Книга Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер

* * *

Я гуляла по Эдинбургу на костылях. Во мне творился эмоциональный хаос. Более того, у меня была задержка.

Пока Нил ждал за столом, я воспользовалась тестом на беременность в туалете ресторана, я подождала и с удивлением, и с долей облегчения посмотрела на результат.

– Так вот почему я стала сумасшедшей. Это все гормоны. Я беременна.

Вдруг все мое беспокойство по поводу того, брать ли займ у мужа или нет, и являлась ли я сумасшедшей из-за того, что у меня вообще возникла такая проблема, куда-то улетучилось. Какое значение имело то, что у меня не хватало денег и что я могла взять их у него? Я вынашиваю его ребенка. Нил и я ушли из ресторана и направились домой, там мы двенадцать часов пролежали в обнимку на кровати, в шоке.

Только на следующее утро мне вспомнился вопрос медсестры. Я начала искать в Интернете информацию об антибиотике, который я пила. Беременным женщинам его принимать строго запрещено. Он может вызвать врожденные пороки у ребенка.

Я позвонила семейному доктору.

– Это не очень хорошо, Аманда. Очень опасно. Особенно в первом триместре. Этот антибиотик блокирует действие фолиевой кислоты, которая жизненно необходима зародышу в начале беременности.

– Что значит опасно? – спросила я. – Насколько? Насколько плохо?

– Очень, очень плохо, – он находился в нерешительности. – Как твой доктор, я боюсь, что должен посоветовать тебе прервать беременность.

Мы с Нилом провели несколько тяжелых дней в кровати, разговаривали, пытались смириться с решением. Я много плакала.

День аборта был сущим адом: я не помню всего. Я лежала на больничной койке в Эдинбурге, выпила таблетку, которую мне прописали. Меня рвало, я спала, просыпалась, меня опять рвало, у меня не было сил, мое тело и сердце болели. Я не знала, что чувствовать.

Все это время Нил сидел со мной, держал мою руку, он не сказал ни слова.

Потом я ушла в себя, несколько недель провела в постели с бутылкой с теплой водой на животе, я выходила на репетиции и концерты, а потом брела обратно, ложилась в постель, смотрела в потолок и чувствовала пустоту внутри.

Нилу было так же грустно, возможно, ему было даже хуже. Он перестал разговаривать, стал тихим и отдалился. Моя обычная яркая онлайн жизнь остановилась. Я рассказала обо всем группе и нескольким друзьям, которые были у нас. Но я не хотела рассказывать миру. Я была к этому не готова. Из-за того, что я держала это в секрете, мне было еще более одиноко. Я хотела написать каждому, кого знала в сети, я хотела написать в блоге всю эту мучительную историю моим фанатам, но я не могла этого сделать. Я просто перестала что-либо делать, я была разбита.

Время шло, и было все больнее смотреть на Нила. Я знала, что он очень переживает, но это я была прикована к постели, это меня тошнило, у меня открывались кровотечения, у меня не было сил. Он приносил мне бутылки с теплой водой, приносил поесть и попить, он был очень тихий. Мне не нужно было самоотверженного проявления сочувствия, я просто хотела, чтобы он погладил меня, спросил, как я себя чувствую, обнял меня. Он молчал. С каждым днем он отдалялся все больше и больше.

Я начала спрашивать себя, не сделала ли я ошибку, выйдя замуж. О чем я думала? Кто он был такой? Ему было все равно? Он был физически со мной, но казалось, что он привидение. Я знала, что мне было нужно, но просить об эмоциональных вещах было невозможным и несносным. Он был человеком. Он должен был инстинктивно знать, как позаботиться об эмоционально истощенной, больной жене, которая только что перенесла аборт.

«Он просто должен был знать», – думала я.

Я не должна была просить его, черт возьми.

* * *

Однажды в Лондоне еще в самом начале наших с Нилом отношений я решила организовать ниндзя-концерт, так как билеты на мой официальный концерт в церкви были распроданы. Там был паб под названием The World's End[33]около дома Джона и Джудит в Камдене, где мы остановились, а бармен в пабе был моим фанатом. В подвале было помещение для концерта. Идеально. Я спросила, можно ли будет устроить тайное бесплатное шоу, я очень хотела его устроить, так как все билеты на официальный концерт были проданы. Они с легкостью согласились.

Утром я выложила в Twitter тизер-фотографию места перед моим официальным концертом. На ниндзя-концерт пришли пятьсот человек, я пришла с Нилом, опьяненная

успехом от концерта. (Я сыграла Баха! На органе!) Все работники бара спустились к нам и наливали пиво пришедшим фанатам. На сцене ко мне присоединилась моя знакомая скрипачка из Ирландии, которая увидела сообщение в Twitter, и сыграла несколько импровизаций под аплодисменты пришедших фанатов. Артист по имени Робин запрыгнул на сцену с пугающей куклой Амандой в полный рост, которую он сделал сам, и станцевал с ней, пока я исполняла песни. У куклы отвалилась голова. Все были шумными и пьяными от сидра и самой идеи, что мы пели, бесились и знакомились, спрятавшись под землей.

Это была одна из тех ночей, когда мое сердце открывалось всем и становилось на размер больше. За сценой была гримерка, и, учитывая суть мероприятия, там не было охраны, все музыканты, друзья и кукловоды оставляли свои вещи на столах и диванах. Мы закончили в четыре утра, уставшие и счастливые. Когда мы выходили, до меня дошло.

Кто-то украл мою красную укулеле.

Я была раздавлена. Я любила эту укулеле. И я любила тот старый чехол для трубы, в котором я ее хранила. Это первая укулеле, которую я купила, она со мной путешествовала по всему миру в течение четырех лет. Она пережила возможные кражи на пляже в Лос-Анджелесе. Я даже начала писать песни на ней. Она была волшебной.

Но мое сердце было разбито не из-за потери объекта, а из-за того, что кто-то из нашей публики унес ее. Я видела, обнимала, целовала, и говорила тост каждому человеку, который пил с нами в гримерке. Кто бы мог такое сделать?

Я немного поплакала по дороге домой и чувствовала, как моя вера в человечество угасает, а потом и вовсе безжизненная отправилась прямиком в лондонскую помойку. Я была такой дурой. Люди ужасные.

Нил успокоил меня и напомнил, что все были пьяными, а пьяные люди совершаю глупые поступки.

– Я знаю, – сказала я. – Я была одной из них. Но я до сих пор не могу поверить. Ты был там. Мы были влюблены друг в друга. Какого черта? Неужели кто-то подумал, что это смешно?

– Спроси завтра в Twitter, дорогая, – сказал он. – Я уверен, что все образуется.

Я проснулась. Я написала:

«МНЕ ОЧЕНЬ ГРУСТНО. ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ КТО-ТО ВЗЯЛ МОЮ УКУЛЕЛЕ НА НИНДЗЯ-КОНЦЕРТЕ В КАМДЕНЕ. ЕСЛИ КТО-ТО ЧТО ЗНАЕТ – СКАЖИТЕ МНЕ».

Несколько часов спустя кое-кто ответил мне. Они знали, кто взял ее. Воры очень сожалели, по словам источника, и хотели вернуть ее. Мое сердце расцвело. В личном сообщении я написала посреднику свой телефон, и воришки вскоре ответили мне, чтобы организовать встречу. Я сказала им, чтобы они не боялись, я не сердилась. Я просто хотела вернуть укулеле. Я написала им адрес дома своих друзей, где я остановилась, и начала ждать.