Книга Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая - Михаил Орский

Пляжный волейбол. Игру судит чернокожий аниматор, который опирается рукой о железную стойку, на которую крепится сетка. Подходит русская девушка, накануне она участвовала в конкурсе «Мисс отель». И вот она подныривает под руку негра, и они вместе, обнявшись, наблюдают за игрой. У Гриши от злости мяч стал то и дело валиться из рук. Он тихо сказал подруге подошедшей, которая играла с ним в одной команде: «Скажи своей товарке, что бы прекратила обниматься с негром».

Та делает круглые глаза: «Вы что расист?».

— Не расист. Я полмира объездил. Не принято в пятизвездочных отелях обниматься с прислугой.

— Ну, это ее личное дело.

— Не личное. Из-за таких, как твоя подруга, наших жен потом арабы за жопы хватают, — разгорячился авторитет…

Не известно, сделали для себя какие-то выводы эти девчонки после нотаций Уральского. Но вот товарищ его Леня Ачкасов, к слову сказать, чемпион Европы по боксу в супертяжелом весе, однажды на посягательства турка ответил жестко. Ему показалось, что аниматор на дискотеке проявляет излишнее внимание к его жене Ольге, эффектной блондинке с пышными формами. В ответ на замечание турок самонадеянно попытался вытолкнуть ревнивого мужа из будки ди-джея, и Леня одним ударом свернул ему челюсть. Охрана отеля вмешаться не рискнула и вызвала полицию. К счастью в составе группы захвата оказался турок-боксер, с которым Ачкасов пересекался на каких-то соревнованиях.

— О, Леня! — обрадовался турок. Из полиции его отпустили, взяв обещание больше никого не бить.

— Ну и как тебя встретили в отеле? — спросил Григорий супертяжа.

— Как Героя Советского Союза, — гордо ответил Леня.

С горечью вспоминал арестант эпизод в еще одной, популярной среди россиян, мусульманской стране Египте. Завершился его отдых с детьми в «Hyatt Regency». Приезжает за туристами автобус в отель. Салон почти пустой, сидят только две девушки. Вежливый рецидивист радушно поздоровался, но ему в ответ девушки только величаво кивнули. Какого же было изумление Уральского, когда через несколько секунд эти макаки устроили целую пантомиму. Кривлялись, строили глазки, посылали через стекло воздушные поцелуи… арабам, подносящим чемоданы туристам. Этих бедуинов даже в отель пятизвездочный не пускали. Гриша просто выпал в осадок. И до сих пор жалеет, что не отлаял этих шалав. В чем тут дело? То ли в автобусе с авторитетом оказались прожженные шкуры, на которых пробы негде ставить, то ли «подгнило что-то в датском королевстве» и там, откуда они родом, просто трудно найти нормальных русских мужчин. Трудно сказать. Оба ответа указывают на тяжелейший кризисный период в жизни нашей нации. Надо что-то срочно менять в себе и вокруг себя.

Однажды Гриша полетел на несколько дней в Бельгию. До нашествия арабов эта страна нравилась ему своей уникальной архитектурой, сказочными домиками, и, конечно, восхитительным пивом. Оказавшись в магазине, который показался каторжанину настоящим «пивным раем», Уральский не удержался и сразу купил несколько упаковок пенного напитка. Через три дня на обратном пути в аэропорту Брюсселя его тормознули бельгийские пограничники: «В самолет не положено». У Гриши зависало 18 бутылок пива, каждая из которых выглядела, как произведение искусства. Самое обидное — в магазине аэропорта продавалось примерно такое же пиво! Покупай — не хочу!

Портрет автора. Бельгия. Элитный охотничий клуб. 2008 год.

Авторитет был изрядно обескуражен. Выпить все это до отлета было не реально. Пить вообще не хотелось. Уральский и одну бы не осилил. По счастью мимо проходили наши летчики. Видя такую ситуацию, один из них просто взял у растерянного каторжанина пакет с пивом и занес в самолет. Вот так запросто, без лишних слов один русский человек помог другому. Великодушный, благородный поступок! Сколько таких ситуаций, когда мы, абсолютно не напрягаясь, можем помочь друг другу, возникает в нашей жизни. Давайте поступать так же, как неведомый мне пилот. Браво, летчик!!!

Первая совместная поездка с Мариэль случилась в Испанию на побережье Коста Брава. Каторжанину Каталония нравилась больше любых других уголков гостеприимной страны Эль Греко и Веласкеса.

Разве только женщины этого чудесного региона не слишком сексуальны, в отличие от тех же итальянок, допустим.

Честно говоря, первый раз Гришина зазноба не смогла полностью ощутить прелести райского уголка европейского Юга. Паламос, Плая де Аро, Сан Антонио де Колланж, Тоса дель Мар, Жирона, Фигейрос — ласкающие слух каторжанина названия уютных испанских местечек слились для Мариэль в единый, мелькающий калейдоскоп. Напрасно Уральский возил ее из города в город. Прекрасная гагаузка категорически не могла запомнить их названия и отличить один от другого. Испанию она позорно путала с Италией.

К тому же заядлый физкультурник Гриша поверг далекую от спорта Мариэль в глубокую депрессию, заставляя по утрам бегать по набережной и ходить на нежных ручках «крокодильчиком».

Но одно положительное впечатление от своего первого в жизни заграничного турне Мариэль все-таки получила. Утром на завтраке в бутик-отеле «Космополитен» каторжанин обратил внимание на мощного, накаченного парня. Из патриотических соображений Григорию всегда было приятно видеть за рубежами спортивных соотечественников. Но его Дама сердца была в восторге совсем по другой причине.

— Это Джиган! — восторженно прошептала девушка на ушко любимому.

— А кто это? — удивился авторитет.

— Очень популярный исполнитель — пояснила Мариэль своему отсталому в музыкальном плане спутнику: рэпер.

— Господи, ты в таком восторге, как-будто мы Сашу Дюмина встретили, — съязвил Гриша.

Рэппер Джиган и красотка Мариэль.2015 год. г. Плая де Арог Испания.

С рэпером-качком авторитет вскоре пересекся в сауне отеля. Джиган оказался парнем простым, без лишнего пафоса. Как заядлые кишкоблуды[198], гангстер и музыкант сошлись во мнении, что завтраки в отеле скудноваты. Дальше каторжанина пробило на ликбез:

— Вот у тебя погоняло «Жиган», а ты знаешь, кто такие были жиганы [199]?

— Я не жиган, я Джиган, от английских «Dj», — поправил Уральского рэпер.

— Ну, все равно послушай, — присел на любимого конька Григорий.