Книга The офис - Андрей Донцов

– Пустяки. Одиннадцать месяцев.

10

Группа людей собралась у секретаря перед приемной генерального. Выходит директор по производству и с изумлением смотрит на Сергея Валерьевича, словно это тот только что вылизал сам себе плешь длиннющим как у змеи языком или учудил что-нибудь в этом роде. Все бросаются к производственнику.

– Ну что? Что?

– Действительно, того… стихами говорит… под этого – под Маяковского…

Сергей Валерьевич толкнул в кабинет Станишевского, для поддержки похлопав его по плечу. Сам проник за первые двери и застыл перед вторыми в своеобразном предбаннике, чрезвычайно удобном для подглядывания. Станишевскому нужно было подписывать договор с подрядчиком по организации корпоративного праздника. Сам Сергей Валерьевич протиснулся за его широченной спиной как опытный разведчик.

Шеф метнул на них острый, полный творческого энтузиазма и энергии взгляд. И продекламировал, довольный то ли своей интонацией, то ли только что придуманной галиматьей:

Бумагу на подпись начальнику тащишь,

А в цифрах откат замурован неслабенький?

Лучше бы вышел на площадь людскую

И всем показал бы нам хер свой маленький!

Шеф подмигнул Станишевскому и жестом показал, чтобы он положил бумагу на стол. После того как договор оказался перед ним, он, как ни в чем не бывало просмотрев его, поставил подпись на последних страницах.

Когда шеф вручил договор Станишевскому, взгляд его в какой-то момент вспыхнул безумным огоньком, и он прокричал, буквально брызжа слюной:

Не можешь во взгляде плебейском презренья

Убрать хоть на каплю,

На толику самую?

Здесь на какое-то мгновение генеральный призадумался и, мучительно наморщив лоб, потер его ладонью. Затем продолжил, осененный рифмой и чрезвычайно довольный:

Сожри же, дружище, с какашкой печенье

И быстро бегом

Облевать свою ванную!

Он застыл в немом вопросе, словно ожидая похвалы за то, как он ловко выкрутился из довольно щекотливой ситуации поэтического тупика.

Станишевский, пятясь к двери и улыбаясь, промямлил: «Уже иду» и пулей вылетел в коридор приемной.

Там он подмигнул уже вышмыгнувшему Сергею Валерьевичу, и они удалились курить к нему в кабинет.

11

Переговорная на втором этаже в первом крыле. Еженедельная планерка. Вся команда руководителей в сборе.

Есть мухи в навозе, чешуйчатокрылые.

Идеи есть смелые, есть просто ужасные,

А вы тут сидите – глаза пусторылые —

Не люди, а винтики жопосогласные!

Присутствующие на собрании уже без труда отличали домашние заготовки шефа, которые он предположительно творил под чутким руководством и эротическим вдохновением своей безумной подруги. Нравились же большинству попытки сбацать что-нибудь с ходу, в виде реакции на чей-нибудь выпад или предложение.

Набрали на ярмарке где этих веников?

Довольных, в зарплату влюбленных посуточно,

Вы б взяли к нам в фирму поэтов-бездельников…

Тут с рифмой к слову «посуточно» шеф завис минуты на четыре, и все уже стали в голове подбирать свои варианты. Выпутаться толком ему так и не удалось:

Слагающих ямб и хорей круглосуточно…

Директор заметно расстроился такой неудачной рифмой.

И тут неожиданно для всех выступил сам Сергей Валерьевич. Он вспомнил, как вскочил, словно осененный гениальной мыслью, Ньютон под яблонькой, и выпалил:

Идущих в сражение, но промежуточно!

Шеф с искренним удивлением посмотрел на него. В глубине его глаз играли мальчишеские искорки задора и любопытства.

– Как-как? Идущих в сражение, но промежуточно? Отлично! Великолепно! Идущих в сражение и в то же время делающих это как бы промежуточно.

Он зачем-то сделал большой крюк вокруг стола и потрепал Сергея Валерьевича по плечу. Затем вернулся на свое место, сел и неожиданно громко захохотал.

Все заулыбались. Надежда, что шеф все-таки не окончательно сошел с ума, а просто прикалывается по-своему, снова заиграла на расслабленных лицах.

Нахохотавшись вдоволь, директор махнул Станишевскому, чтобы продолжали вести собрание.

12

Из разговора менеджера по продажам с менеджером по снабжению другой организации. За сигареткой на крыльце после подписания контракта.

– Как-то он странно выглядит, ваш руководитель…

– Странно? Да ты бы знал, что у нас происходит в офисе последний год… «Странно» – это слово, которое здесь меньше всего подходит, понимаешь… Странно…

– А чего вы не… того… Не увольняетесь от него подальше…

– Ты знаешь, какие у нас здесь зарплаты… в нашей отрасли нет таких… Везде мозго…ство другое – требуют того, что сами не успели: учебу за границей, степень MBA, преданность организации… А этот родной уже, хоть и е…нутый на голову, и нас родными считает… Да и свалит он скоро… А как, кстати, он выглядит, может, скажешь… мы к его роже привыкли давно…

– Ну, эти… круги под глазами… взгляд сумасшедший такой… голодный и сквозь тебя как будто… как у вампира – вот!

– Б…дь, слушай, Тимофеич… а ведь это он нас так называет в последнее время…

– Как?

– «Родненькие вы мои упырьки… привязался я к запаху вашей кровушки – другой не надо…» Такие телеги все задвигает… Мы уже почти не слушаем, что он несет после Маяковского… себе дороже… да и не поймешь ни хрена… Бумаги подписал, и ладно…

– После Маяковского? Какого? Писателя?

– Б…дь, слушай, ладно, мне тут надо с людьми поговорить… неужели у него на этой теме крыша съехала… Нам тогда п…дец настанет в скором времени… Я побежал…

– Куда?

– К безопаснику нашему, куда…

Менеджер убегает к лифту страшно испуганный. Снабженец в изумлении докуривает свою пахучую сигарету. «Капитан Блэк» курится дольше обычного… А бросать жалко – дорогой.

Кабинет безопасника. Менеджер по продажам сидит возбужденный. Безопасник тоже нервно протирает большие очки, похожие на очки сварщика. Оба молчат…

Тут безопасник вскакивает со стула:

– Слушай! Блин, неделю назад… Я к нему на планерку ходил, а после остался подписать два дня отпуска. Хотел съездить пожрать черники к оврагу… Ну, там, у деревни моей, а то в выходные приедут дачники, все обдерут, малышня потопчет, а я люблю ее – спасу нет… Встану на четвереньки, колени сырые от росы…

– Ну че он сказал-то… Валерьич… Не томи душу и мозг не е…и – его уже нет… одна в душе тревога…

– А! Ну так вот… Чего-то он неожиданно так не стихами как обычно заговорил, а как-то просто так, по-человечески.