Книга Пасьянс Даймонда - Питер Ловси

– Верно. Но где родители? Если бы они боролись за право опеки, то как-нибудь проявили бы себя. В подобных делах все совершается открыто.

– У вас возникла версия?

Питер подавил зевок.

– Лейтенант, я попал в другой временной пояс, валюсь с ног от усталости и все, на что сейчас способен, – это не заснуть стоя. Скажу одно: мы имеем дело с аферой, за которой большие деньги. Но при чем тут маленькая больная девочка – для меня тайна.

– Выкуп?

– В таком случае ее родители должны быть очень богатыми людьми.

– Японские промышленники?

– Они бы били в колокола и кричали, что их дочь пропала. Вы связывались с японской полицией? Вам сообщили, что у какого-то японского магната похитили дочь?

– Нет, – ответил лейтенант. – Но нам с вами известно, что не о каждом похищении сообщается. Родители могут вести с похитителем переговоры напрямую.

– Как в эту версию вписывается миссис Танака? – По тону Даймонда было ясно, что предложения американца не произвели на него впечатления. – Почему ее убили?

– Где-то подставилась. Может, решила обмануть тех, кто ее нанял.

– Вы сами в это верите? – спросил Даймонд.

– Придумайте что-нибудь лучше.

Он промолчал. Какое-то время слышался только скрип автомобильной подвески, которую испытывали неровности мостовых Манхэттена. Первым нарушил молчание американец:

– Если бы удалось установить личность девочки, то у нас было бы больше шансов.

– Мы этим занимались с тех самых пор, как ее нашли, – кивнул Даймонд.

Они подъехали к «Фирбанку», и он поблагодарил лейтенанта за то, что тот подвез его, добавив, что утром может к нему заглянуть.

Даймонд был подавлен, и перспектива ночевать в заштатной гостинице не поднимала настроения. При виде платного телефона в холле он вспомнил, что не разговаривал со Стефани с тех пор, как улетел из Лондона. Жена не из паникерш, но, наверное, удивлялась, почему он до сих пор с ней не связался. Питер нащупал в кармане мелочь. Захотелось услышать голос Стеф, даже если она станет его упрекать. Затем он прикинул, сколько времени в Лондоне: около четырех утра.

Все было против него.

Глава двадцать пятая

Когда утром Даймонд попытался позвонить Стефани, то опять ошибся со временем. Набрал номер, слушал гудки, пока не заболело ухо, и сообразил, что в Англии полдень, и жена в магазине фонда «Спасите детей». Завтракать он шел с уверенностью, что предстоит очередной день разочарований.

Но когда вернулся в «Фирбанк» и попытался дозвониться, Стеф ответила. Однако время Питер все же выбрал неудачное. Даже за пять тысяч миль и все разделяющие их временные зоны в голосе жены звучало неодобрение. Он был в опале. Не помогло оправдание, что он пытался звонить раньше. Легендарное обаяние Даймонда подверглось испытанию – надо было копать глубже.

– Я звоню не только потому, что хотел услышать твой голос, дорогая, а еще проверить, о чем ты упоминала перед тем, как я уехал. Это по поводу размеров обуви. Я правильно понял, что английский седьмой соответствует здешнему восьмому с половиной?

Последовала пауза, а потом они со Стеф нормально поговорили. Питер не упомянул, что миссис Танака убита, но сказал, что Наоми пока не нашлась. Стеф встревожилась.

– Может, придется бросить это дело, – признался он.

– Как же так? – воскликнула она. – Нельзя оставлять маленькую бедняжку пленницей в Нью-Йорке. Кроме того, что ты скажешь тому борцу, который за все платит?

– Я об этом даже не думал.

– Слушай, если это из-за меня, я потерплю еще несколько дней. Не беспокойся. Сделай все, что можешь, ради ребенка. Должен же быть какой-нибудь способ напасть на ее след.

– Надеюсь, ты права, – произнес Питер и добавил: – Я тебя люблю.

– Я тебя тоже.

– Спасибо, Стеф. Ты меня понимаешь.

Возникла короткая пауза. Жена усмехнулась:

– Иногда я понимаю больше, чем ты готов признать, котик.

Начался дождь и, прежде чем отправиться в полицейский участок, Даймонд позаимствовал в гостинице зонтик. В участке он сообразил, что похищение Наоми успело превратиться в новость с бородой. Ночью в Западном Гарлеме в заведении, которое здесь называлось «ширяльной конторой», произошло тройное убийство. Потребовалось время, чтобы выяснить, что на местном жаргоне «ширяльная» – брошенный дом, где собираются наркоманы и наркоторговцы. Пока Даймонд ждал кого-нибудь, с кем можно было перекинуться словечком, у задержанных снимали отпечатки пальцев.

Появился Стейн и, кивнув, прошел бы мимо, если бы Даймонд его не окликнул:

– Выудили что-нибудь из Ландина?

– Немного. Он был сонным.

– Что-нибудь такое, что помогло бы понять, что случилось с девочкой?

– Ноль. А сейчас, если позволите, мне надо печатать рапорт о проведенном аресте.

– О ней вообще ничего?

Сержант покачал головой:

– Прогуляйтесь, посмотрите достопримечательности. Поглазейте на Эмпайр-cтейт-билдинг.

– Лейтенант Истланд здесь?

– Будет во второй половине дня. И то неточно.

Сдержавшись, чтобы не съязвить, Даймонд вышел и взял такси, но не для того, чтобы осматривать достопримечательности, а чтобы доехать до дома в Куинсе, где жил Фредерик Ландин. Возникла новая версия. Случалось, когда он раздражался, его мозг начинал работать на высоких оборотах.

Стоявший на улице фургон свидетельствовал о том, что в доме работает бригада экспертов. Встретив на лестнице одного из них, Даймонд объяснил, кто он такой. Его слова были встречены с подозрением. Он упомянул лейтенанта Истланда, и это произвело более благоприятное впечатление.

– Вчера мы нашли куски разорванной фотографии пропавшей девочки.

– В туалете? Они у нас. Мы обнаружили еще пару застрявших в трубе обрывков.

– Можно на них посмотреть?

– Обратитесь к моему начальнику.

Фрагменты фотографии находились в фургоне в полиэтиленовом пакете. Сначала их не хотели ему показывать. Пришлось озвучить свою версию и хорошенько ее разрекламировать, без чего, как Даймонд успел понять, в Нью-Йорке не добиться результата.

– Стиль снимка, если я правильно помню – лицо крупным планом на светло-голубом фоне, – напомнил мне школьные фотографии. Эти фотографы – ушлые парни. Уговаривают школы разрешить им отщелкать всех учеников. Стиль примерно везде одинаковый. Снимки улыбающихся деток в школьных формах можно увидеть по всему миру – на столах бизнесменов, на камине в Белом доме, повсюду. У вас есть дети?

– Да. Есть уже внуки.

– Фотографу приходится печатать десятки, даже сотни снимков. Их как-то надо отличать. Не станешь же заставлять ребят держать таблички с фамилиями, как на полицейских фото. Как же поступают фотографы? Пишут на обороте карандашом нечто вроде порядкового номера. Если повезет, то на одном из кусочков разорванного снимка сохранился номер, соответствующий пропавшей девочке.