Книга Хозяин жизни - Надежда Мельникова

— Ты, пожалуйста, не обижай меня, Миш, все же многое нас связывает.

— Что. Ты. Ей. Сказала?

— Ничего.

— Ань, я что, плохо с тобой расстался? Я карьеру твою продолжаю оплачивать, а ты мне в миску срешь?

— Михаил Сафронович, я ничего такого не делала. Я просто сказала, что вы…

— Что я, что? — наступаю на нее, сжав зубы, заставляя испуганно прижаться к стене.

— Что вы бываете неразборчивы в своих связях, — сглатывает слюну. — Особенно в командировках.

Я от злости кулак впечатываю в стену возле ее головы. Она вздрагивает, жмурится. Трясется, как будто бить я ее планирую. Больше делать нечего.

— Ты сегодня же удалишь из своего инстаграма все, что со мной связано. Ты напишешь, что мы давно расстались. И если ты, где-нибудь Машу мою встретишь, ты на пушечный выстрел к ней больше не подойдешь. Поняла меня?

Она быстро кивает.

— Михаил Сафронович, а как же мой тур?

— Да ной ты в свой микрофон, плевать мне, — махнув на нее рукой и не оборачиваясь.

С послом пусть кто-нибудь другой разбирается. Я не могу здесь оставаться. После разговора с Азалией я понял, что мне действительно нужно. Я крови чужой жажду. Настроение у меня прямо скажем боевое. Мести хочется. Жаль безнаказанно головы рубить нельзя, а то мне бы сейчас очень даже подошло это занятие.

Олег молча ведет машину. Мне не нравится, что он стал невольным свидетелем драмы в моей личной жизни, но он молчит, а я вместо того, чтобы партнерам руки жать посреди рабочего дня, смотрю в окно мерса, за которым несутся дома и деревья. Еще кое с кем пообщаться планирую.

Глава 54

Захожу в названный Владимиром ресторан. Он мужик не плохой, жалко жизнь свою с этой курицей связал. Надежда хохочет. Ее радостный смех раздражает. Новая волна злости резко накатывает, накрывая с головой, она темнее и тяжелее прежней. Даже искать мою бывшую не нужно. Вон, с довольной рожей в центре зала, среди подружек своих сидит. Весело ей, смотрю. Жизнь удалась.

Заметив меня, бывшая жена бледнеет, издалека вижу, как она резко собираться начинает. Бежать решила. Не хочет, чтобы подружки ее слышали, все, что я сказать хочу. По виду моему заметно, не хвалить я ее притащился. Ресторан этот не слишком дорогой, цены здесь весьма демократичные. Но, учитывая зарплату Надежды, все равно дорого. Сейчас я хочу пар спустить, чтобы бывшая раз и навсегда поняла, как сильно не нужно в мою личную жизнь со своими сраными советами лезть.

Завидев меня движущегося к ним, бабы замолкают, ресницами заинтересованно хлопают, переглядываясь.

— Девочки, я пойду, — шарится в сумке Надежда, встает, бросает едва тронутый салат, оставляя наличные деньги.

— Привет, бывшая жена, — жестко дергаю ее за плечо, припечатывая щеку издевательским поцелуем, — мы останемся! — без тени улыбки, грубо давлю, усаживая ее обратно.

Свой стул разворачиваю спинкой к столу, перекидываю ногу.

В каждом движении гнев, я буквально переполнен негативом. Скулы напряжены, губы поджаты и, как увидел ее, глаза ещё злее, чем раньше стали. Это в отражении серебряной супницы заметно. Надежда теряется, тяжело дышит. А я от новостей, что снегопадом в последнее время на мою башку сыплются, уже сам не свой. Смотрю на нее исподлобья, взглядом медленно убиваю.

— Михаил, — недобро протягиваю руку для приветствия.

Одна из баб называет свое имя. Обе улыбаются. Я нет. Бывшая пытается меня увести. А я не хрена не собираюсь упрощать ей задачу. Накинулась на мою девочку, жизнь ей своими бабскими проклятьями подпортила, время отвечать пришло. Стыдно? Вот и отлично. Мне ее перекошенная физиономия чертовски нравится. Раньше я себя так не вел, а сейчас уже похер. Меня полной задницей накрыло, почему бы Надежду за собой не утащить на дно.

— Мы на улице можем поговорить. Мне уже возвращаться нужно.

— Сиди ты, — яростно тяну на место.

Знаю, как ей важно мнение подружек. С нашей семейной жизни помню, как она: «Ой, что же подумают, когда меня в старой юбке увидят». Любила пыль пускать, жутко переживала, что слухи о ней пойдут, и сейчас на куски ее рвет от того, что я делаю.

— Надежда, ты мне отчет принеси после обеда, — подходит к столу еще одна тетка, постарше.

О, это явно начальница, потому что Надежда сейчас сознание потеряет. Очень хорошо. Последняя гостья за нашим столом уходить не спешит, вслушивается.

— Я бывший муж, — холодно объявляю, вдалбливая зад Надежды обратно в стул. — Садись, Надя, не пропадет твоя работа, ты, я уверен, там по большей части чаи гоняешь. Расскажи нам, пожалуйста, что ты моей девушке наговорила?

— Давай не здесь, Миша, прошу тебя.

— Девочки, Инга Петровна, может на улице меня подождёте?

Я зловредно ухмыляюсь, глядя на полные тарелки жратвы. Конечно, так они и побросали свою еду по первому приказу.

— Прекрати, Миша, не позорь меня, — рычит бывшая.

— У меня отношения случились с женой нашего общего сына. Всякое в жизни бывает, — захожу с козырей, — как Надежда выразилась, рыжей бл*диной.

— Господи, — вскакивает бывшая в четвертый раз.

Ой, как мне эта игра нравится.

— Она наговорила гадостей, из-за чего девочка рыдала двое суток.

Женщины прижимают руки к губам, в шоке переглядывается. Даже не знаю, кого из нас больше осуждают. Вот так новостную бомбу я им подкинул. К обеду все предприятие будет в курсе, что за страсти у Надежды в семье творятся. Сплетни рекой потекут. Надя смотрит на меня с ненавистью. Все, что сейчас волнует ее, просраная репутация шикарной дамы с отменным вкусом и идеальным браком. На нее с уважением смотрели, у нее совета просили, а тут такое?! А я понимаю, что меня тошнит от нее. Просто тупо тошнит, как бы хреново это не звучало. Как же я ошибся много лет назад, когда на девственность ее повелся. Она ведь всегда такой была. Такой хитрой, продуманной, ловкой и изворотливой. Захомутать хотела, выбрала именно меня. Нет в ней Машкиной искренности. Она не меня любила, хоть и в обратном клялась, а меня рядом с ней.

— Миша шутит, — хватается она за свою идеальную прическу.

— Миша не шутит. Миша больше знать тебя не желает. Владимира жаль, хороший мужик. Если когда-нибудь мой сын простит меня, я буду общаться с ним. Тебя я видеть и слышать больше не хочу.

Встаю я, скидывая стул.

— Ты хотя бы представляешь, что с ним сейчас творится! — вскрикивает, плюнув на правила приличия.

Надежда все же идет за мной, догоняет.

— Он взрослый мальчик, — поворачиваюсь и пальцем тычу ей в грудь. — Ты не имела права лезть к ней. Это не твое дело. Могла бы высказать мне, но за то, что Машку тронула, я тебя в асфальт закатаю. Все, больше никаких денег от меня. Лавочка закрыта.