Книга Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

в небольшой кабинет и далее — в лекционный зал на 2-м этаже. Тут же под лестницей находилась крохотная уборная. Рядом с химлабораторией, прямо за стеной, был устроен небольшой лекционный зал, в котором могли одновременно разместиться до полутора десятков слушателей. Кроме того, из лаборатории через небольшой тамбур можно было пройти в коридор, разделявший химическую лабораторию и морг. Уэбстер особо подчеркнул, что не имеет необходимых ключей и не может пройти в ту часть здания, где производится вскрытие трупов. Более того, профессор особо указал на то, что ни разу в той части здания не был. Поименованные выше помещения — химлаборатория, малая аудитория на 1-м этаже, кабинет, уборная — считались закрепленными за профессором Джоном Уэбстером, и теоретически предполагалось, что никто, кроме него, входить в них не мог. Хотя в этот вопрос следует сразу же внести ясность и уточнить, что помимо ключа, которым Уэбстер запирал входную дверь и который всегда носил с собою, такой же точно ключ всегда хранился в здании колледжа, а потому в указанные помещения можно было войти без согласования с профессором.

Таким образом, получалось, что Уэбстер не мог пройти в изолированную часть здания, связанную с моргом, но в его помещения посторонние имели возможность проникать. Что упоминавшийся выше уборщик Литтлфилд и делал неоднократно.

План помещений 1-го этажа Медицинского колледжа. Буквами обозначены: a — химическая лаборатория; b — небольшая аудитория на 1-м этаже перед химлабораторией; c — морг; d — разделительный коридор между химлабораторией и моргом. Цифрами показаны детали химической лаборатории: 1 — лестница в большую аудиторию на 2-м этаже; 2 — уборная под лестницей; 3 — тигельная печь; 4 — тамбур, через который можно было пройти из химлаборатории в разделительный коридор.

Полицейские переговорили с профессором, осмотрели «его» помещения, попросили пригласить представителя администрации колледжа, который показал бы им морг и связанные с последним помещения. Явившиеся по вызову работники морга провели полицейских через разделительный коридор в морг, объяснили принципы работы этого специфического подразделения и ответили на все заданные вопросы.

Всё в стенах Гарвардского Медицинского колледжа выглядело солидно, надёжно и добропорядочно. Дерастус Клэпп и его подчиненные не нашли ни единой причины, по которой им следовало бы задерживаться в этом месте. Раскланявшись с почтенными учеными мужами, полицейские ушли, не найдя ничего, достойного внимания. Это посещение Медицинского колледжа, как и предыдущее, ничуть не приблизило «законников» к пониманию того, что именно приключилось с пропавшем мистером Паркменом.

28 ноября розыски Джорджа Паркмена как на территории округа Саффолк, так и в Бостоне продолжились. Они оказались столь же безрезультатны, что и в предыдущие дни. Огромная сумма обещанного вознаграждения вовлекала в поисковую операцию всё новых добровольцев — в округе Саффолк на прочёсывание местности и осмотр водоёмов в тот день вышло уже более 1 тыс. человек, и были основания считать, что в последующем количество волонтёров будет только возрастать.

Но то, что никаких следов и свидетелей похищения обнаружить не удавалось, наводило на мысль об организации преступления очень ловким человеком — таким, который обо всём позаботился и всё предусмотрел.

Последний четверг ноября — в 1849 году он пришёлся на 29 число — являлся и является ныне важным для американцев праздником — Днём Благодарения. В тот день поисковая операция продолжилась, впрочем, она оказалась такой же безрезультатной, что и ранее. Но в тот день произошли два весьма интересных события, никак между собой не связанных, но связанных по иронии судьбы и с одним и тем же человеком. Таковым оказался Альберт Фаллер, один из совладельцев упоминавшейся выше мануфактуры «Fuller's Foundry».

Около полудня к нему в заводскую контору явился Эфраим Литтлфилд с довольно неожиданной просьбой. Он хотел, чтобы Альберт Фаллер разрешил ему воспользоваться кое-каким инструментом, хранившимся в здании конторы. Речь шла о дрели, долоте, ломе и кувалде. Фаллер хорошо знал Литтлфилда, поскольку тот на протяжении ряда лет подхалтуривал, подметая улицу перед мануфактурой. Эфраим занимался уборкой как внутри Медицинского колледжа, так и снаружи, а потому ему не составляло труда прихватить часть улицы и за отдельную плату подмести перед зданием правления «Fuller’s Foundry».

Альберт Фаллер хорошо относился к Литтлфилду и не стал ему отказывать, хотя просьба уборщика выглядела до некоторой степени странно. В Медицинском колледже имелись свои инструменты, и непонятно было, почему Эфраим решил их попросить у Альберта Фаллера.

В общем, последний разрешил уборщику воспользоваться инструментом, который ему понадобится, и Литтлфилд, взяв нужное, ушёл к себе [напомним, он с женою постоянно проживал в здании колледжа].

Через несколько часов в здание правления вошёл профессор Джон Уэбстер. Раскланявшись с Альбетом Фаллером, с которым он был хорошо знаком, Уэбстер попросил дать ему перо и чернила, объяснив просьбу необходимостью подписать чек. Дескать, он — Уэбстер — уже ушёл с работы и только сейчас сообразил, что забыл сделать подпись на чеке!

Фаллер, разумеется, не отказал. Он поставил перед посетителем письменный набор, и профессор, достав чековую книжку, быстро сделал необходимую запись. Отложив перо, он, однако, не ушёл, а завёл довольно странный для того места и времени разговор. Он заговорил об исчезновении Паркмена, которого они оба — Фаллер и Уэбстер — хорошо знали… о том, как проводит расследование полиция… о том, что дело это очень тёмное и полиция не знает, где искать пропавшего… Альберт Фаллер отделывался общими ответами, не желая вступать в разговор, казавшийся бессмысленным. Наконец, Уэбстер прямо спросил, известно ли Фаллеру о ходе расследования и удалось ли полиции выйти на след преступника?

Альберт ответил отрицательно. Он действительно ничего не знал о состоянии розысков, но и любопытство профессора Уэбстера ему очень не понравилось. Как бы это выразиться помягче? Оно показалось в ту минуту очень неуместным. Фаллер заподозрил, что просьба дать перо и чернила являлась для Уэбстера лишь благовидным предлогом, чтобы поговорить с глазу на глаз.

Фаллер быстро закончил неудобную беседу, сославшись на то, что ему ещё следует подбить дневной баланс и закрыть контору. Профессор учтиво откланялся и ушёл, посеяв в душе собеседника смутную тревогу.

На следующий день 30 ноября, в пятницу, масшабные поисковые операции продолжились. Никакого результата, достойного упоминания, эти усилия не принесли. Но вечер той пятницы увенчался в высшей степени неожиданными и драматичными событиями, которые с одной стороны, положили конец загадке, а с другой — загадали новые загадки.

Около 18 часов