Книга Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов

Итоги этой далеко не первой катастрофы в частях ВВС подвёл Ворошилов в своём выступлении на заседании Военного совета 19 октября 1936 г. Его выступление было эмоциональным, и в выражениях он не стеснялся: «…Отсюда на Дальний Восток вылетела эскадрилья тяжёлых самолётов. Выпустил её сам начальник Воздушных сил с моего ведома. На мой вопрос о подготовке к перелёту он доложил мне, что люди подготовлены, всё налажено и проверено. Я „благословил“ эскадрилью в путь. Шестнадцать самолётов пролетели благополучно всю страну, опустились на аэродроме в Домне у тов. Грязнова: здесь сделали все необходимые приготовления для перелёта в Хабаровск и отправились в дальнейший путь. И тут началось что-то совершенно невообразимое, позорное. Сам командир эскадрильи т. Виноградов застрял в грязи на аэродроме. Заместитель Виноградова, не получив указаний, сам самостоятельно решил вести эскадрилью по намеченной трассе. И полетели! Попадают в облачность, начинают её пробивать — никак не пробьют. Идут вверх. Достигнув потолка, люди без кислородных приборов начинают себя чувствовать плохо. Решают идти вниз, теряют окончательно ориентировку, чтобы не попасть на чужую территорию — на территорию Маньчжурии, — начинают отклоняться к северу — влево, что им всё же удалось сделать правильно. А дальше начался полный разброд. Благополучно прилетели только семь самолётов. Два не долетели до назначенного пункта; пять — разлетелись кто куда, из них один разбился, а четыре потерпели аварию. Шесть человек разбились насмерть, у остальных поломаны рёбра, имеются серьёзные ранения.

Тов. Гамарник лично расследовал этот факт. Что же выяснилось? Оказывается, личный состав объявил себя стахановцами и взял обязательства в наиболее короткий срок проделать весь путь. Заместитель командира эскадрильи т. Виноградов решил не терять времени и, считая себя опытным лётчиком, повёл эскадрилью… И довёл, что называется, до ручки! Любопытно, что командир эскадрильи в конце концов поднялся в воздух, но эскадрилью не догнал и сам залетел бог знает куда, поломав машину и людей. Куда это годится? Ведь это преступление! Никто на это преступление людей не толкал. Значит, Яков Иванович (обращение к Алкснису), люди у Вас воспитываются плохо, безответственно, по мальчишески пытаются решать сложные, государственной важности задачи. Хорошо, что они сели где-то у нас, у Охотского моря. А что было бы, если бы они попали в количестве пяти самолётов в Маньчжурию, рассеялись бы на чужой территории? Ведь никто бы не поверил, что они заблудились, а сказали бы, что пять тяжёлых четырёхмоторных бомбардировщиков СССР прилетели атаковать маньчжурские части. Это позор из позоров!»

Конечно, такие катастрофы были исключением из правил. Воздушный мост Монино — Хабаровск действовал и по нему на Дальний Восток перегоняли сотни самолётов. На 1 января 1937 г. в состав воздушных сил Дальнего Востока входили шесть тяжелобомбардировочных бригад только сухопутной авиации, имевшие на вооружении 296 ТБ-3. Эту группировку поддерживали четыре бомбардировочные бригады новейших по тому времени средних бомбардировщиков СБ в составе 345 самолётов. Вся эта авиационная техника была переброшена по воздушному мосту из европейской части страны. Неудивительно, что в японском генштабе очень внимательно отнеслись к такой авиационной группировке, расположенной в опасной близости от японских островов. При планировании любой агрессивной операции против Советского Союза в Токио должны были учитывать возможность ответного удара по столице империи и крупнейшим военным центрам страны.

Но в Москве также учитывали возможность внезапного удара со стороны японской воздушной группировки, расположенной на японских островах. Империя держала основную массу своих многочисленных воздушных сил именно там. Бомбардировочные полки, расположенные на прибрежных аэродромах японских островов, могли с достаточно большой бомбовой нагрузкой перелететь через Японское море в район Владивостока, отбомбиться и приземлиться на маньчжурских или корейских аэродромах. Расстояния на пределах дальности полёта японских бомбардировщиков позволяли осуществить такой маневр. И, чтобы проверить эти предположения, а заодно и узнать мнение дальневосточных коллег на проблему воздушного налёта на район Хабаровск — Владивосток, начальник разведывательного управления РККА комкор Урицкий затребовал от разведывательного отдела ОКДВА все расчёты о возможном внезапном нападении воздушных сил империи. Такие расчёты были составлены в Хабаровске и в мае 1936 г. отправлены в Москву. Документ подписали: начальник разведывательного отдела комбриг Валин и руководящие сотрудники отдела полковники Вишневецкий и Фёдоров.

После внимательного изучения всех полученных материалов и дополнения их той разведывательной информацией, которая имелась в Москве, в Управлении составили доклад начальнику Генерального штаба РККА маршалу Егорову. Руководство военной разведки дало в этом документе свою оценку возможного развития событий на Востоке. По их мнению, японцы сосредоточат на материке для проведения внезапного налёта на СССР 13 авиационных полков сухопутной авиации и группировку морской авиации. Все эти полки и вся морская авиация, по предположениям дальневосточных разведчиков, будут направлены на район Хабаровск — Владивосток, всего до 1500 самолётов. При этом аналитики Управления в Москве предполагали, что японское командование не решится к первому дню войны оставить без авиации Забайкальское, Южное (на МНР) и Благовещенское направления. Для обеспечения этих направлений японскому командованию пришлось бы задействовать не менее трёх авиационных полков, соответственно ослабив основную группировку, нацеленную на Хабаровск — Владивосток (18).

* * *

Наличие авиационной группировки в районе Владивостока не было тайной не только для японского генштаба, но и для публицистов и журналистов. В середине 1936 г. в Лондоне была издана книга Эрнеста Генри «Гитлер против СССР». Автором был Семён Ростоцкий — нелегал Иностранного отдела. Он жил в Лондоне и был известен как журналист. Рассматривая совместные планы агрессии Германии и Японии, направленные против СССР, и возможности противодействия им, автор писал, что один рейд дальневосточных советских воздушных эскадрилий через Японское море на Токио, Осака и Кобэ может нанести Японии молниеносное поражение и таким образом парализовать её одним выстрелом из «воздушного револьвера — Владивостока». Этот выстрел «в грудь Японии», произведённый с кратчайшего географического расстояния, сразу представит в ином свете всю злополучную авантюру гитлеровского союзника в Азии, и это может произойти ещё до того, как японские дивизии в Маньчжурии пройдут первые 80 километров, утверждал автор. Суждения Генри были, конечно, полемическими и спорными, но серьёзной противовоздушной обороны крупных городов у Японии тогда не было. И такой успешный рейд к японским островам мог оказать огромное моральное воздействие на японскую армию.

Американская печать, внимательно следившая за своим будущим противником на Тихом океане, тоже отмечала, что наличие крупной группировки тяжёлых бомбардировщиков в районе Владивостока путает все планы японской военщины, ставя под сомнение успех её авантюры в Приморье. Американский журнал «Сайенс сервис» писал, что война между Японией и СССР будет означать полное разрушение японских промышленных центров, в высшей степени уязвимых с воздуха. Если СССР решится на такого рода нападение, утверждал журнал, то оборона японских городов станет весьма шаткой. И основания для таких выводов были очень серьёзными.