Книга Гонки на выживание - Хилари Норман

Двадцать первого августа Александра решила, что с нее довольно.

– Ты ведешь себя как свинья, – сказала она как-то вечером, задвинув сотейник в духовку и включив таймер. – Я люблю тебя, но, когда ты ведешь себя по-свински, я начинаю тебя ненавидеть.

Андреас уставился в окно.

– А что, по-твоему, я должен делать?

– Почему бы для начала не смешать нам по коктейлю?

Она присела на табурет у стойки, за которой они обычно завтракали. Андреас вышел из кухни и через несколько минут вернулся с двумя стаканами, протянув жене тот, где выпивки было меньше.

– Это что, часть твоей физкультурной программы? – ворчливо спросила она. – Знаешь, здесь на добрых два пальца спиртного.

– Да, я знаю, но это не часть программы. У меня нет программы.

– Конечно, есть! Ян перечислил…

– Яна здесь больше нет.

– Я его в этом не виню. Как ты думаешь, сколько еще он мог выносить твои оскорбления?

– Пока я не поправлюсь.

– Андреас, смени пластинку! Там за окном ходят тысячи людей, которые с радостью обменялись бы с тобой состоянием здоровья. – Александра немного смягчилась. – Как ты думаешь, может, нам завтра предпринять что-нибудь этакое?

– Что, например?

Она пожала плечами.

– Мы могли бы на денек забыть о проблемах и насладиться жизнью. Просто для разнообразия.

Он поставил свой стакан на стойку.

– Что ты задумала?

– Я подумала, – осторожно начала она, – что было бы неплохо слетать на вертолете в Род-Айленд.

– Почему именно в Род-Айленд?

– Говорят, в Ньюпорте открылся потрясающий новый ресторан, и мне захотелось там пообедать с тобой. – Александра опять пожала плечами. – Но если ты не хочешь, ладно, ничего страшного.

Андреас прищурился.

– А-а, мне все ясно. Сама знаешь, что, когда ты за рулем, это сводит меня с ума… И поездов я не люблю, они напоминают мне, что сам я водить не могу, вот ты и нашла единственный выход, возможный для нас. – Впервые за много недель Андреас улыбнулся ей. – Спасибо.

Облегчение окатило ее живительной волной.

– Так могу я заказать билеты?

– Хочешь сказать, что ты этого еще не сделала?

Она засмеялась.

– Конечно, нет. Телефон у меня наверху. Пойду позвоню.

В спальне Александра порылась в сумочке и нашла вырезку. Андреас все верно угадал, билеты на вертолет для них были уже заказаны, но она воспользовалась случаем, чтобы сделать другой, более важный звонок.

Расправив сложенный листок, Александра глубоко вздохнула и набрала номер.

– Господин Рудесхайм? Говорит Али Алессандро. – Она выждала паузу. – Все в порядке. Он согласен на поездку. Мы будем в полдень.

Андреас и Александра вошли в ресторан и заняли свои места в обитой плюшем кабинке. От первого они решили отказаться, чувствуя небольшую дурноту после тряского полета, но жаренный на открытом огне лангуст, заказанный ими, оказался превосходным.

Андреас удовлетворенно прикрыл глаза.

– Я такого вкусного лангуста не ел уже не помню с каких пор.

Он открыл глаза, все еще пытаясь поймать ускользающее воспоминание, разбуженное вкусовыми ощущениями.

К ним подошла официантка с десертным меню.

Андреас проглядел меню, и его глаза удивленно расширились.

– Salzburger Nockerl? Клецки по-зальцбургски? – Он поднял голову. – В Ньюпорте?

Жужжа электрическим моторчиком, из задней части ресторана выкатилось кресло на колесиках, и знакомый голос прогремел:

– Единственный стоящий Nockerl в Соединенных Штатах!

Андреас повернулся на диванчике, поморщился от боли, но тотчас же забыл о ней, увидев Рудесхайма.

– Руди! Каким ветром вас сюда занесло? – Он выскользнул из кабинки и схватил старого друга за руку. – Али, ты помнишь Руди?

Александра смотрела на старика в инвалидном кресле с затаенной нежностью.

– Мы встречались только раз, но я прекрасно помню господина Рудесхайма.

Рудесхайм подкатил кресло к торцу стола, и официантка тут же выросла перед ним как из-под земли со стаканом шнапса.

– Спасибо, Liebchen.

– Всегда пожалуйста, господин Рудесхайм.

Андреас все никак не мог опомниться от удивления. Великан-немец похлопал его по руке.

– Садись, Андреас.

Он оглянулся на Александру и подмигнул.

Андреас забрался на свое место в кабинке.

– Итак, – заговорил он тоном прокурора, – потрясающий новый ресторан, до которого легко добраться на вертолете. – Он постучал пальцем по меню. – Nockerl в меню! Что происходит? И когда вы двое все это состряпали?

– Считай, что это запоздалый подарок на день рождения, – улыбнулась Александра.

Рудесхайм дал знак все еще вежливо поджидавшей официантке.

– Nockerl для троих, Liebchen. И скажи Карлу, что это особый заказ.

– Непременно, – улыбнулась она.

– Что все это значит? – в недоумении спросил Андреас. – Вы тут хозяин?

Рудесхайм кивнул.

– На паях.

– Но почему здесь? Вы покинули Бонн?

– Уже довольно давно. – Мужественное лицо Рудесхайма помрачнело. – Без Мары мне там совсем разонравилось. Я продал дом.

– Где же вы теперь живете? Уж конечно, не в Ньюпорте?

– Часть времени провожу здесь, – ответил Рудесхайм, пожав плечами, – но большую часть года я живу в Баден-Бадене. – Рудесхайм грустно улыбнулся. – Похоже, мне наконец-то удалось преодолеть свое пристрастие к «Рингу», Андреас. – Он помолчал. – Ты не можешь себе такого вообразить, верно?

Александра потянулась через стол, взяла мужа за руку, сжала ее и быстро выпустила. Ей стало неловко, она почувствовала себя чужой в компании двух мужчин, которых свела вместе. Вероятно, им хотелось остаться наедине.

Рудесхайм как будто угадал ее мысли.

– Ты счастливчик, Андреас. Она стала частью тебя. Вы с ней неразлучны, как были мы с Марой.

– Да.

Несколько мгновений Андреас молча смотрел на старика. Потом его лицо потемнело.

– Если вы сообща собираетесь отговорить меня от участия в гонках, предупреждаю, у вас ничего не получится! – Он обвел гневным взглядом обоих. – Я смогу и буду снова участвовать в гонках.

Рудесхайм остался невозмутим.