Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

– Да я не хожу к врачам, времени нет.

– Это вы напрасно. Со спиной нельзя шутить, особенноженщинам. Знаете, при родах это всегда сказывается. У вас есть дети?

– Нет.

– Значит, будут, – авторитетно предрекВадим. – Поэтому обязательно займитесь своей спиной.

– Ладно, как-нибудь займусь на досуге, – вялопообещала Настя.

– И когда у вас будет этот досуг?

– Ближе к пенсии, я думаю, – рассмеяласьона. – Кстати, вы уверены, что нас с вами пустят в этот валютный рай? Виду меня, прямо скажем…

– Прорвемся как-нибудь, – беззаботно ответилБойцов. – Главное, выражение лица понахальнее сделать – и вперед.

Швейцар пропустил их безропотно, чем несказанно удивилНастю.

– Надо же, – говорила она, стаскивая с себя мокруюгрязную куртку, – оказывается, чтобы пройти в валютную гостиницу, надовыглядеть как можно хуже, тогда сойдешь за иностранца-туриста. Вообще-то этоправильно, я давно заметила, что туристы одеты очень просто и удобно. И сколькомне будет стоить удовольствие привести в порядок одежду?

– Двенадцать долларов, – отозвался Вадим,изучавший объявления на окошке стойки, за которой сидела служащая химчистки.

– Ого! Пятьдесят пять тысяч рублей, даже больше. Дорогомне обойдется ваш автобус, – заметила она, запихивая куртку в барабан изащелкивая замок. – Обидно приносить напрасные жертвы.

– Я не понял, – вопросительно взглянул на нееБойцов. – Что значит – напрасные жертвы?

– А то и значит, благодетель. Если вы так спокойносидите со мной и ждете, пока вычистится моя куртка, значит, не так уж испешили. Зачем было нестись на автобус сломя голову? Ради чего?

«Ради твоей жизни, Анастасия Каменская, вот радичего, – мысленно ответил он. – Когда стало опускаться стекло вмашине, я понял, что сейчас в тебя будут стрелять. Они, несомненно, попали бы втебя, потому что шла ты медленно, а они только-только начинали движение. Втаких условиях промахнуться может только лошадь. Но стрельба из машины – это нетот вариант убийства, который меня устроит. Стрельба из машины – это всегдасерьезно, это всегда имеет под собой желание устранить конкретного человека ине похоже на спонтанное убийство, где жертвой может оказаться кто угодно. Воттогда, возле стоянки, все было задумано так, как надо. Если бы не милицейскийпатруль, который находился в двух шагах, все было бы кончено еще тогда. Дажебомба, которую они позавчера подложили тебе в дверь, могла бы сойти захулиганскую или экстремистскую выходку, особенно если бы мы принялисоответствующие меры и подбросили нужным людям нужную информацию о том, что этобыла акция, направленная против работников милиции вообще. Можно было бычто-нибудь придумать, если бы не твоя хромая зануда-соседка, записавшая номерих машины. А уж сегодняшняя попытка – совсем ни в какие ворота не лезет.Типичное заказное убийство. А нам этого не нужно. Что ж, раз пришлось с тобойзнакомиться, попробуем выяснить, как много ты знаешь, а заодно и узнать, почемуэто ты так спешно засобиралась замуж».

– Я действительно никуда не спешил, – сказал он,оправдываясь. – Просто автобусы ходят редко, и, если бы я его упустил,пришлось бы неизвестно сколько времени ждать следующего.

– Жаль, что джинсы тоже грязные, – вздохнулаона. – Можно было бы зайти в бар выпить кофе, все равно двадцать минутждать.

– Вы хотите кофе? Я принесу.

– Что, прямо сюда?

– А почему нет? Простите, не знаю вашего имени…

– Анастасия.

– Вадим, – представился он в ответ. – Таквот, Анастасия, валютные гостиницы хороши тем, что в них и порядки валютные. Выбывали за рубежом?

– Приходилось.

– Тогда вы должны знать, что, оплатив счет в баре, выможете уносить свой стакан, бокал или чашку куда угодно, хоть на край света,разумеется, в пределах территории гостиницы, и никто вам слова не скажет.Считается вполне нормальным, что человек хочет пить свой кофе там, где емунравится, хоть на свежем воздухе, хоть на крылечке, хоть под лестницей. Вам что-нибудьвзять, кроме кофе?

– Нет, спасибо, больше ничего не надо. Только кофе.

– Может быть, пирожное? Орешки? Сок? Выпить что-нибудь?

– Нет, только кофе, пожалуйста.

Вадим отправился в бар за двумя чашками кофе. Странная онакакая-то, непохожая на других, думал он. Когда упала, то чуть не плакала отболи, а ведь не разоралась, не закатила скандал. Деньги согласилась взятьтолько с условием возврата, не любит быть обязанной. В такси с ним ехатьотказалась, значит, осторожная. На разговор о больной спине и будущих детях неотреагировала, похоже, замуж она собирается не потому, что беременна. На деньгиего не «раскручивает», кроме кофе, ничего не попросила.

Все это было так не похоже на других женщин, с которымиВадиму приходилось общаться… Он с удивлением почувствовал, что не испытываетуже ставшего привычным дискомфорта, который всегда сковывал его в женскомобществе. Да, Каменская не похожа на других, но он почему-то не напрягался,ожидая каких-нибудь выкрутасов. Она казалась ему простой и понятной, не таящейв себе опасных глубин и неожиданных «заворотов». Странно. Может быть, этооттого, что она так некрасива и невзрачна, и он не воспринимает ее как женщину,с которой можно флиртовать, за которой можно ухаживать и с которой можно лечь впостель.

Взяв в баре две чашечки кофе, он осторожно, стараясь нерасплескать, принес их в комнату, где находилась химчистка. Каменская сидела втой же позе, в какой он ее оставил, погруженная в глубокую задумчивость.Похоже, она даже не заметила его отсутствия.

– Прошу вас, – он торжественно поставил чашки нанизенький журнальный столик возле ее кресла.

Она молча взяла чашку и сделала несколько маленькихглоточков. Вадим смотрел на ее руку, держащую чашку, и любовался красивымиочертаниями ладони и пальцев. Руки изящные, ухоженные, только длинныеминдалевидные ногти не покрыты лаком. Такое впечатление, что она знает, какие унее красивые руки, но не хочет привлекать к ним внимание.

– А курить здесь можно?

– Здесь можно все, – засмеялся он. – Я же вамобъяснял. Сейчас я принесу пепельницу из вестибюля.

Вадим принес пепельницу и, пока Настя курила, по-прежнемухраня задумчивое молчание, исподтишка разглядывал свою новую знакомую. Странноеу нее лицо, черты лица строгие, правильные, прямой нос, высокие скулы, красивоочерченные губы. Но почему-то все вместе производит впечатлениеневыразительности и бесцветности. Может, оттого, что у нее светлые брови иресницы, на лице нет ни одного яркого пятна? Если она сделает макияж, то,наверное, превратится в красавицу. Неужели она этого не знает? А если знает, топочему пренебрегает возможностью быть привлекательной? Нет, она решительно нина кого не похожа.