Книга Пока нормально - Гэри Шмидт

Глава 9 / Гравюра CCXXXVII

Большой Эскимосский Кроншнеп

* * *

К первой субботе мая весне наконец надоело нас дразнить, и она решила прийти по-настоящему. Мистер Лефлер сказал, что такой поздней весны на его памяти не было ни разу, но это может означать, что она окажется и самой теплой. Так оно и вышло. Даже моя летчицкая куртка стала мне не нужна – только не подумайте, что из-за этого я бросил ее носить.

В эту первую субботу все, что было бурым, вдруг сразу позеленело, и если встать перед Мэрисвилльской бесплатной публичной библиотекой, было видно, как клены вдоль всей улицы машут своими новыми золотистыми листочками, точно маленькими флажками, – а после долгой зимы на это стоило посмотреть. Я вез тележку с субботними заказами мимо людей, которые выгребали из-под кустов прошлогодние листья, подстригали живые изгороди, вскапывали палисадники и скребли свои лужайки граблями с таким старанием, как будто ждали в гости самого мэра Мэрисвилла. Уж очень все обрадовались хорошей погоде.

Когда я вернулся в «Спайсерс дели», то сказал Лил, что вокруг все зеленое, как в Новой Зеландии, а она ответила: «Ты-то откуда знаешь?» Этим она явно хотела сказать, что я сделал гораздо меньше половины самостоятельной по Новой Зеландии, которую мы вместе сдали мистеру Барберу.

Но я не придурок.

– Я угощу тебя кока-колой и покажу, какое все зеленое, – ответил я.

– Это значит, что я должна раздобыть кока-колу для нас обоих?

Я покачал головой. Достал из кармана два четвертака и положил на стойку. Лил открыла кассу и сунула их в ящичек, а я подошел к холодильнику сзади, взял оттуда две бутылочки, отвинтил у них крышки и принес к кассе. На горлышках бутылок выступила пена, и когда Лил делала первый глоток, она не удержалась и хихикнула.

– Эта кока-кола мне всегда в нос лезет, – сказала она.

Она была прекрасна.

Потом она пошла со мной вместе к миссис Уиндермир, и все вокруг было еще зеленее, чем утром в городе. Думаете, я вру? Намного зеленее. Клены, дубы, трава, папоротник вдоль дороги, поля. Особенно поля, которые даже пахли зеленью.

– Ты был прав, – сказала Лил.

Она взяла меня за руку, и мы пошли дальше к миссис Уиндермир. Медленно.

И все равно пришли слишком быстро.

Около ее дома стояла машина, которой я раньше не видел, длиной квартала в полтора. Она была такая длинная, что даже не вписалась в поворот и стояла наполовину на траве, а блестела так, что слепило глаза.

Мы обошли дом, и я отпер дверь Хитро Спрятанным Ключом, и мы с Лил внесли продукты внутрь и разложили их по местам, а потом собрались уходить, потому что впереди у нас был длинный медленный путь назад, но тут на кухню вошла миссис Уиндермир с мистером Это-Моя-Блестящая-Машина.

– Здравствуй, Тощий Посыльный, – сказала она.

– Миссис Уиндермир, – сказал я, – а вы не думаете, что меня можно называть как-нибудь по-другому?

– Нет. Вы уже все убрали?

– Ага. Мы уходим. – Я потянулся за рукой Лил.

– А это…

– Лилиан Спайсер, – сказала Лил.

– Рада познакомиться, Лилиан.

– Спасибо, – сказала Лил. – Я тоже очень рада с вами познакомиться.

Она всегда такая вежливая. Я уже говорил вам, что у нее зеленые глаза? Говорил, что она прекрасная?

– Значит, Лилиан – твоя девушка? – спросила миссис Уиндермир.

Все замерло.

Абсолютно все.

– Тощий Посыльный, ты же знаешь, что я никогда не хожу вокруг да около. Да или нет?

Я посмотрел на Лил. А она – на меня. Она явно не думала мне помогать. Я снова посмотрел на миссис Уиндермир.

– Да, – сказал я.

И посмотрел на Лил. Улыбается.

– Миссис Уиндермир, – сказал мистер Это-Моя-Блестящая-Машина.

– А это, – сказала миссис Уиндермир, – это мистер Грегори, который собирается в конце этого месяца поставить мою пьесу, но пока что-то недалеко продвинулся.

– Продвинулся настолько, насколько это доступно постановщику, если автор не… – начал мистер Грегори.

– Мистер Грегори любит клубничное мороженое, – сказала миссис Уиндермир.

– Я не люблю клубничное мороженое, – сказал мистер Грегори.

– Чепуха, – сказала миссис Уиндермир. – Все любят клубничное мороженое. Какое у нас сегодня?

– Малиновый шербет, – ответила Лил.

– О боже, – сказала миссис Уиндермир. И покачала головой. – О чем я только думала!

– Малиновый шербет? – спросил мистер Грегори.

И мы все положили себе по маленькой вазочке малинового шербета – все, кроме мистера Грегори, который взял вазочку размером с Новую Зеландию, потому что не ел малинового шербета с тех пор, как был мальчишкой, и решил теперь наверстать упущенное. Мне показалось, что он неплохой парень. Во всяком случае, он выглядел как неплохой парень. Трудно выглядеть мистером Это-Моя-Блестящая-Машина, когда ешь огромную порцию малинового шербета на чужой кухне.

– Значит, все актеры уже готовы играть вашу пьесу? – спросила Лил.

– В том-то и беда, – сказала миссис Уиндермир. – Мистер Грегори их еще не набрал.

– Вы себе не представляете, как трудно найти актеров на столько ролей, сколько нам нужно для этого сценария, – сказал мистер Грегори. – Если бы один известный драматург согласился…

– Один известный драматург не согласится, – сказала миссис Уиндермир. – Кто вам еще нужен?

– Для начала – Хелен Бернс, – сказал мистер Грегори.

– Хелен Бернс, – медленно повторила миссис Уиндермир.

– Для начала, – повторил мистер Грегори.

Миссис Уиндермир посмотрела на Лил.

– Так вот же она, пожалуйста. Девушка Тощего Посыльного.

Мистер Грегори посмотрел на Лил.

– Я не актриса, – сказала Лил.

– Нет, но будешь, – сказала миссис Уиндермир. – Имей в виду, Лилиан: каждая юная девушка мечтает выйти на бродвейскую сцену.

– Только не я, – сказала Лил.

– Правильный голос. Правильная манера. Даже волосы, и те правильные. По-моему, она идеальна, – сказал мистер Грегори. – Сколько тебе лет?