Книга Родной берег - Уильям Николсон

Они поднялись на вершину холма. Оттуда на многие мили виднелась извилистая береговая линия. Китти привычно искала глазами длинный нью-хейвенский пирс, вспоминая, как ждала возвращения Эда на пристани, как он вернулся в первый раз, а во второй – нет.

К тому моменту, как они добрались до притулившейся у дороги кошары, Памела уже забралась на заднее сиденье машины и пристально разглядывала разноцветные морские сокровища.

– Надень кофточку, детка, – попросила Китти. – А то будет дуть.

Памела замотала головой. Китти села за руль, Хьюго – рядом с ней.

– Так странно, когда девушка за рулем.

– Я профессиональный водитель, – отрезала Китти, – и уже не девушка.

Машину – сверкающий черный «бантам» с открытым верхом – она поддерживала в идеальном состоянии. Теперь, когда Памела подросла, Китти пыталась отыскать прежнюю себя. Она с тоской, даже завистью вспоминала свою шоферскую жизнь. Конечно, она жена и мать, но Эд слишком часто бывает в разъездах. Бизнес шел трудно, верхний сегмент рынка успели захватить старые компании, а нижний, в котором собирались работать «Колдер и Эйвнелл», фактически не сформировался, и спроса на их продукцию не было.

Поэтому Эд неустанно выискивал вина на отдаленных виноградниках, чтобы представить их на родине по такой цене, которая соблазнила бы даже скептика-англичанина.

– Качество, вызывающее доверие, плюс имя, – объяснял Ларри, делясь познаниями из области торговли бананами. – Тебе нужны маленькие синие ярлычки.

– Я на наши бутылки маленькие синие ярлычки клеить не стану, – смеялся Эд. – Ты же их на картины не клеишь.

– А зря! – шутливо сокрушался Ларри – Может, лучше бы продавались.

Разлука давалась Китти тяжело. Когда Эд возвращался домой, в ее постель, в ее объятия, жизнь снова обретала смысл. Но потом он уезжал снова.

– Разве обязательно ездить так часто, милый?

– Надо потерпеть с годик, – объяснял Эд. – Вот наладим процесс, и я смогу спокойно почивать на лаврах.

– Я так по тебе скучаю!

– Я тоже скучаю, милая, но я стараюсь ради тебя. И ради Пэмми. Ты ведь знаешь.

Но Памела этого не знала и прижималась к нему:

– Не уезжай, папа!

Но он уезжал.

* * *

В конце августа Ларри Корнфорд отправился поездом до Льюиса и шагал теперь от станции вдоль длинной и извилистой дороги к поместью Иденфилд. В старом армейском рюкзаке – сменная одежда, краски и кисти. Ларри держался заросшей травой обочины – по самой дороге, грохоча, мчались грузовики в Нью-Хейвен. Наконец, обойдя гряду холмов, он увидел деревню в речной долине, церковь с квадратной башней и красную крышу фермерского домика за ней. Он здесь без предупреждения, нежданным гостем, но долина словно бы радовалась ему.

Дом выглядит почти так же, как в военные годы. Разве что в распахнутых дверях амбара видны ряды деревянных ящиков. Молодой парень грузил один из ящиков в открытый кузов грузовика. Заметив Ларри, он дружелюбно кивнул:

– Здравствуйте. Подсказать что? – Я друг Эда, – объяснил Ларри.

– Эд в отъезде. Здесь только Китти.

Ларри свернул к дому. Китти стояла в дверях и глядела на него не отрываясь. Оба молчали. Мимо матери протиснулась Памела и тоже уставилась на Ларри:

– Кто это?

– Это Ларри, – ответила Китти, – лучший друг папы. Он навещал нас, когда мы жили в главном доме. Ты говорила, он хороший.

– Я не помню, – сказала малышка.

– Но он правда хороший, – заверила ее Китти.

Все это время она не отводила от Ларри взгляда, исполненного глубокой и тихой радости от его приезда.

– Привет, Памела, – поздоровался Ларри.

– Привет. – Девочка глядела то на него, то на мать.

– Ты что, пешком шел от самой станции? – спросила Китти.

Ларри кивнул:

– Да там ходу не больше часа.

– Заходи скорей.

Китти почти не изменилась. Чуть старше, чуть утомленнее. В легком хлопчатом платьице она выглядит особенно хрупкой и ранимой. Большой рот не улыбается, темно-карие глаза уверенно глядят из-под четко очерченных бровей. Бледное лицо, волнистые каштановые волосы. Что делает человека гораздо красивее всех остальных? Глядя на нее, стоящую в дверях кухни рядом с малышкой, тянущей ее за юбку, Ларри отбросил последние сомнения. Никого и никогда он не будет любить так, как любит Китти.

Хьюго Колдер вернулся на кухню и присоединился к чаепитию. Разговорился о торговле вином, о далеких французских виноградниках, они восстанавливались после войны, и скоро с ними можно будет заключить отличные сделки; признался, что мечтает об офисе в Лондоне.

– На Бэри-стрит, или даже на Сент-Джеймс-стрит. Тогда и начнем торговать марочными винами.

– Когда вернется Эд? – спросил Ларри.

– Недели через две, не раньше, – ответила Китти.

Хьюго снова ушел в амбар.

– Не останешься, Ларри? – предложила Китти.

– Если можно, – кивнул он. – В такую погоду в городе делать нечего.

Загрузив машину, Хьюго уехал. Китти сделала картофельный омлет и попросила Ларри откупорить лангедокского вина.

– Лучшее, что привозил Эд, – похвасталась она. – Отметим твой приезд.

Дождавшись, когда Памела уснет, Китти задала наконец терзавший ее вопрос:

– Как там Нелл?

– Замечательно. Она сейчас в отъезде. Отправилась закупаться со своим боссом.

– Можешь привезти ее сюда в любой момент. Ей здесь будут рады.

– Да, конечно, спасибо.

Некоторое время оба молчали. Подобные паузы служат своего рода переключателями скоростей – с нейтральной на малую.

– Нелл – необычная девушка. – Ларри очень хотелось рассказать Китти о ребенке, но что-то его сдерживало. – У нее пунктик насчет независимости. Работает в арт-бизнесе, получает куда больше меня. Знает, что я люблю побыть один. В общем, мы прекрасно ладим.

– Звучит так, будто вы живете каждый своей отдельной жизнью.

– Не то чтобы отдельной. Мы очень близки. – Ларри почувствовал, что оправдывается. – Это сложно объяснить. Она не хочет на меня давить.

На прелестном личике Китти застыло недоумение. Ларри так хотелось прикоснуться к ней! Но приходится принимать вещи такими, как есть.

– Чем-то похоже на Эда, – заметила Китти.

– Не думай, что я жалуюсь, – поспешил заверить Ларри. – Она добрая и любит меня.

– Может, она ждет, когда ты сделаешь предложение?

– Я уже.

– Ты сделал предложение!

– Она сказала, что подумает.