Книга Бал gogo - Женевьева Дорманн

— Не очень, — откликается Чупита, озадаченная серьезностью, с которой Бени подает ей эту грязную историю.

— Они все внуки шлюхи, правнуки шлюхи, праправнуки шлюхи и так далее до Диди Дюрана. Если к ним приглядеться хорошенько, то нетрудно определить, что в них во всех есть что-то от шлюхи, этот неестественно застывший вид, это стремление выглядеть благовоспитанными…

— Ты выдумываешь…

— Я выдумываю? Да это черным по белому написано в тетради старого Карноэ, она у нас дома. Они же прибыли на одном корабле, этот Карноэ и он. Сколько месяцев ушло на это путешествие, у них поневоле было время хорошенько познакомиться. Прибыв сюда, он все видел своими глазами, точно говорю тебе, и эту шлюху с берега, утыканную перьями и в черных чулках…

— С перьями, в черных чулках?

— Конечно. Перья и черные чулки. И обесцвеченные волосы. И вся перекрашена, как угнанная машина.

— Ты в самом деле думаешь, что в те времена шлюхи выглядели так?

— Они всегда выглядят так, — категорично заявляет Бени.

Но Чупита не сдавалась.

— И как же ее звали?

— Погоди, сейчас вспомню, — удивляется Бени и пытается срочно придумать подходящее для шлюхи имя.

— А, вот… Жослин. Жослин… как ее там… Вот: Жослин Петар, жена Бернабе Дюрана, кузнеца этого состояния. Этот кузнец быстро сколотил себе состояние, он ковал везде, где только можно было наковать по всему Порт-Луи. А когда разбогател, то добавил к Дюрану еще и Сен-Промт, чтобы звучало поблагороднее.

— И что, все это действительно написано в той тетради?

— Конечно, я же говорю тебе. Вот поэтому, если я пойду к Дюранам, моя бабушка в гробу перевернется. А ты представь: мертвая пожилая дама, которая не шутит с условностями… Кроме того, я не могу сегодня вечером, — сказала она, — я приглашена на большой ужин к Рен-де-Картажам.

Глава 25

Между отделами колбасных изделий и сыров, куда стекаются только избранные клиенты, царила атмосфера святилища светских встреч. Заодно этот междусобойчик был поводом прибрести к праздничному столу сырокопченую мортаделлу. Объятия, поздравления, над ящиками замороженных продуктов звенит оживленный смех. Бени обходит со стороны стойки с йогуртами это высокое собрание, где издалека узнала кузенов и одноклассниц: ей не нужны ни соболезнования, ни вопросы, с которыми они непременно обратятся к ней: «Ну, Бени, как «Гермиона»? А как твой жених? А твоя учеба? А как твоя жизнь?»

И тут стало ясно, что она забыла дома список покупок Список! Эта мысль пришла в голову Патрику; в тот день, едва они вошли в магазин, он спросил ее: «Что именно тебе надо купить? Ты список составила?» Бени оторопело посмотрела на него. Только мужчина мог такое сказать. Разве женщина, входя в магазин, может точно знать, чего она там захочет? Она попыталась объяснить ему, что в магазине получаешь удовольствие и оно не имеет ничего общего с покупками по надобности, что подвергаться искушениям, соблазняться той или иной вещью, удовлетворять свои пусть скромные, но капризы, продиктованные формой предмета или его цветом, — это удовольствие. Это не имеет ничего общего с заранее составленным списком, откуда вычеркиваешь то, что купил. Это полет фантазии, он призван унять смятение и развеять печали.

Бени со своим изменчивым настроением, способная в течение часа от состояния бодрости духа перейти к самому мрачному отчаянию без видимой причины, Бени, привыкшая рассчитывать только на себя, чтобы держаться на плаву, всегда успокаивалась в этих одиноких прогулках по магазинам. Наверное, это отголосок ее детства, когда однажды просмотренный фильм произвел на нее сильное впечатление. Там был Шарло, запертый на ночь в большом магазине, наедине со своей фантазией. Когда она, будучи маленькой девочкой, представляла своего будущего мужа, он выглядел в ее воображении прекрасным принцем и обязательно владельцем огромного магазина, в котором будет все на свете, от полезных вещей до безделушек. В особенности безделушек. И поскольку она, Бени, станет его принцессой, то будет полной хозяйкой всего этого богатства. В день свадьбы принц торжественно передаст ей ключ (непременно золотой), и она, как Шарло, сможет ходить ночью по магазину. Не для того, чтобы выбрать что-то и унести с собой, но для того, чтобы владеть всем этим на месте, в другой, необычайно интересной жизни.

Конечно, «Присуник» в Керпипе не так велик, как фантасмагорический магазин из ее детства, но время от времени и тут можно получить утешение. А для Бени сейчас как раз такой день, когда утешение необходимо.

При входе она не взяла тележку и теперь неловко держит в руках то, против чего не смогла устоять: упаковку йогуртов с синильной кислотой, то есть с горьким миндалем, пластмассовые сандалии ядовито-голубого цвета, зеленый лак для ногтей, который высохнет раньше, чем будет использован, специи, яйца, желтую футболку, которая только покойнику к лицу, и красный малиновый джем, привезенный из Англии, в порыве внезапной ностальгии по обжигающему чаю, который согревает в мрачном туманном октябре. Проходя мимо отдела игрушек, она добавила к своей поклаже куклу с приданым, упаковку шариков и воздушного змея для внуков Лоренсии, они часто играют на пляже перед «Гермионой».

Теперь довольно. Руки заняты, и Бени придавливает подбородком куклу на верхушке этой кучи покупок, прокладывая себе дорогу к кассе, и вдруг — черт, черт, черт! — выскальзывает коробка с яйцами. Она пытается поймать ее, но шарики и йогурты падают на пол в разбитые яйца возле больших ног, обутых в белые кеды марки «Весенний спорт». Бени наклоняется, чтобы подобрать хотя бы йогурты и шарики. Белые ноги не сдвинулись с места, и взгляд Бени скользит вверх по бежевым холщовым брюкам, белой рубашке, широкой улыбке и дальше до прямых и влажных темных волос, будто только что вымытых в душе. Молодой человек. Незнакомый, она никогда его не видела, а он, кажется, смеется над неуклюжей девушкой, ползающей возле его ног. Он смеется, и от этого смеха досада Бени улетучивается. Так и надо этим разбитым яйцам. Ей вдруг захотелось сесть прямо на пол, а не балансировать на каблуках, и смеяться вместе с парнем, который глаз с нее не сводит.

— Подождите, — говорит он, — я привезу вам тележку.

Пружинистым шагом он удаляется и исчезает в толпе. Бени встала и ждет, надеясь, что он вернется. Она отдала бы за это всю свою жизнь. И вовсе не потому, что ей надо помочь отвезти эту ерунду, просто она хочет снова увидеть улыбку белой рубашки и влажные волосы этого незнакомого молодого человека, ведь ради этой встречи, теперь она уверена в этом, она рано встала и поехала в Керпип, позабыв о прогулке с Вивьяном и Стефаном. У нее не получилось вернуться с полдороги, она выстояла в рождественской толпе и даже потратила время на эту Чупиту де Люнерец, потому что на назначенное свидание с белой рубашкой пришла раньше на целую вечность.

— Вот, — сказал он.

Она даже не успела повернуться. Он уже перекладывает пакеты на тележку, подбирает йогурты, задвигает ногой под прилавок остатки разбитых яиц. Потом решительно направляется к кассам, а Бени следует за ним. Машинально она оплачивает покупки, хотя динамик сообщает, что цены будут снижены, и передает хор ангелов: «…глоооооория…»