Книга Игры богов - Мэри Филлипс

Артемида пробежала глазами переполненную станцию, но Цербера нигде не было видно. Она выбралась на платформу. Нил последовал за ней, заметив, что некоторые из смертных озадаченно смотрят на них.

— Мы опоздали на поезд, — объяснила им Артемида.

— Пойдем, — сказала она Нилу. — Какой смысл оставаться здесь? Должно быть, он снаружи.

— Кто он?

— Цербер.

— Вы как будто с нетерпением ждете встречи с ним, — заметил Нил.

— Не говори глупости! — отступив на шаг, бросила ему Артемида.

Они в буквальном смысле слова пошли сквозь толпу в направлении выхода, который представлял собой абсолютно ненужный ряд билетных турникетов — пройти сквозь него оказалось ничуть не сложнее, чем сквозь все остальное. Некоторые из мертвых уже успели выйти наружу и молча стояли, озадаченно разглядывая совершенно одинаковые улицы.

— Это действительно подземный мир? — спросил Нил. — Его описывали совсем по-другому.

— Наверное, это его окраины, — ответила Артемида. — Я уверена, его центр более выразителен.

— Возможно, Элис живет в одном из этих домиков, — сказал Нил. — Но если здесь нет времени, то я, наверное, смогу постучать в каждую из этих дверей и при этом успею спасти мир?

Артемида покачала головой:

— Время здесь есть, хоть оно и течет совсем иначе. Если бы у нас не было никаких других дел, тогда ладно, а так — извини. Понимаешь…

— Я найду ее! — заявил Нил.

— Я в этом и не сомневаюсь. Слушай меня внимательно. Ты же помнишь наш план? Когда появится Цербер, я вступлю с ним в бой…

— А я побегу со всех ног. Все я помню, — произнес Нил. — Но разве это по-геройски — бежать от опасности?

— Главное — бежать очень быстро, — сказала Артемида. — Не хватало, чтобы он слопал нас обоих.

— Вы думаете, он вас съест?

— Когда я одержу победу, — торжественно проговорила Артемида, — я отнесу его труп во дворец, так что жди меня там. Кто-то ведь должен сообщить Аиду и Персефоне, что здесь происходит.

— А если вы проиграете?

— Я не собираюсь проигрывать.

— А где здесь дворец? — спросил Нил.

— Понятия не имею.

— Артемида, скажите, у нас получится?

— Послушай, я и так делаю, что могу, — ответила Артемида. — Арес и Афина сильны в стратегии, но я очень сомневаюсь, что они смогли бы победить трехголово… — Она оборвала фразу на полуслове.

— Что случилось? — спросил Нил.

— Беги!!!

Нил не заставил себя упрашивать.

Артемида никогда раньше не видела Цербера. Глядя на то, как эта устрашающая громада приближается к ней вдоль ряда аккуратных домиков, она почувствовала, как в груди у нее все сжалось, а по телу пробежал разряд. Все это вполне могло быть вызвано близостью другого бессмертного — Артемида всегда чувствовала, когда рядом были другие боги, — но ей показалось, что дело не в этом. Странное ощущение захватило ее, пригвоздив к мостовой этого мрачного места и одновременно толкая навстречу врагу. Она уже очень давно не встречалась с достойным соперником.

Цербер был огромным. Артемида видела игру мощных мышц под лоснящейся черной шкурой, толкающих пса навстречу ей. Его тело было сжатым шаром энергии, готовым взорваться. Каждая из лап напоминала дерево с корнями из изогнутых железных когтей. Вместо хвоста у Цербера извивалась змея толщиной с туловище Артемиды, она издавала зловещее шипение, которое пронизывало воздух подобно воинственному кличу. Морды чудовища были под стать всему остальному: огромные, страшные, с горящими красными глазами размером с ее кулак, с кожистыми губами, которые разошлись, обнажив зубы с ее ладонь, острые, как только что наточенные лезвия. Изо всех трех ртов капала на землю густая пенящаяся слюна. Две боковые морды обнюхивали все вокруг, но третья, средняя, не мигая, смотрела в глаза Артемиде.

— Так, значит, вот какие здесь песики, — выдохнула Артемида.

Не дожидаясь, пока чудовище ринется в битву, она бросилась на него, в три прыжка набрала нужную скорость, взлетела в воздух и выбросила обе ноги вперед. Подошвы ее обуви впечатались в глаза центральной морды, ослепив ее, но две другие морды мгновенно повернулись к ней, оскалив клыки, готовые рвать ее плоть.

34

Нил бежал во весь опор. До него доносились звуки ужасной битвы, которая разразилась у него за спиной, — рычание, сотрясавшее почву подобно землетрясению, и пронзительные боевые кличи, которыми оглашала воздух Артемида. Нил знал, что, если Артемида падет, он неизбежно станет десертом к главному блюду, ведь он не сможет оказать Церберу такое сопротивление, на которое была способна Артемида. Оставалось только одно — удалиться от места битвы и от чудовища на максимальное расстояние. К тому же Нил не испытывал ни малейшего желания узнать, как выглядит этот Цербер — имело значение лишь то, что он был не прочь съесть его душу.

Он не знал, где находится и куда ему следует направляться, а потому решил по возможности двигаться прямо. Бежать было легко — он совсем не уставал. Когда он проносился мимо мертвых, они неизменно удивленно смотрели ему вслед, как будто не могли понять, что он здесь делает и кто он такой. Сначала Нил решил, что причина этого заключается в халате, который все еще был накинут на его плечи, но потом обратил внимание, что многие из мертвых также были в ночных рубашках, халатах и нижнем белье. В конце концов он понял, что все дело в скорости перемещения: он бежал, а все остальные лишь тащились кое-как. Кроме него, здесь никто никуда не спешил: спешить им было просто некуда. Нил же не имел права забывать о времени. Правда, когда он встречал на пути маленьких блондинок, то замедлял бег, чтобы убедиться, что это не Элис. Но Элис не было.

Улицы все не заканчивались. Они были утомительно однообразны, но Нил, к счастью, не уставал. Ему казалось, что он плывет по странному, повторяющемуся сну, в котором все выглядит нереальным — даже он сам. Быть может, он и впрямь спит и видит сон? Но когда этот сон начался? Когда он оставил свое тело в ледяной постели, а его душа следом за Артемидой отправилась в холодный черный день? Когда в его квартире появился Аполлон, чтобы упасть на пол, забрав с собой солнце, а также неверие Нила? Когда он увидел в небе лицо старика и молния сразила Элис? Когда его жизнь в последний раз была настоящей? Нереальность происходящего словно подчеркивала, насколько ложным было его чувство безопасности — ему казалось, что все вокруг понятно и очевидно, а люди, которые считают иначе, лишь легковерные глупцы. Но легковерным глупцом оказался прежде всего он, считавший, что все на свете элементарно поддается объяснению.

Эти мысли подстегивали его, не давая сбросить ход, но затем он осознал, что вокруг кое-что изменилось. До сих пор он бежал между двумя бесконечными рядами домов в стиле а-ля тюдор, по дороге, которая время от времени пересекалась с точно такими же улицами. Теперь же он понял, что у этих улиц все-таки есть конец. Пока что он не видел его — шеренги домов по-прежнему уходили за горизонт, — но у Нила появилось чувство, что в какой-то точке эти шеренги должны оборваться и что рано или поздно он этой точки достигнет. Несомненно, у этого мира был край, и он с каждым шагом приближался к нему.