. Вопрос о межпоколенческой справедливости – центральный элемент в концепции устойчивости.

Устойчивость стала распространенным термином, употребляющимся зачастую без разбора и без четкого определения. В современном употреблении его можно чаще всего услышать применительно к окружающей среде и эксплуатации природных ресурсов и экосистем. Он также может применяться к управлению культурным капиталом, потому что включает долгосрочные вопросы. Многогранная природа концепции означает, что нет единого стандартизированного определения устойчивости; поэтому мы предложили сформулировать идею устойчивости как серию принципов или критериев. Это что-то вроде списка пунктов, в соответствии с которым можно рассматривать конкретные случаи и определять их устойчивость. Предложенные критерии включают: вклад рассматриваемой единицы или проекта в материальное и нематериальное благосостояние; межпоколенческую и внутрипоколенческую справедливость; поддержание многообразия; принцип предосторожности; поддержание культурных систем и признание взаимозависимости. Культурная «экосистема», подобно природным экосистемам, лежит в основе функционирования реальной экономики; невнимательное отношение к культурному капиталу, как и упадок природного капитала и природных экосистем, приводят к возникновению схожих проблем.

Рассмотрев вопрос о капитале, мы теперь обратимся к другому важнейшему фактору производства, задействованному при создании культурных товаров и услуг, а именно к труду. Сосредоточившись по преимуществу на художественной продукции, мы можем выявить множество видов квалифицированного и неквалифицированного труда, участвующих в процессе производства, от труда писателя за письменным столом до труда продавца билетов в театральной кассе. Основной интерес для нас здесь представляет творческий труд, играющий ключевую роль в организации художественного замысла и его претворении в жизнь в сценарии, партитуре, картине, представлении и т. д., – т. е. нас интересует работа художников. В частности, поскольку наш интерес одновременно касается и культуры, и экономики, мы можем задаться вопросом, как на процесс художественного творчества влияют экономические факторы.

Для многих процесс производства искусства – вопрос вдохновения, воображения, даже гения, далеко отстоящий от повседневных материальных забот. Реальность для многих действующих художников всегда была несколько иной. Как и все остальные, художники нуждаются в средствах, чтобы прокормить себя и тех, кто находится у них на иждивении, и если им не повезло найти себе покровителя, который оплачивал бы их счета, им приходится обеспечивать доход своими силами. Экономические заботы налагают отпечаток на чисто творческий процесс, модифицируя и направляя его такими путями, которые иногда кажутся художникам далеко не идеальными.

Творческий процесс можно смоделировать таким образом, чтобы учитывать и экономическую, и художественную мотивацию, если вновь обратиться к понятиям экономической и культурной ценности. Можно создать модель решения применительно к поведению художника, в которой объективная функция содержит одновременно и экономическую, и культурную ценность, а набор ограничений включает как технические (художественные) ограничения, так и требование минимального дохода. Факторы решения – количество времени, которое художник посвящает различным задачам, как в рамках процесса создания художественного произведения, так и за его пределами, например, занимаясь другой, прибыльной деятельностью. Поскольку разные художники по-разному относятся к зарабатыванию денег своими произведениями – от тех, кто занимается этим в первую очередь ради денег, до тех, кого ничуть не волнует материальное вознаграждение, – объективная функция требует значений, варьирующихся от нуля до единицы и от единицы до нуля соответственно по содержащимся в них переменным экономической и культурной ценности. Тем самым модель может применяться ко всему спектру позиций художников по отношению к значимости художественного и экономического аспектов в их работе. Если рассматривается возможность работы вне сферы искусства, модель распределения времени будет включать характеристику «предпочтение работы», которая описывает отношение многих художников к своим творческим усилиям. Согласно это гипотезе, нормальная теория предложения рабочей силы переворачивается, так как сам (художественный) труд приносит работнику положительную выгоду. Эта гипотеза, как можно ожидать, даст предсказания поведения, расходящиеся с традиционной теорией рынка труда, что позволяет четче отделить художников как работников от других профессиональных групп рабочей силы.

Тем не менее в конце следует признать, что, несмотря на теоретическую привлекательность рациональной модели художественной креативности, художники на самом деле отличаются от других членов общества именно иррациональностью. Часто утверждается, что только переворачивая привычные понятия, дистанцируясь от мейнстрима или следуя за своим вдохновением, куда бы оно их ни завело, художники добиваются прогресса в искусстве и что характеризовать искусство и воображение как «рациональные» – это противоречие в терминах.