Книга Герой моего романа - Элизабет Бойл

Временами.

— Мы найдем вам мужа. Именно такого, какого желает каждая разумная девушка, — заверила ее леди.

Рейф почувствовал себя забытым, когда все покинули комнату, говоря о шелке, парче, шляпках и туфлях.

Неужели она забыла его так скоро? Черт возьми, он не намерен с этим мириться! Он…

— Рейф?

Он увидел ее, и у него сжалось сердце.

— Ребекка, — сказал он, забыв, что не должен обращаться к ней столь фамильярно. — Я найду Перселла, отыщу мешок Ричарда. Я остановлю все это… — Его слова и обещания сыпались, как из рога изобилия, но он не мог сказать одного. Не мог предложить себя, жизнь вместе.

Захочет ли она принять столь жалкое предложение при виде прелестей Мейфэра?

— Я знаю, — проговорила она, покусывая губу. — Будь очень осторожен. У тебя есть список адресов, которыми пользовался мистер Перселл последние два года, список его предыдущих хозяев, мои инструкции?

— Да, — прервал он ее и целомудренно поцеловал в щеку. — У меня есть все, что необходимо.

«Все, кроме тебя».

— Я могла бы пойти с тобой, — предложила она. Он покачал головой:

— Нет. Тебе безопаснее находиться здесь. — Если в нем есть хоть капля благородства, он должен оставить ее тут и больше не возвращаться.

И пусть она найдет себе надежного и рассудительного викария.

Боясь, что его решимости не хватит надолго, Рейф поспешил сказать ей «до свидания» и быстрым шагом направился к двери.

— Рейф, — окликнула его Ребекка.

— Да? — Он резко остановился, желая, чтобы ее голос не звучал так тепло, как ему показалось.

— Будь осторожен, — после паузы повторила она. — Не рискуй, помни о возможных последствиях.

«Теперь уже слишком поздно», — хотел он сказать.

Спустя несколько часов, когда все отправились спать, Ребекка спустилась с лестницы в поисках подходящей книги, поскольку не могла заснуть, то и дело возвращаясь мыслями к поспешному бегству Рейфа.

Ну почему он ушел, не сказав ни слова из тех, которые говорил предыдущей ночью?

Пересекая коридор перед гостиной леди Тоттли, она услышала плач.

Ребекка прикусила губу и стала думать, как ей следует поступить. Оставить человека наедине с его бедой или вмешаться?

Она тихонько постучала в приоткрытую дверь, но не получила ответа, после чего открыла дверь пошире и заглянула в комнату.

К ее изумлению, Ребекка увидела леди Тоттли. Она сидела на канапе и рыдала так горестно, словно регент посвятил в рыцари всех купцов — от Брайтона до Йорка.

— Леди Тоттли, — шепотом окликнула ее Ребекка, входя в комнату и притворив за собой дверь. Она знала, что графине будет неприятно, если кто-либо из слуг увидит ее в таком состоянии. — Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Леди шмыгнула носом и сквозь рыдания произнесла:

— Боюсь, уже слишком поздно! Сегодня днем лорд Барик катался с мисс Тейер. Мерзавка! Вы можете это себе представить? А ведь моя дорогая Лусинда вот-вот должна была стать его невестой! — Она поднесла платочек к дрожащим губам. — Все потеряно!

— Это моя вина, — сказала Ребекка. — Лучше бы я вообще не писала этот последний роман.

Леди вытерла слезы и внимательно посмотрела на нее.

— Я верю, что вы говорите искренне.

— Я никогда не думала, что смерть лейтенанта Трокмортена будет так болезненно воспринята. Я всего лишь хотела избавиться от него, потому что устала от его нерешительности и нежелания предложить руку и сердце.

Леди Тоттли некоторое время смотрела на Ребекку, а затем неожиданно рассмеялась.

— Вы хотели избавиться от него, потому что он типичный мужчина?

Ребекка кивнула.

— Дождитесь моей следующей книги. Брови леди Тоттли поползли вверх.

— Я имею в виду, — объяснила Ребекка, — ту книгу, которую я перестала писать. Мисс Дарби обнаружила, что лейтенант Трокмортен имеет нареченную в Лондоне и еще одну в Вест-Индии. Он самый настоящий донжуан. И хорошо, что она отделалась от него.

— Так этот мужчина, которого оплакивают в Лондоне, на поверку оказался повесой?

— Еще каким!

Обе расхохотались. Успокоившись, леди Тоттли вздохнула и покачала головой.

— Мисс Тейт, вероятно, начался бы переполох, если бы вы опубликовали эту книгу. Кто знает, как отреагирует более молодое поколение. Будет лучше, если эти злоключения мисс Дарби никогда не увидят свет.

Ребекка не собиралась спорить с леди Тоттли. Возможно, через несколько недель, когда все утрясется, леди снимет запрет с ее романов.

— Моя дочь такая упрямая, — сказала графиня. — Вся в отца, светлая ему память.

Ребекка промолчала.

Леди Тоттли посмотрела на догорающий в камине огонь.

— Я знаю, что она любит лорда Барика, и он ее тоже. Они подходят друг другу. Я хотела бы видеть Лусинду такой же счастливой, какими были мы с лордом Тоттли.

— В таком случае позвольте мне рассказать ей правду, — взмолилась Ребекка. — Рассказать, что когда я писала романы о мисс Дарби, то вовсе не предполагала, что смерть лейтенанта Трокмортена будет воспринята как совет не выходить замуж.

Графиня покачала головой.

— Она подумает, что я специально вас пригласила, и не поверит в вашу искренность. — Леди Тоттли вздохнула. — У вас доброе сердце, мисс Тейт, вот только перо неуправляемое. Но меня согревает мысль, что вы согласитесь мне помочь, когда возникнет в этом необходимость.

— Я всегда к вашим услугам, леди Тоттли, — сказала Ребекка и, пожелав ей спокойной ночи, вернулась в свою комнату. Но едва она закрыла дверь, как шевельнулось чувство вины. Ведь в ее вализе находилась рукопись «Страшного искушения мисс Дарби» с недописанной последней главой.

Как она могла дописать ее, если сама начала думать, что поклонницы Дарби правы: замужество — мечта недалеких девушек. Ребекка подошла к окну и посмотрела в темноту. Ничего, кроме огней в фешенебельных домах Мейфэра, не было видно.

— Рейф, — молитвенно прошептала она, обращаясь к единственной звезде, которая зажглась на небосклоне. — Пожалуйста, приди ко мне.

Но она знала, что он ее не любит. Если бы любил, сказал бы ей об этом сегодня утром. Она отошла от окна и направилась к постели. Черт бы его побрал, этого Рейфа!

Она сама во всем виновата. Забыла об осторожности и поступила так же безрассудно, как и ее героиня.

Однако вымысел и реальная жизнь, она в этом убедилась, далеко не одно и то же. Разве не для того она начала писать романы со счастливым концом, чтобы утешить свое разбитое сердце?

Когда ее тоска достигла предела, ей показалось, что скрипнула калитка. Она снова бросилась к окну.