Книга Спальня, в которой мы вместе - Эмма Марс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словно этого еще было недостаточно, Зерки бросил на скатерть макет завтрашней ежедневной газеты. «Дэвид Барле: окончательный крах!» – даже кореец мог бы понять зловещее значение заголовка.
Больше ничего уже не нужно было делать для того, чтобы седовласый мужчина поднялся из-за стола и затем, сопровождаемый своей свитой, удалился, не оборачиваясь, все еще сжимая пальцами ручку «Mont Blanc» без колпачка.
– Ты понимаешь, что только что растоптал наше соглашение, заключенное двадцать лет назад? – зарыдал Дэвид, еще не поднявшись с пола. – Наше соглашение!
«Какое соглашение?» – чуть было не закричала я. Впервые один из них вслух упомянул тайный договор, который связывал их. Но после того как Луи сделал еще один угрожающий жест своей тростью, чтобы заставить его замолчать, он развернулся и направился к выходу, а оранжевый свет заката, отражающийся от панорамных окон, словно поглотил его.
Я не могла оторвать взгляда от черного пятна, которое расплывалось на последней странице договора. Рана в отношениях между братьями Барле уже никогда больше не исцелится.
У – как ужас
У – как унижение…
23 июля 2010
«Два миллиарда на помойку»
«Барле-GKMP: провалившееся слияние»
«Слияние? Нет, конфуз»
«Корейцы с юга заставили французов с севера потерпеть поражение во французских СМИ»
«Корея 1–0 Барле»
На следующее утро все газеты и информационные сайты соперничали друг с другом в изобретательности и жестокости при описании экономических последствий от провала слияния Барле-GKMP. Влияние средств массовой информации в масштабах французского пространства было таким, что снятие обвинения с Луи и возможное выдвижение обвинения в адрес Дэвида в судебном деле «East X-prod» отошли на второй план.
Экономические газеты пристально следили за курсом акций группы Барле, который с каждым часом опускался все ниже. Только за сегодняшнее утро акции уже потеряли около трети от прежней стоимости, достигнув своего исторического минимума за последние десять лет: тридцать два евро сорок восемь центов. Группа Барле за одну ночь опустилась до уровня обнищания в компании биржевых маклеров, став легкой добычей для крупных хищников рынка.
Все это меня не интересовало. Несмотря на встревоженные выступления служащих группы Барле, которые следовали один за другим на телеэкране, я думала лишь об одном мужчине. Моем мужчине.
«Если вы согласитесь на мою просьбу… Я улажу это дело». Я сомневалась, что отныне Аврора была в состоянии добиться от Дэвида еще одной капитуляции. Она могла его умолять или даже угрожать ему, обещая поведать миру о своем существовании, но он никогда не выступит в деле в пользу брата. Холодная война, которую они начали вести двадцать лет назад, сейчас была развязана официально, и она будет масштабной.
– Прекрати винить себя! – без устали повторяла Соня.
– Без этого чертова видео мы сейчас не дошли бы до такого.
Я огорченно указала пальцем на газету, валявшуюся в метре от наших безвольных тел на кровати в студии.
– Да. И без него, – продолжала она увещевать меня, – твой парень бы уже получил много лет тюряги.
– Я знаю…
– Значит, тебе не в чем себя упрекнуть. Слышишь?
– Хммм…
Однако мы были еще только в начале пути. Малейшая новая улика, которая попадала в руки журналистов, тут же провоцировала новый разгул страстей. В этой игре на повышение процветали интернет-СМИ. Особенно «Медиаттак», сайт Алена Бернадини, моего бывшего преподавателя из школы профессиональной переподготовки журналистов.
Лысый усатый журналист вновь вел наступление. Зерки снабжал его информацией из первых рук? Безусловно, потому что после обеда версия русского видео, прошедшая небольшую цензуру, уже была выложена в Сети. Она тут же распространилась по пиратским хостингам и бесплатным платформам, обойдя весь Интернет в течение часа.
Поскольку на видео не было видно лица Дэвида, шакалы, падкие до информационного мусора, откопали более-менее достойные доверия свидетельства бывших любовниц Дэвида. Среди них я узнала некоторых девушек из «Ночных Красавиц».
Но сенсационную новость преподнес сайт еженедельника «People», выложив интервью с Алисой Симончини, записанное всего через несколько часов после объявления о поражении Дэвида. Высокая блондинка, обычно такая высокомерная, здесь выглядела не лучшим образом. Тем не менее в ее словах не прозвучало ни уступок, ни жалости по отношению к бывшему жениху:
«– Алиса Симончини, вы подтверждаете, что разорвали помолвку с Дэвидом Барле?
– Да, уже довольно давно. Это решение не имеет никакого отношения к тем проблемам, с которыми в настоящее время столкнулась группа Барле. Мы с Дэвидом договорились еще несколько недель назад, что наши отношения изжили себя.
– Ваше расставание – это последствие видео, уличающего Дэвида Барле самым явным образом в деяниях, которые ему вменяют в вину?
– Нет. И я не могу добавить никаких комментариев по этому поводу. С недавних пор все то, что Дэвид делает в личной жизни, касается только его.
– Что будет с вашей должностью в группе Барле? Думаете, вы сможете ее сохранить?
– Я уже покинула свой пост в тот момент, когда мы приняли решение расстаться».
«Все это было обговорено с ее адвокатами, – предположила я, – в том числе и с Боффором. Но от того оно не стало меньшим предательством, выпавшим на самый тяжелый для Дэвида период».
Крысы бежали с корабля и заявляли об этом громко и во всеуслышание, не колеблясь и кусая на бегу руку, которая так щедро кормила их долгое время.
«– В таком случае можно вас спросить о том, что же стало поводом для вашего столь неожиданного разрыва?
– Я осознала, что наш союз был скорее сделкой для средств коммуникации, о чувствах речи даже не шло. Это не мое видение брака. Я ожидаю другого от жизни для двоих».
Через три дня после этой первой подавляющей волны в прессе начали появляться слухи о свободной покупке акций группы Барле. Некоторые европейские медиагруппы выступили в качестве покупателей. Однако вскоре самое достоверное предположение появилось на Востоке: если Бон-Коо Моон и выразил возмущение в связи с распутным поведением своего французского коллеги, это не умерило его аппетит к экспансии. Группа Барле сейчас интересовала его еще больше в связи с тем, что он мог позволить себе приобретение ее акций за полцены.
27 июля GKMP заявила о покупке десяти дополнительных процентов акций от капитала группы Барле, доведя свою долю до тридцати семи целых и трех десятых процентов от контрольного пакета. После каких-то мутных действий по обмену акций с другими европейскими филиалами эта пропорция достигла в последующие дни около сорока семи процентов, затем пятидесяти одной целой двух сотых процентов, с 30 июля, что сделало корейскую группу держателем мажоритарного пакета акций.
