Книга Пастух для крокодилов - Сергей Возный

— Кто-кто, простьите? А-а, — широко улыбнувшись, Повелитель приблизился к девушке и медленно, с явным наслаждением провел рукой по ее телу, сверху-вниз.

— Я не совьетовал бы вам, мисс Ки, подвергать сомньению мои мужские способности, да. Это невьежливо. Впрочем, у вас будет возможность познать все самой, и это будьет ваш шанс выжить.

В ответ девушка опять всхлипнула — на сей раз гораздо громче. Застонала почти.

«Спокойно, не дергаться!» — приказал себе Богдан, удерживая в груди беспредельную злость, замешанную на матерщине. Не время сейчас. И не место. Вздохнув пару раз, улыбнулся и ввел, наконец, в игру последний козырь:

— Господин Куо, вы деловой человек?

— Как поньять?

— Так и понимайте. Вам нужны по настоящему большие деньги?

— У вас они есть, мистер Богги?

— Увы. Зато они есть у правительства страны и в частности, у генерала Пхай Гонга. Эти деньги он готов заплатить за нас, за троих.

— Богдан! — ни голос, ни выражение лица Суханова не блистали дружелюбием, но телохранитель лишь пожал плечами:

— А что мы теряем-то, Дмитрий Константиныч? Там, все-таки, есть вариант, что нас просто посадят в тюрьму. Или посольство заступится. Да и генерал, в конце концов, тоже человек — вдруг вы с ним сторгуетесь! Все лучше, чем кормить собой каких-то зубастых жаб!

Повелитель, оскорбление в адрес «земных братьев» снес равнодушно — стоял себе молча и разглядывал всю троицу. Без особого любопытства разглядывал, и это уже ПО НАСТОЯЩЕМУ плохо.

— Я подозревал подобное, господа. Несомньенно, вы те самые государствьенные преступньики, организаторы заговора. Пробльема в том, что я не пьитаю любви к Пхай Гонгу.

— Думаю, это взаимно, — усмехнулся Суханов, однако стройного хода чужих мыслей поломать не смог.

— Я не пьитаю к нему любви и не хочу его дьенег. А потому он вас не получит.

— Враг моего врага — мой друг, — сказал Богуславский с намеком, удостоившись в ответ лишь усмешки.

— Увы, господа. Отпустьить я вас тоже не могу. И оставьить здесь не решусь, учьитывая вашу подготовку. К тому же, видьите ли… именно сегодня наступает полнолуние, а в такую ночь без человьеческой жертвы просто не обойтись. Или прикажете похищьять кого-то с матьерика?

— Слушай, господин Куо, а тебе никто не говорил, что ты просто псих? — поинтересовался телохранитель всё тем же задушевным тоном. — Ты ведь своими руками соорудил все эти ритуалы, объявил вонючую ящерицу каким-то там богом, а потом сам в это и поверил. Сам! Ну, видел я просто хитрых мужиков, которые свою власть таким макаром укрепляют, но чтобы вот так!..

— Напрасно вы сердьитесь, мистер Богги, — ответил Куо Шинг Лай любезно, даже не сняв с лица улыбки. — Дело в том, что истьинные культы существуют независьимо от моего или вашего желания. Мы, смьертные, можем лишь найти их, как археолог находьит в кургане дрьевний сосуд. Найти, подобрать, очьистить от пыли, чтобы восстановилось былое великольепие. Это судьба, мистер Богги. Кому-то суждьено всходить на троны, а кому-то — послужить пищей для свящьенного животного. Смирьитесь и примьите свой жребий с благодарностью.

— Нет, он точно идиот! — констатировал Суханов, когда плетеная дверка за Повелителем закрылась. — Богдан, ты тоже думаешь, что он это всерьез?!

— Похоже. Присутствует у него в глазах этакий блеск…

— И что делать?!

— Пока ничего. Должны же нас как-то отвести на место этого… жертвоприношения. Возможно, ноги развяжут. А со свободными ногами лично я смогу исполнить показательный балет в фулл-контакте. Подождем вечера, Дмитрий Константиныч.

Внизу, под помостом шумно плескались крокодилы, ничуть, похоже, не сомневаясь в собственной избранности и святости. Крокодилам было хорошо.

Глава девятнадцатая

В которой смерть вновь проходит рядом и пожинает обильные плоды

Храм язычников изнутри напомнил сарай. По большому счету, таковым и являлся — все те же бамбук, дерево, ил, да глина.

— Это что, нас ВОТ ЗДЕСЬ хотят?! — негодование Суханова адресовалось не столько предстоящей гибели, сколько избранному для этого месту. В России, небось, фамильный склеп уже отстроен, и картинка представлена не раз: колонна лимузинов на всю улицу, известнейшие люди страны, речи над гробом (лакированным, разумеется, красного дерева). Грустная картинка, но вполне реалистичная, учитывая специфику русского бизнеса, да и возраст не самый юный. Чего магнат не мог представить, так это подобного сарая и острых зубов, рвущих тебя на куски. Еще неизвестности. «Пропал без вести… не вернулся из экспедиции… информация отсутствует…» ни могилы тебе, ни плиты надгробной, ни родственников с цветами. Тоска!

Богдан на прошлой своей работе возможность пропасть-потеряться-не вернуться имел регулярно, а потому огорчало его сейчас другое. Беспомощность. Единственный шанс, вроде, выпал в клетке, но «брат», пришедший за ними, сделал все качественно — передавил пальцем сонную артерию, погрузив опять в забытье. Очнулись уже здесь, без Киры. Руки связаны были теперь по простому, над головой, а веревка уходила вверх и к чему-то там крепилась. Впереди, в полуметре от Богдановских ног, имела место быть яма, наполненная мутной водой. Часть крокодильего пруда, похоже. Сообщается с ним протокой, перегороженной деревянным створом. Нехитрая система, эффективная, как все простое.

Антураж тут, естественно, в наличии: факела, маски, статуи. Сам водоем обложен чьими-то костями, огромная резная фигура крокодила разлеглась у одного из «берегов», водрузив лапищу на подлинный человеческий череп. Букет падали, тины и мускуса.

— Быстрей бы уже начинали, что ли! — проворчал за спиною Богдана нетерпеливый бизнесмен. — Заставят еще всю ихнюю лабуду слушать!

«Молодец мужик! — подумал Богуславский с внезапной теплотой. — Отлично держится, не позерствует, не ноет. Сердечко бы только не прихватило!»

«Лабуда» между тем, раскручивалась по полной программе, многократно отработанной и заученной наизусть. Братья стояли себе полукольцом, взявшись за руки, бормотали гундосым речитативом что-то на сайбо. Второй государственный язык, как более древний, доходил, очевидно, до крокодильих сердец лучше инглиша.

— Кун ла теа бо сайя лейити макуа…

Там, где полукольцо должно было сомкнуться, стоял Повелитель, экипированный, по такому случаю в нечто совсем уж экстравагантное. Длинный плащ алого цвета с высоким, как у монаха, капюшоном, скрывающим физиономию. Дождавшись окончания речитатива, Куо Шинг Лай повернулся спиной к «братьям» а лицом, соответственно, к крокодильей статуе, руки поднялись величавым жестом:

— О, великий прародитель всего сущего! Ты, поглотивший солнце и породивший Луну, ты, отрыгнувший Землю из чрева своего…

Бред какой-то. Почему солнце? А зубастый крокодил наше солнце проглотил! Чуковский, кажется. Ни шиша так себе, постановка для детей и юношества! А светило, вроде бы, волк должен глотать… или это вообще другая песня? Ну да, скандинавская мифология — что-то там про Рагнарек. Блин, какая фигня в голову лезет! Что характерно, нет предчувствия близкой смерти — тех самых, описанных многократно «картинок из прошлого» перед внутренним взором.