Книга Нереальное приключение - Чарльз де Линт

Когда я устаю, у меня иногда съезжает крыша. Я еще не говорила об этом? Нет?

Итак, мне хочется немного передохнуть, и я устраиваюсь прямо на помятой банке из-под газировки.

— Еще далеко? — интересуюсь я.

Ян улыбается. Ему не пришлось пережить такой невероятный денек, как мне.

— Что ж, если хочешь получить то, что стоит получить, иногда стоит и немного подождать, — шутит он.

— Но я никогда и не говорила, что мечтаю о превращении в птицу, — решительно заявляю я, чтобы между нами не оставалось недомолвок. — Мне только нужно проверить, насколько это соответствует действительности.

— Неужели тебе не хочется летать, ну хотя бы немножко? — удивляется он.

— Хотелось. Пока я не узнала, чем это может закончиться. А раньше, действительно, только и бредила этим.

— А теперь, значит, нет?

Я пожимаю плечами:

— Сама не знаю. Конечно, все это очень даже соблазнительно. — Я смотрю на него. — А ты сам разве никогда не мечтал стать птицей? Ну, чтобы у тебя были крылья?

— Было и такое, — соглашается он. — Но, если бы у меня было одно-единственное желание, которое бы обязательно сбылось, я предпочел бы стать верзилой.

— Верзилой?

Он обводит рукой улицу.

— Да ты сама взгляни на этот мир вокруг. Все самое хорошее и достойное принадлежит им и только им. Одежда. Музыка. Вообще все.

Я не могу поверить своим ушам. Тем не менее я произношу:

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я хочу стать музыкантом, — продолжает Ян. — Но где мне достать хороший, настоящий инструмент, соответствующий моему росту? И кто будет меня слушать? Я хочу записывать свою музыку, выступать на радио. Я хочу, чтобы на моих концертах всегда было полно народу.

— А я знаю одного парня, который играет в ансамбле, — сообщаю я. — Вернее, я его знаю, а он обо мне даже не слышал. Он брат моей подруги-верзилы.

Похоже, его мои слова ничуть не удивляют. Так же, как и Хедли. Наверное, городским малявкам приходилось слышать и не такое.

— А что бы ты стал играть, если бы все-таки достал себе инструмент? — интересуюсь я.

— У меня есть гитара, я сам ее смастерил, — говорит он. — Корпус я сделал из маленького футляра от таблеток, вместо струн использовал проволочки. Но звук, конечно, не тот. К тому же, я мечтаю об электрогитаре. Я хочу играть громко.

Я улыбаюсь:

— Ты чем-то напоминаешь меня. Я тоже люблю жаловаться, что мне приходится самой шить себе одежду. А ведь как здорово просто прийти в модный магазин и купить себе все то, что нравится.

Он смотрит на меня, и тут я понимаю, что сейчас он видит только старенькое поношенное пальтишко, которым поделился со мной Бакро. Поэтому я распахиваю пальтецо и горделиво демонстрирую свою футболку. Конечно, она успела запачкаться за все то время, пока меня не было дома, и все же выглядит достаточно привлекательно.

— Ты сама это сшила? — интересуется Ян.

Я киваю:

— Да. Естественно, все вручную.

— А как ты ее покрасила?

— Я пользуюсь маркерами, которые верзилы разбрасывают где не попадя. Но, конечно, беру для этой цели только несмываемые. Годятся только они, и это я выяснила из собственного опыта.

— Здорово получилось, — одобрительно кивает Ян.

Он некоторое время смотрит в сторону, но я не слежу за его взглядом. Мне кажется, что он сейчас думает о чем-то очень важном.

— Понимаешь, — начинает он, снова поворачиваясь ко мне, — есть еще причины, почему быть верзилой лучше, чем малявкой. — Я не прерываю его. — Не хочу быть тунеядцем всю свою жизнь, — поясняет он. — А по большому счету, настоящим паразитом.

Это я очень хорошо понимаю. Начиная с сегодняшнего дня я отлично себя чувствую именно по этой причине. Я сумела заработать кое-что вместо того, чтобы постоянно воровать или выпрашивать.

— Я вот смотрю на своего отца, — продолжает Ян, — и не понимаю: как он сумел так просуществовать уже… сорок лет, если не ошибаюсь. Меня это просто бесит. Смотрю вперед и не представляю, что со мной будет. Неужели меня ждет такая же бесцельная жизнь?

— Наверное, для тебя стать верзилой важнее, чем научиться летать, — замечаю я. — Ты бы тогда высоко поднялся над жалкой и безрадостной жизнью малявки-попрошайки, получил бы свободу действий и возможность выбирать свой собственный путь.

— Птице все равно надо искать себе пропитание. Да к тому же постоянно смотреть, не съест ли тебя какой-нибудь хищник. — Он качает головой. — Боже, я бы все на свете отдал, только бы родиться верзилой.

Я лезу рукой в карман и нащупываю там монетку, которую вручила мне Мина. Монетка-желание, как выразился Хедли. Мина хотела, чтобы я отдала монетку именно ему, но он не стал ее брать. И мне она тоже не нужна. Особенно после того, как Хедли объяснил мне, какое бремя долга и ответственности ты взвалишь на себя, использовав эту монетку. Но, возможно, если кто-то чего-то очень сильно хочет, ну, как Ян стать верзилой… Может быть, в этом случае стоит исполнить его желание и взять на себя это бремя. Хотя еще не известно, в каком виде у тебя этот долг потребуют и кто именно. Если следовать логике волшебных сказок, у тебя могут потом забрать что угодно, даже твоего первенца. Хотя, не исключено, что Яна это не сильно тревожит.

«Я бы все на свете отдал», — сказал он.

Мне очень хочется рассказать ему о монетке, но я снова вспоминаю о возможных последствиях. Если судить по разным историям и легендам, ты просишь одно, а взамен получаешь совсем другое. Потом пытаешься отделаться от этого «везения», но у тебя ничего не получается. И вот уже твоя прежняя жизнь кажется тебе раем небесным. Причем это еще без «долга и ответственности», о которых предупредила Мина.

И еще мне вспомнились слова Хедли: «Жизнь и так коротка, без чудесного исполнения желаний, которое затрудняет ее хотя бы тем, что сокращает нам жизненный путь».

Вот почему я говорю ему:

— Да, быть верзилой здорово, это уж точно.

Ян поднимается со своего места, протягивает мне руку и помогает встать.

— Осталось совсем немного, — сообщает он. — Всего один квартал.

Оказывается, наша цель близка, но я уже не хочу никуда идти. Мои поиски потеряли смысл. Как пояснил Ян — быть птицей или малявкой — разница небольшая. Тебе все равно придется постоянно воровать для себя крошки и влачить жалкое существование. Он прав, впереди нам ничего не светит. Из-за этого я и сбежала из дома. Из-за этого путешествую по городу.

Мне хватало смелости изменить свою жизнь и для этого вовсе не потребовалось приходить на Место Перемен.

Но самое главное заключается в том, что я больше не хочу быть птицей. Навсегда превращаться у меня нет желания. Тем более я не хочу стать малявкой во время полета и грохнуться о землю. Это еще хуже.