Книга 419 - Уилл Фергюсон

За воротами мелькнули ряды белых бунгало. Ннамди снова вспомнил кондиционированные коридоры Бонни-айленда — только здесь чище и пустее. Будь у тебя хоть десять крикетных полей и бассейнов, все равно грустно, наверное, вот так прятаться за заборами.

Из другого комплекса выехал внедорожник — за рулем нигериец, на подножках повисли телохранители. Внутри прячется ойибо в галстуке — лицо будто вскипело, даже в машине с кондиционером. Ойибо орал в мобильный телефон.

Джо свернул на юг, обогнул заваруху по краю и вернулся на Элекахию. Им наперерез бросились вооруженные люди с блокпоста, но Старый район был уже близок, и «Мечтать не вредно» ринулась напролом, ломая доски и распугивая полицейских. Кто-то закричал, о цистерну звякнула пара пуль — и их уже не догнать.

— Проскочили! — захохотал Джо.

Точно вода сквозь сеть.

Они прогрохотали по шахматным улочкам Старого района, мимо борделей, мимо баров Геенны. Даже полиции не хватало духу сунуться в эти кварталы или хоть для порядка их прочесать. Губернатор за губернатором обещали натравить на Геенну бульдозеры и стереть ее с лица земли, от берега до самых трущоб, но никому не хватало смелости — или же глупости.

Игбо Джо, сам себе бульдозер, прорвался сквозь проулки, тараном пробил запруженные проезды, долгим воем гудка разгоняя пешеходов и машины помельче — укокошил по пути пару кур, но в целом обошлось почти без крови.

— Жители Портако, — пояснил он, — легки на ногу.

Перед гаражом Джо давил на гудок, пока рабочая бригада не распахнула двери настежь. Джо в последний раз тяжело налег на баранку, завел цистерну туда, где все началось. «Мечтать не вредно» еле влезла — и еле добралась: на последнем отрезке пути двигатель то и дело осекался, содрогался на низких передачах, а высокие не тянул.

— Хорошо, что ты его наладил перед отъездом, — кивнул Джо Ннамди.

Джо хотел отослать Амину прочь, чтоб не попалась на глаза Турку, но тот уже явился — слетел по лестнице из кабинета на втором этаже, улыбаясь от уха до уха, заранее распахнув объятия.

— Мои бродяги возвратились! Вы одолели все препоны! Столько невзгод, но вы — вы вернулись в родной дом!

Джо с Турком обнялись.

— Что такое в Портако? — спросил Джо. — Куда ни плюнь, везде стреляют.

— Ничего не знаю. Комендантский час ввели, но город не закрыли. Пока еще. Я слыхал, похитили много иностранных рабочих. Кого-то из автобуса компании вытащили, прямо в городе, при свете дня! Военные против бунтовщиков. Бунтовщики против полиции. Полиция против военных. Вертолеты против мотоциклов. Мотоциклы против пулеметов. А иджо против всех. Все это и вообще ничего. Ситуация меняется каждый день — да куда там, каждый час. Главное, вы вернулись — это уже счастье. Я боялся, что вас обоих потерял, о грузовике уж не говоря.

Скрип петель — и появилась маленькая фигурка.

Турок поглядел на Амину, затем на Джо:

— А это еще что?

И вот теперь она сидела перед Турком над ремонтным цехом, молчала, и на языке у нее был вкус жасмина и Сахеля.

Игбо Джо из шланга мыл цистерну, счищал застывшую глину из колесных ниш и отскребал верхний слой погибших насекомых с решетки. Ннамди отчалил тратить деньги. А Турок беседовал с девушкой.

— У меня раньше была гостиница, — сказал он. — Однако нынче от гостеприимности никакого проку. Но я все равно скучаю. Что должен, то и делаешь. Ваш чай, — прибавил он. — Пейте, пока не остыл.

Она кивнула, допила.

У него были дочери.

— Говорят, бизнес жесток, но с чего бы? Можно покупать и продавать, но не сбиваться с пути, правильно же? Здесь небезопасно, — сказал он. — Очень. Мне принадлежит половина пакгаузов в порту Геенны, и даже я не могу выйти из Старого района без вооруженной охраны. До чего ж мы докатились. На севере кровопролитие, здесь закипают старые обиды — вот-вот начнут убивать. Особая объединенная комиссия закрывает нелегальные нефтеперегонки. По ручьям шастают патрульные катера, чуть увидят бункеровщиков — стреляют на поражение. Мобильная полиция выкуривает из Дельты диверсантов. Таким, как вы, в городе опасно. Вы же, я так понимаю, хауса?

Она покачала головой.

— Это хорошо. Какие и были хауса, все сбежали. Но может, и неважно, что вы не хауса. Вы с севера — мы же понимаем, что это значит. У игбо с хауса давняя вражда. Обычно побулькивает на медленном огне, но теперь такое творится… — Он вздохнул — грусть со смирением пополам. — Может, и на меня замахнутся. В самое пекло всегда попадают чужаки. Говорю же, хауса, их родные, фула, которые на них работали, — все эвакуированы. Но вы… вы же не можете вернуться?

— Не могу.

Кто-то затопал по лестнице. Ннамди бежал, перепрыгивая через две ступеньки.

— Стреляют ближе, — сказал он. — Но я почти не натыкался. Был на рынке. Грузовик набит, можно ехать! И деньги при мне! — просиял он.

Турок улыбнулся:

— Вы с Джозефом всех нас озолотили. Весьма достойно похвал. Что до девушки, — он вежливо указал на Амину, — пускай остается, пока не родится ребенок. Освободим ей кладовку, вынесем старые бочки, там можно спать. Ннамди, тебе, конечно, придется нанять повитуху какую. Но ты при деньгах.

А когда ребенок родится? Что тогда?

Ннамди предвидел эту минуту — думал о ней с тех пор, как кинул камушки в Локодже.

— Мне нужно доставить припасы к себе в деревню, — сказал он. — А то мать будет беспокоиться. И между прочим, — он повернулся к Амине, — у нас в деревне моя тетка живет, она повитуха.

Амина посмотрела на Турка, Турок на Ннамди.

— Ясно, — сказал Турок. — Думаешь, она перенесет дорогу? Путь-то опасный.

— Если доехала из Кадуны, уж на лодке в Дельту доберется. Если захочет.

75

Ннамди нанял лодку у Турка — маленькую, с подвесным мотором, на носу краской намалевано: «Химар».

— Это значит «осел», — засмеялся Турок. — Надеюсь, ей хватит упрямства, довезет вас.

И с тем он пожелал Амине и Ннамди всего наилучшего. Игбо Джо, однако, любезности не хватило.

— Чего?!

Джо затягивал гайки на колесах «Мечтать не вредно» — стандартная процедура техобслуживания после долгой дороги, — и теперь вскочил с гаечным ключом в руке, потрясенный, но не лишившийся дара речи. Дар речи ему никогда не отказывал.

— Это что за глупости? Что за мумба-юмба у тебя в башке? Иисусе непотопляемый, она что, околдовала тебя? Ты повезешь ее — вот ее? — в это свое захолустье? На ручьях бандиты и полиция кишмя кишат. Ты ж не доберешься, а если и да — дальше что? Думаешь, иджо ее удочерят? Да они ее сожрут с потрохами.

— Джозеф…

— Ннамди, поехали со мной. Дай ей денег, оставь ее. Мы с тобой горы свернем. Слышь, мне теперь в Камерун сгонять надо. Ну, до границы. Поехали — разбогатеем оба. А женщины там какие! Ах, какие там женщины. Куклы нолливудские по сравнению с ними — все равно что жабы бородавчатые. На границе красота — залюбуешься. Поехали.