Книга Прощай, нищета! Краткая экономическая история мира - Грегори Кларк

РИС. 9.3. Уровень грамотности в Англии в 1580–1920 годах

Реальный уровень грамотности до 1580 года определить весьма проблематично, но мы знаем, что уровень грамотности в средневековой Европе должен был быть крайне низким. Например, в Англии после норманнского завоевания в 1066 году духовенство получило привилегию неподсудности светскому суду. Обвиняемый, желавший доказать в светском суде право на такую привилегию, должен был прочесть отрывок из Библии. К 1351 году такое испытание было юридически узаконено. В средневековую эпоху число людей, способных пройти этот тест, за пределами церковных кругов было так мало, что умение читать Библию считалось достаточной проверкой на принадлежность к духовенству.

Низкий уровень владения грамотой и счетом в древних обществах шел рука об руку с хронической расплывчатостью представлений о мире, свойственной раннему менталитету. В летописях и хрониках приводятся баснословные числа, несмотря на то что их могло опровергнуть даже самое поверхностное изучение фактов. Например, Гервасий Кентерберийский, современник Генриха II Английского, описывая его кампанию против графа Тулузского в 1159 году, сообщает, что король собрал средства на войну с помощью специального налога, который принес ему 180 тыс. фунтов. Из документов английского казначейства следует, что в реальности эта сумма составляла около 8000 фунтов. Роджер Уэндоуэр, ведущий ученый той эпохи, в 1210 году отмечал, что в Оксфорде тогда насчитывалось 3000 преподавателей и студентов. Судя по позднейшим хроникам университета, на самом деле их не могло быть больше 300. Великий римский историк Тацит, описывая, как во время частных гладиаторских игр в небольшом городке Фидены под Римом обрушилась деревянная трибуна, приводит цифру в 50 тыс. погибших. Опыт подобных происшествий во время крупных спортивных событий более поздних времен дает возможность предположить, что более вероятное число погибших не превышало и сотни[216].

За повышением стандартов грамотности и счета, по-видимому, не стояли никакие рыночные сигналы мальтузианской экономической системы. Например, нет никаких сведений о том, чтобы вознаграждение за знание счета и грамоты в Англии 1800 года было выше, чем в 1200 году. Мы не можем обосновать это утверждение прямыми оценками, но можно с уверенностью утверждать, что премия за обладание другими навыками на рынке труда в долгосрочном плане, очевидно, только снижалась. Так, если измерить отношение между заработной платой мастеров-строителей и их подручных в период 1200–2000 годов (рис. 9.4), то окажется, что премия за квалификацию была максимальной в раннюю эпоху — до прихода «черной смерти» в 1349 году. Тогда мастер получал почти в два раза больше, чем подручный. Если когда-либо и существовал стимул к приобретению квалификации, так только в древней экономике. Впоследствии премия за навык снизилась, но оставалась на более-менее стабильном уровне приблизительно с 1370 по 1900 год, а по прошествии этих 500 с лишним лет сократилась в XX веке еще сильнее. Таким образом, рынок обеспечивал максимальное вознаграждение за квалификацию и обучение задолго до промышленной революции.

* Это отношение для ранних лет будет разным в зависимости от того, как оно рассчитывается: с использованием всех данных по заработной плате либо с использованием данных лишь по совпадающим парам мастеров и их подручных.

РИС. 9.4. Отношение заработной платы мастеров к заработной плате рабочих в Англии, 1200–2000 годы

Кроме того, в таких странах, как Англия, повышение общего уровня грамотности и навыков счета до 1800 года не было связано с какими-либо действиями или мерами со стороны государства. Образование, получавшееся людьми, по большей части оплачивалось частным образом (хотя и при участии постоянно возраставшего числа благотворительных фондов).

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАБОЧЕГО ВРЕМЕНИ

В главе 3 мы видели, что продолжительность рабочего дня в Англии к 1800 году была очень большой по сравнению с обществами, занимающимися собирательством и подсечно-огневым земледелием. Когда именно произошло увеличение рабочего дня, сказать трудно из-за ненадежности документов доиндустриальной эры. Очевидно, что в Англии этот переход в основном состоялся еще до начала промышленной революции. Однако рабочий день в средневековой Англии, вероятно, уже был длинным, по меркам собирателей[217].

Таким образом, несмотря на то что уровень жизни в доиндустриальном мире не претерпевал заметных изменений, к 1800 году — по крайней мере в некоторых регионах Европы — возникло совершенно иное общество. Прибыль от капитала упала почти до современных значений, работе уделялось намного больше времени, чем в обществах собирателей, премии за квалификацию уменьшились, уровень межличностного насилия снизился, уровень грамотности и навыков счета вырос. В таких странах, как Англия, все слои общества приобретали черты стереотипного среднего класса[218].

УЗАКОНЕННОЕ НАСИЛИЕ

Мы уже отмечали снижение уровня убийств в доиндустриальной Англии — единственном доиндустриальном обществе, для которого мы можем оценить подобные показатели, — в 1190–1800 годах. Наряду с этим снижением уровня межличностного насилия наблюдается и общее падение интереса публики к крови, пыткам и увечьям. Древнейшие общества — вавилоняне, греки, римляне, инки — обнаруживают поразительное сходство с нашей эпохой, проявлявшееся во многих сторонах повседневной жизни, за исключением одного момента — неутолимой кровожадности древних людей. Самыми развращенными в этом отношении выглядят римляне. Преступников публично казнили в Колизее и в амфитеатрах небольших городов, причем зачастую их предварительно жгли, насиловали, лишали зрения или калечили. Пленных, захваченных римлянами на войне, заставляли сражаться друг с другом в смертельных поединках для развлечения пресыщенной публики. Толпу разогревали зрелищем диких зверей, натравливаемых друг на друга или на людей.

Даже в средневековый период Англия никогда не знала подобной жестокости. Однако петушиные бои, травля медведей и быков, публичные казни и демонстрация разлагающихся тел казненных оставались популярными развлечениями до XVIII века. Пепис, человек с утоненным музыкальным и литературным вкусом, следующими сухими и бесстрастными словами излагает в дневнике события 13 октября 1660 года: «Ходил на Чаринг-Кросс смотреть, как повесят, выпотрошат и четвертуют генерал-майора Гаррисона; пока с ним это проделывали, он выглядел настолько бодрым, насколько может быть человек в его состоянии. Вскоре его четвертовали, показав его голову и сердце народу, издававшему радостные крики… Оттуда отправился к моему патрону, затем сводил капитана Каттенса и мистера Шепли в таверну „Солнце", где угостил их устрицами»[219]. Процедура, которую он так безмятежно описывает, заключалась в том, что казненного слегка придушили, потом кастрировали и выпустили ему кишки, после чего сожгли его внутренности у него на глазах и лишь затем обезглавили. Постепенно эта страсть к кровавым зрелищам ослабла. Последняя подобная казнь за измену состоялась в Англии в 1782 году.