Книга Скользящий по лезвию - Юлия Зонис

Ричард ничего не сказал, но, кажется, понял. Его рука бережно легла на затылок Соки. Девушка вжалась в эту твердую, теплую ладонь. Только Ба могла ее успокоить, когда в детстве Соки боялась пауков, или темноты, или того, кто приходит в темноте. Только Ба, и вот этот ковбой сейчас. Почему-то Соки верила, что, пока он рядом, ничего плохого случиться не может.

— Смотри сюда, — тихо сказал Ричард, и заляпанный экранчик древнего тиви засветился.

На нем появилась приборная панель их фургона, ветровое стекло и больничная стена за стеклом, как будто снимавшая панораму камера находилась над плечом Соки. Девушка встрепенулась.

— Это…

— Помнишь, что я сделал в Дэнвилле?

Соки обернулась с неуверенной улыбкой.

— Ты можешь передавать картинку с глаз на экран? Да?

Ковбой кивнул и снова потрепал ее по затылку.

— Ты все увидишь. Не бойся. Я вернусь.

* * *

Жирный чернокожий охранник, потеющий на проходной, был изрядно раздосадован тем, что его оторвали от просмотра новостей. Рядом с университетским кампусом творилось что-то несусветное, однако посетитель — высокий сухопарый мужчина в ковбойской шляпе и куртке — вел себя весьма настойчиво и упрямо стучал по стеклу.

— Ну, в чем дело? — рявкнул охранник, отворачиваясь от экрана тиви. — Ясно написано — прием посетителей по средам и пятницам, с одиннадцати до трех.

Ковбой притиснул к стеклу магнитную карточку удостоверения. Прищурившись, дежурный прочел: «Федеральный маршал Оливер Мэттьюс, служба маршалов США, номер удостоверения…»

— И что? — хмуро спросил он. — Я не получал никаких распоряжений.

— Проверьте компьютер, — сказал маршал. — Вам должен был поступить запрос от ФБР. Мне поручено сопроводить вашего пациента, доктора Джеймса Харпера, в бостонский офис для допроса и очной ставки.

— Что за куча дерьма… — проворчал охранник и все же залез в компьютер.

Как ни странно, запрос там был. Толстяк растерянно моргнул. Только утром он проверял расписание посещений, и никакого маршала Оливера Мэттьюса в нем не значилось. Сменщик напортачил? Или сбила с толку необычная для конца сентября жара и проклятые репортеры, умеющие раздуть из мухи слона?

— Давайте удостоверение, — буркнул дежурный.

С удостоверением тоже все было чисто. Это уже становилось интересным.

— А с какой стати ФБР вдруг интересуется Добрым Доктором? Он что, разделал кого-то и в Массачусетсе?

— Я не уполномочен делиться деталями, — хмыкнул маршал, а затем, нагнувшись к окошку дежурного, продолжил уже потише: — Мне говорили, что этот маньяк вшил компьютерный чип в собственного сынка?

Толстяк расплылся в улыбке. Всегда приятней чувствовать себя на шаг впереди федералов.

— Нет, не в собственного. Там все куда веселее. Старый козел и его женушка усыновили одного придурка из приюта. Дебил был полный, ложку нес в ухо вместо рта. Начальство детдома, конечно, чуть от радости не описалось, это ж какая реклама: почтенный профессор, лауреат всяческих премий и его супруга усыновили их сироту. Сиротинка был, кстати, тот еще, настоящий слон. Жрал за десятерых, только на это и был способен. Короче, взяли они его к себе, парень вырос, с чего-то вдруг резко поумнел, даже в университет поступил. Репортеры вокруг докторца поначалу так и вились. Сенсация была в местной прессе: бережный уход и родительская любовь превратили дебила в нормального человека. А совсем недавно, в начале августа, бац — и всплывает, что доктор на своем сыночке эксперименты ставил. Вшил ему в мозги чип. Нарушил кучу законов, гражданские права и «бан Терминатора». Его, конечно, тут же арестовали, но вмешался адвокат какой-то белогалстучный из Нью-Йорка, типа крутой перец. Признали доктора невменяемым, и к нам. Он сначала бушевал, требовал пересмотра дела, но у нас все становятся тихими. Раньше или позже.

Тут он широко ухмыльнулся. Маршал ответил не менее понимающей улыбкой.

— И что самое-то гнусное в этой истории, — продолжал, доверительно склонившись к стеклу, толстяк, — это его жена и сыночек. Миссис Харпер повесилась сразу после суда. А сыночек, бывший дебил, все таскается к папаше, яблочки ему носит… Яблочки! Да после здешних снадобий старый пердун не отличит яблока от ежа!

Охранник добродушно расхохотался. На сей раз маршал его веселья не разделил, но и не остановил сплетника.

— Так что, — отсмеявшись, подмигнул толстяк, — наш доктор Франкенштейн и в других штатах успел поработать?

— Не имею полномочий разглашать информацию, — ответил Мэттьюс таким тоном, что сразу становилось ясно: еще как поработал.

Охранник удовлетворенно вздохнул. Новость ему перепала сочная, первоклассная. Будет чем поделиться вечерком со сменщиками и с надзирателями.

— Подождите там, в дежурке, — предложил он. — Сейчас оформим заключенного. Я пока распечатаю документы на перевозку.

* * *

Соки напряженно смотрела на заплеванный экранчик тиви. Один раз, когда охранник полез в компьютер, изображение подернулось сеткой помех и почти полностью исчезло. Наверное, именно в этот момент Ричард подделывал файл с запросом. Соки все еще не понимала, как это ему удается, хотя словечко «чип» насторожило. Кажется, отголоски августовского скандала долетели до Бостона. Девушка припомнила, как Ба, раскачиваясь в своем скрипучем кресле, громче обычного звенела спицами и возмущалась: «Ну надо же! Это какую совесть надо иметь, чтобы взять сиротку и изрезать ему голову для экспериментов! У этого доктора нет сердца, просто нет сердца».

Потом всплыло: тесная ванная мотеля, пар, капли воды на белой кафельной плитке, тонкий розовый шрам на правом виске глядящего на нее мужчины. Ричард тоже? У него тоже? Это объяснило бы фокусы с компьютерами и машинами, но почему тогда Джордж — ведь охранник, несомненно, говорил о нем — не умел делать то же самое? Почему не завел фургон без ключей, не заставил его въехать в стену больницы, чтобы убить или ранить Соки?

Девушка потерла лоб. Ей казалось, что она стремительно глупеет, что человеческий, сложный и многогранный разум заменяется простым птичьим. Зачем стараться? Зачем думать? Она все равно не разгадает…

Соки снова взглянула на экран, где двое дюжих медбратьев выводили в коридор тощего старика с бородой, как у президента Линкольна. Джордж сзади заканючил:

— Эй, я поссать хочу! Помоги встать.

— Ага, как же, — автоматически бросила девушка, вглядываясь в черты старческого лица на экране.

Нет, правда, похож на Линкольна. Такой же уродливый святоша. Соки вдруг отчего-то захотелось вцепиться в эту постную рожу когтями. Он обидел Ричарда, ее Ричарда. Разрезал красивую светловолосую голову, вшил туда какую-то дрянь. Неплохо бы за это выклевать ему глаза…

— Сучка, смотри, что ты наделала! — взвыл Джордж. — Я описался. Вся мотня мокрая. Дай мне хоть тряпку вытереться. Дай сухие штаны.