Книга Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945 - Ганс Шойфлер

Очень скоро моторизованные части и части на конной тяге обучились боевому взаимодействию. Когда было нужно, механики становились конюхами. Вместо того чтобы использовать обычную смазку, которая застывала на морозе, они брали вазелин, чтобы «оживить» свои пулеметы.

Случилось чудо. Малочисленная 4-я танковая дивизия выбивала врага, снова занимая деревню за деревней при температуре минус 20 градусов в глубоком снегу. Она вскоре обратно заняла позиции на берегу Оки. Но при этом тяжелое ранение в голову получил полковник фон Заукен. На его место был назначен полковник Эбербах.

1 января 1942 года пехотинцы в духе черного юмора пожелали мне «ранений в шею и живот».

Сильные части дивизии – боевая группа фон Лютвица – получили новое задание. Части пехотной дивизии, переброшенной сюда из теплой Франции, были отрезаны от нас и окружены советскими войсками в 120 километрах к северо-северо-востоку от Брянска. Боевая группа фон Гильза, примерно 5 тысяч солдат, из которых тысяча человек были ранены, попали здесь в окружение под Сухиничами. Нам было приказано разблокировать этот котел.

Начиная с 16 января боевая группа фон Лютвица, подкрепленная двумя батальонами пехоты, небольшими саперными и артиллерийскими подразделениями, а позднее подразделениями 12-го пехотного полка, переброшенными с берегов Оки, атаковали противника на левом фланге 18-й танковой дивизии.

Она двинулась на назначенные приказом рубежи – на Котовичи, Людиново, Зимници и Слободку. В моей памяти до сих пор живет эта картина: идущие в атаку в снежную бурю отряды наших солдат, на носах и бровях у них сосульки, наросшие в результате дыхания. Они жмутся к лошадям. Несмотря ни на что, 22 января боевая группа фон Лютвица достигла назначенного рубежа, пройдя рейдом по контролируемой советскими партизанами территории, отбивая в деревнях дом за домом.

Группа фон Гиза была деблокирована, раненые эвакуированы, Сухиничи оставлены. После этого боевую группу фон Лютвица перебросили на оборонительные позиции.

Между тем 35-й танковый полк – за минусом одного танка – приступил к охране участка железной дороги, ведущей из Брянска на север. У нас осталась лишь одна танковая рота Волльшлегера, где в то время насчитывалось 10 танков. Или, может, будет точнее сказать – старых железных коробок? Среди них было всего несколько танков Pz IV. Позднее Волльшлегеру придали роту Кестнера – после того как трудолюбивые механики привели в порядок еще шесть боевых машин.

Бои велись за маленькие населенные пункты. При таком морозе даже русские не могли долго держать оборону. Это означало, что решающее значение для нас прибрел захват или уничтожение занимаемых врагом строений.

Во всех наших батальонах были сформированы лыжные взводы. Таким образом, у нас были моторизованные подразделения, подразделения на конной тяге и лыжные. Таким батальоном трудно командовать.

Новоприбывшим офицерам это казалось невозможной задачей. Но мы подправили это задание. 8 января дивизия доложила в штаб корпуса, что на 50 процентов состоит из пехотных частей и подразделений. Имелась в ней, в частности, пехотная рота, состоявшая из артиллеристов. В этот день в нашем 103-м артиллерийском полку было всего 9 орудий. Пять из них были нетранспортабельны по причине отсутствия тягачей. Противотанковый батальон имел всего 3 тяжелых и 5 легких противотанковых пушек.

Наш 79-й танковый саперный батальон состоял лишь из десяти отделений. Приданный нам 53-й полк реактивных минометов имел только 4 миномета и 120 снарядов. Несколько вспомогательных машин, которые нам пришлось оставить, порой на полсуток увязали в снегу.

После того как боевая группа фон Лютвица выполнила свою задачу, дивизия собрала все, что от нее оставалось на тот момент, в районе Хвастовичей.

Задание: очистить западный берег р. Рессета прорывом с севера.

В распоряжении дивизии имелись следующие части:

штаб 33-го пехотного полка (Гролиг) с батальоном Браделя;

446-й пехотный полк 211-й пехотной дивизии;

84-й резервный батальон;

40-й мотоциклетный батальон;

артиллерийско-пехотная рота 103-го артиллерийского полка (моторизованного);

танковые роты Волльшлегера и Кестнера;

штаб 103-го артиллерийского полка с шестью батареями;

1-й и 3-й батальоны 134-го артиллерийского полка;

1 (одна) батарея реактивных минометов Nebelwerfer;

41-й саперный батальон;

10-й саперный батальон (без одной роты);

79-й саперно-танковый батальон;

3-я рота 49-го дивизиона противотанковых орудий.

Позднее к ним были добавлены:

Полковой штаб и 3-я рота 446-го пехотного полка и 1-я рота 317-го пехотного полка;

3-я рота 444-го пехотного полка (211-й пехотной дивизии).

В резервном батальоне насчитывалось всего 140 человек; 1-я рота 134-го артиллерийского полка имела всего 4 орудия. Численный состав других частей и подразделений был примерно таким же. 446-й пехотный полк не имел опыта боевых действий на Восточном фронте.

22 января один взвод 446-го пехотного полка был полностью уничтожен русской кавалерией и партизанами. В утешение можно сказать, что эти вражеские подразделения позже были ликвидированы силами наших танков и пехоты.

Противник разместил сильные части в населенных пунктах Дудоровский, Мойлово и Брусны. 23 января сильные красноармейские части вошли в Кцынь, но вскоре были выбиты оттуда нашей быстрой контратакой.

25 января штаб корпуса приказал нам атаковать село Хотьково (8 км севернее Мойлово, 14 км северо-западнее Дудоровского). Стоял трескучий мороз – минус 40 градусов (преувеличено в 2–3 раза. – Ред.). Дивизия выразила озабоченность относительно проблем со снабжением. 26 января командир дивизии провел рекогносцировку – частично на лыжах – на месте предстоящего наступления.

28 января наша 4-я дивизия силами 1-й роты 446-го пехотного полка, 42-го саперного батальона, 2-й роты 10-го саперного батальона, 3-й роты 40-го мотоциклетного батальона, одной артиллерийской батареи и роты Волльшлегера заняла Мойлово, Сусея и Брусны. При попытке взять Хотьково внезапной атакой Волльшлегер лишился 3 танков, подорвавшихся на вражеских минах и подбитых из противотанковых орудий.

Метель продолжалась до 29 января. Она затормозила все наши передвижения. Нашему разведывательному дозору пришлось бросить сани, поскольку лошади увязали в снегу. На правом фланге от нас находились позиции немецкой 134-й пехотной дивизии, на левом – позиции 227-й пехотной дивизии.

31 января нам сообщили, что 227-й пехотной дивизии и нашей 4-й танковой дивизии приказано взять Хотьково. В 8:00 41-й саперный батальон, усиленный 3-й ротой 41-го мотоциклетного батальона, а также артиллерийской батареей и 2 реактивными минометами, атаковал Хотьково. Нам удалось приблизиться к окраине этого населенного пункта, однако в 16:00 наше наступление захлебнулось, потому что там держал оборону русский 1107-й стрелковый полк 232-й стрелковой дивизии в полном составе[72], поддерживаемый артиллерией и тяжелым вооружением. Нам приходилось продвигаться вперед исключительно ползком. 227-й пехотной дивизии так и не удалось взять Клинцы (4 км севернее Хотьково).